Анна уверяла, что о романе сестры и бывшего мужа ничего не знала. Пока они еще были женаты, Света была школьницей, а потом, после развода, они и не встречались. Антон общался только с сыном, ни на какие общие семейные сборища его не звали, поэтому встретиться с повзрослевшей Светланой у нее не было возможности. Но прошлым летом няня маленького Семы вышла замуж и переехала в другой город и Анне срочно пришлось искать новую. Светлана как раз изучала дошкольное образование в университете и оказалась не прочь подработать пару месяцев, пока сестра найдет няню. Но по прошествии этих месяцев стало ясно, что оставить постоянной няней Свету удобно всем. Для самой Светы это неплохая подработка, а для Анны — уверенность в том, что няня не подведет и ребенка не обидит. Сема ходил в детский сад, Анна в основном работала дома, поэтому необходимость в услугах няни появлялась не так часто: когда у Анны горели сроки или было нужно уехать к клиентам, а Сема болел и не посещал сад. Анна считала, что в какой-то из таких моментов сестра и встретилась с Антоном.

Как и почему у них завязался роман, Анна не представляла, и Воронов почему-то верил ей. Слишком уж тайным был этот роман. Но когда полиция в прошлый раз показала ей скриншот с видеозаписи, Анна узнала одежду младшей сестры, позвонила ей, и та созналась во всем. Анна велела ей сидеть тихо и не высовываться, но Света не послушалась. В то, что именно Светлана убила домработницу Девятовых, она не поверила.

— Света не могла этого сделать! Она добрая девочка, — твердила Анна, вытирая опухшее от слез лицо скомканной и промокшей насквозь салфеткой.

Она сидела в большом кресле, забравшись в него с ногами, и казалась такой несчастной, что Воронов, быть может, и пожалел бы ее, если бы спина не отнимала все силы.

Ничего не могла сказать Анна и о медальоне, которым была задушена Алина. Да, у Антона имелось много украшений, но это его сценический образ. Света же никогда ни о чем таком не упоминала, и, где его взяла, если действительно она дала медальон Антону, Анна не знала.

Лосев отзвонился буквально через полчаса после того, как уехал.

— Мы на месте, — коротко сообщил он. — Антон здесь, но он, кажется, невменяем. То ли пьян, то ли под чем-то.

— Везите его к медикам, — велел Воронов. — Максимум через час он должен быть в состоянии говорить. А со Светланой что?

— А Светланы здесь нет.

Воронов вздохнул и снова повернулся к Анне.

— Вашей сестры нет по месту прописки. Где еще она может быть?

— Понятия не имею! — чуть не плача, ответила та.

— Уж постарайтесь придумать, иначе мне придется вас задержать.

— Меня? У меня ребенок в саду!

— Вот чтобы было кому его оттуда забрать, и думайте.

Воронов блефовал, конечно. Никаких оснований задерживать Анну у него не было, а без совсем уж веских улик он в принципе не может задержать мать малолетнего ребенка, но страх порой — лучший стимулятор мозговой деятельности и прививка от вранья.

Оставив с перепуганной Анной одного из оперативников, Воронов отправился на беседу с Антоном Девятовым, надеясь, что к его приезду медики смогут вывести того из состояния, в котором он пребывает, если только это не талантливая игра в невменяемого, дабы избежать справедливого наказания. Но и не таких экземпляров щелкали.

Однако доехать он не успел. Вот в каждом расследовании бывает такой момент, когда события, до этого развивавшиеся медленно, вдруг начинают стремительно налипать друг на друга, увеличиваясь, как снежный ком, и тебе приходится как-то успевать за ними. Что сделать весьма сложно при больной спине, но они редко спрашивают, можешь ты за ними угнаться или нет.

Зазвонил мобильный телефон, и следователь впервые порадовался тому, что послушал год назад старшего сына, продал свою любимую, но уже очень старенькую машину и взял в салоне новый автомобиль, оснащенный в том числе громкой связью. Достаточно нажать кнопку на руле, и голос абонента разносится по всему салону, нет нужны искать телефон и разговаривать, прижимая его к уху плечом.

— Да! — рявкнул Воронов.

— Петр Михайлович, у нас ЧП, — раздался голос Лосева.

Воронов вслух застонал. Какое еще может быть ЧП? Ну если упустили Девятова или — того хуже! — недосмотрели, и он себе что-то сделал… Три шкуры спустит!

— Что случилось?

— Кажется, Пряников убил свою жену.

Несколько секунд понадобилось Воронову, чтобы вспомнить, кто такой Пряников и почему о том, что он убил жену, Лосев сообщает ему. И только спустя эти секунды Воронов понял, что это новый криминалист. И тут же пазл сложился в единую картину: Пряников в числе первых осматривал квартиру Девятовых, в том числе и тело Алины. Мог ли он положить в карман медальон, которым Антон задушил жену? Теоретически мог, конечно. Именно поэтому они не отыскали орудие убийства, именно поэтому Светлана Крысобой не нашла его у Стрельцовой. Стрельцова его не брала, его взял Пряников. И если медальон на самом деле странно действует на людей, как утверждает Кремнев, то он добрался и до Пряникова.

— Твою мать! — выругался Воронов. — Когда сможешь подъехать?

— Сейчас Девятова сдам и выезжаю.

Лосев назвал адрес, и следователь развернул машину на ближайшем перекрестке. Что ж за день-то! Не мог этот Пряников грохнуть жену завтра? Или хотя бы вечером, чтобы они успели разобраться с Девятовым!

Кряхтя и постанывая, Воронов выбрался из машины и, ругая все на свете, пешком взобрался на четвертый этаж старого пятиэтажного дома, естественно, без лифта. Кто вообще решил, что пятиэтажки должны быть без лифта? А что делать тем, кто когда-то купил квартиру на последнем этаже и с каждым годом моложе не становится?

Следственная группа еще не приехала, возле квартиры стоял только молоденький дежурный, поэтому Воронов был практически первым. Пряникова уже скрутили, но пока не увезли. Впрочем, по состоянию он, похоже, мало чем отличался от Девятова. Сидел на полу в прихожей, скованный наручниками, и выл так, как африканские гиены воют на луну. Не то чтобы Воронов это когда-то видел, но богатое воображение имел с детства.

Не останавливаясь возле Пряникова, он шагнул в комнату, где пока еще было пусто: не суетились криминалисты, не осматривал тело судмедэксперт. Картина ему предстала примерно такая же, как в доме у Девятовых: разбросанные вещи, порванные шторы, следы длинных когтей на стенах и ламинате и лежащая посреди небольшой комнаты молодая женщина. Еще издалека Воронов разглядел медальон на ее шее. Тот самый, который они уже видели на фотографиях Алины Девятовой. Что ж, хоть в этом не ошиблись.

Опираясь на стул, лежащий рядом с телом, следователь с трудом присел на корточки и наклонился, чтобы рассмотреть медальон. Руками брать не стал, хоть и хотелось нестерпимо, ладони точно чесались. Медальон был большой, красивый, темно-серого цвета с витиеватым рисунком по периметру и изображением птицы, держащей в клюве тонкую ветку, посередине. Лишь вглядевшись внимательнее, Воронов вдруг понял, что вовсе не ветка это, а человеческая рука.