–Что-то еще? Он не только украл твои деньги?..

–Он забрал больше,– отозвалась я.– Слишком много…

Несколько мгновений Опал сверлила меня внимательным взглядом, а после осмотрелась по сторонам в поисках места, где можно посидеть в тишине.

–Не хочешь пойти куда-нибудь?– предложила она.– В более уединенное место?

Я отрицательно покачала головой.

–Так я могу передумать. А сейчас мне очень надо выговориться.

–Валяй.

Опал подвела меня к старой деревянной скамейке, декорированной кованым железом. Впереди за небольшой полоской песка простирался бледно-голубой океан.

–Расскажи мне, милая,– попросила она, когда мы сели.– Вдруг тебе станет легче.

«Давай, доверь ей свои тайны, пока этот яд не разъел тебя еще сильнее».

Я сделала глубокий вдох.

–В последний год, перед тем как я ушла от Стива, мы почти не спали вместе. Он скрывал от меня интрижки и, как мне казалось, ненавидел меня. Выводил из равновесия, а потом возвращал назад, когда я уже думала, что он порвал со мной.

–Придурок,– пробормотала Опал.

–Однажды ночью он явился нетрезвый и возжелал меня. Черт возьми, я была счастлива,– с досадой воскликнула я. Изнутри поднялась волна стыда за подобное унижение.– Наши отношения трещали по швам, но я все еще на что-то надеялась. Мы переспали. Все случилось быстро, и он сразу же отрубился. Однако это положило начало… новой жизни.

Мы сОпал сидели на скамейке, которая стояла на дощатом настиле, вокруг шумел океан, но все исчезло, и я вновь оказалась в том маленьком домике на окраине Дулута. Изолирована. Одна. А за окном валил снег…

–За окном была зима,– продолжила я.– Налетела сильная метель, нас практически занесло снегом. У меня заболел живот, а когда я зашла в ванную, внутри уже просто горело. Я попросила Стива отвезти меня в больницу, но он посоветовал выпить клюквенного сока, сообщив, что все пройдет. Мне становилось лишь хуже. В какой-то момент словно щелкнули выключателем, Стив стал внимательным и милым, как в начале наших отношений. Но он просто испугался. Боль…– обхватив себя руками, я коснулась нижней части живота,– мне казалось, что я проглотила огонь, и он проник в самые потаенные места. Поднялась температура, аспирин, который давал мне Стив, не помогал. На третью ночь я попыталась дойти до ванной и едва не свалилась в обморок. Я кричала и кричала, а потом упала на пол. Умоляла его отвезти меня в больницу. Думала, я умираю.– Опал издала какой-то звук, но ничего не стала никак комментировать, давая мне возможность выговориться.– Наконец Стив сдался и отвез меня в больницу. Он походил на вора, который после ограбления возвращался в банк. Выглядел напуганным. А я чувствовала себя так, словно меня пронзили осколками раскаленного стекла. Врачи вкололи антибиотики и обезболивающее, назначили кучу анализов и витоге обнаружили инфекцию. Стив изменял мне,– буквально выплюнула я,– и заразил меня дрянью, из-за которой произошло воспаление органов малого таза.

–Боже мой,– почти прошептала Опал.

Слезы тут же наполнили мои глаза и потекли по щекам.

–Инфекция чуть не убила меня. Еще сутки, и все. В первые дни я даже жалела, что этого не произошло.

–Почему?

–Болезнь оставила шрамы. Много.– Я изо всех сил старалась сдержать рыдания.– Доктор сообщил… он сказал… после такого вероятность, что я смогу забеременеть лишь десять процентов. Десять процентов, Опал. Десять.

Воспоминание о том, как доктор озвучил прогнозы, снова и снова прокручивалось в моей голове, разрывая сердце.

–У меня никогда не было настоящей семьи,– сквозь рыдания произнесла я.– Родители умерли, а тетя и дядя не имели своих детей. Я давно решила, что обязательно создам собственную семью. Представляла, как большая семья сидит за обеденным столом, все смеются и смотрят друг на друга с любовью. В такой атмосфере нет места холодному молчанию.– Я повернула к подруге залитое слезами лицо.– Я упоминала о том, что собиралась работать воспитателем в детском саду? Сколько себя помню, мечтала находиться в окружении детей, петь с ними песни. Я хочу детей. Очень сильно. Но не могу. А мысль о детском саде причиняет мне сильнейшую боль. Поэтому я завела Лемони, выгуливаю собак и ухаживаю за растениями, и я…

Все-таки разрыдавшись, я вцепилась в подругу, как в буй, брошенный в неспокойное море. Она обнимала меня и гладила по волосам.

Какое-то время спустя я судорожно вздохнула, успокаиваясь.

–Я никогда не почувствую, как мой собственный ребенок растет внутри меня. Он забрал это у меня. Украл…

Опал принялась слегка покачивать меня.

–Мне жаль, дорогая. Очень жаль.

Я продолжила плакать. Создавалось впечатление, будто мои глаза превратились в бездонный колодец. Наконец взяв себя в руки, я села. Глубоко вдохнула и выдохнула. С души словно камень свалился. Мне определенно стало легче, пусть даже историю рассказала не до конца. О побеге я умолчала ради безопасности Опал. Да и своей собственной тоже.

–Мне уже лучше.– Я вздохнула.– Но как я поведать об этом Нику? Мне будет трудно предложить ему переехать со мной вКоста-Рику. Слишком. Как потом вести разговоры о детях… он наверняка решит, что я сумасшедшая.

–Пусть привяжется еще сильнее,– с легкой улыбкой посоветовала подруга.

Я фыркнула от смеха.

–Ну это я дразню тебя, милая,– уверила Опал.– Следует быть честной. И если парень согласится уехать с тобой, он должен знать всю историю. Он заслужил этого. А ты заслуживаешь его.

«Всю историю, включая то, что была замужем? По факту я все еще замужем?»

Я отмахнулась от этих мыслей. УФионы Старлинг не было мужа.

–Ник оценит честность,– продолжила подруга.– Лучше ему узнать об этом до того, как вы осядете на новом месте.– Глядя на меня, она поерзала на скамейке.– Думаешь, он захочет детей?

–Не знаю. На прошлой неделе он был очень ласков сХейли. Выглядел очень естественно и даже не осознавал этого. Когда я увидела их вместе, испытала… боль. Если Ник захочет детей, то они должны быть. Но со мной… он не сможет.

Слезы снова навернулись на глаза. Из-за того, что я пыталась их сдержать, мышцы лица заболели.

–Ну почему,– возразила Опал,– неизвестно, что произойдет. Доктор сказал, что есть десять процентов. Знаю, этого мало, но явно больше, чем ноль.

Я покачала головой.

–Доктор сообщил, что с медицинской точки зрения, если мне удастся забеременеть, это станет чудом. Чудом, Опал.– Я вытерла нос.– В мире много детей, которые нуждаются в семье. Я могу усыновить ребенка. Точно. Только вот я так сильно хотела забеременеть, чувствовать, как малыш растет и пинается… даже боль при родах. Я считала, что обязательно должна испытать этот опыт.

Постепенно рядом с нами начали появляться все новые и новые туристы. Опал обняла меня.