— У вас все нормально?

Тривени, даже не пытаясь встать, крикнула:

— У нас тут мир и полная гармония!

Мы обе замерли, дожидаясь, пока шаги удалятся.

Потом Тривени с трудом поднялась с пола.

— Что вообще случилось?

— Я немножко психую, когда до меня дотрагиваются. Полагаю, надо с этим бороться. Как думаешь, сможешь помочь мне?

— С тобой кто-нибудь жестоко обращался или изнасиловал? — напрямик спросила она. — Потому что в этом случае тебе нужен психиатр.

— Нет, но меня игнорировали и… э-э… преследовали.

— Хмм… две крайности. — Она немного подумала. — Обещать не буду, но попробую, если ты станешь платить мне в два раза больше за каждый сеанс. Но если решишь подбросить меня еще раз, я тебе так врежу, что ты отучишься от этого навсегда.

— Ты действительно думаешь, что сможешь помочь мне?

— Да, особенно если учесть, что я природный целитель.

Терять мне было нечего, поскольку расплачивался за это Скип, а не я.

Чтобы не повторить свой предыдущий номер, я изо всех сил вцепилась в массажный стол. Тривени колдовала над моей спиной, а я силилась не обращать внимания на собственную жажду крови и так увлеклась, что даже умудрилась не заметить большую часть спиритуалистических бормотаний физиотерапевта.

Терпеть этот массаж — все равно как снова и снова кататься на американских горках: впечатления те же, но с каждым разом все меньше шокируют.

Когда сеанс завершился, Тривени записала меня на следующий, а потом порекомендовала принять ванну с горячей минеральной водой, чтобы усилить эффект процедуры.

— Проще всего добраться туда так: идешь до конца коридора, затем шлепаешь налево, потом, возле следующей большой двери, берешь вправо, выходишь из здания, огибаешь его — и перед тобой бассейны с минеральной водой.

— Спасибо.

Одевшись, я уже не могла вспомнить, что я должна сделать — шлепать вправо или брать влево, — поэтому в конце концов оказалась в каком-то странном коридоре на задворках «Парагона». Этот проход был совсем не таким светлым и просторным, как все остальные помещения курорта. Несколько тусклых лампочек не в состоянии были осветить темный ковер и серые стены. В парадной части здания было много небольших указателей и табличек, но те двери, мимо которых я проходила сейчас, остались непомеченными. Я услышала какие-то голоса и, посчитав, что смогу спросить дорогу, пошла на шум.

На пороге одной из комнат, придерживая дверь, стояла какая-то красивая пара. Приблизившись, я смогла заглянуть поверх их плеч в роскошную темную гостиную, в которой стояли красные кожаные диваны и висели черные бархатные портьеры. Увидев меня, пара перестала разговаривать. Мужчина подхватил женщину под руку и увлек назад в гостиную.

— Здравствуйте, — начала я. — Я немного заблудилась. Я шла к минеральным ваннам и… — Тут я посмотрела женщине через плечо и увидела, что на двухместном диванчике сидят рыжеголовый мужчина и его подружка — ну просто королева шопинга из торгового центра. Комната была плохо освещена, мужчина смотрел в другую сторону, поэтому я не была уверена, что это мой Гэбриел, однако он был очень на него похож.

Я шагнула вперед, и дверь захлопнулась прямо перед моим носом.

Я повернула ручку как раз в тот момент, когда кто-то открыл дверь изнутри. Мне навстречу протиснулся коренастый румяный человек в парагонской униформе и тут же закрыл за собой дверь. Я посчитала его управляющим, потому что манжеты и воротник его куртки были отделаны золотой тесьмой, а еще у него, в отличие от подчиненных, не было именной бирки.

— Чем могу вам помочь? — официальным тоном осведомился он.

— Мне показалось, что там сидит мой друг. Я просто хотела поздороваться с ним.

— Прошу прощения, мисс, но в это помещение допускаются только члены Парагонского бриллиантового клуба. Их покой для нас превыше всего.

Я хотела попросить его передать привет рыжеволосому мужчине, но вдруг это был не Гэбриел? В конце концов, что он мог делать с мисс Белобрысая Приторность?

— Разумеется. Не могли бы вы подсказать, как пройти к минеральным ваннам? Я заблудилась.

Я целый час кипятилась в ванне с минеральной водой и все это время терзалась мыслями о своем состоянии, отношениях с Освальдом, неовампах и сценарии.

Я надеялась, что смогу спросить у Чарлза насчет своего пикапа, но за стойкой консьержа никого не было. И тут я услышала знакомый грубоватый голос, сопровождаемый радостным смехом:

— Пришлите в мой номер крепкого массажиста мужского пола.

В вестибюль вошла Жижи Бартон во главе целой колонны посыльных, которые с трудом перемещали горы ее чемоданов. Жижи сопровождал еще один консьерж — я прозвала его Чарлзеныш. На Бартон были широкие брюки, блузка с рукавами «летучая мышь» и жилетка, ее светловолосую голову украшал платок от Пуччи, — и весь этот ансамбль представлял собой гремучую смесь оттенков пурпурно-лилового, бледно-зеленого, оранжевого и ярко-красного. А я-то считала, что для курортного наряда вполне подходит сочетание белого и хаки.

— Привет, Жижи. Помнишь меня?

Увидев меня, она широко улыбнулась, бросила сумку и ринулась обниматься. В моей голове вспыхнули такие буйные краски, по сравнению с которыми даже наряд Жижи смотрелся бледно.

— Милагро, ты именно тот человек, которого я хотела здесь встретить.

Это звучало как-то сомнительно. Я мягко высвободилась из ее объятий и ответила:

— Правда? Что ж, я тоже очень рада тебя видеть.

— Ты наверняка приехала сюда из-за новых процедур. А где же Иэн?

— Ой, ну ты же знаешь Иэна. Он гуляет сам по себе. А что за новые процедуры?

Не успела Жижи ответить, как в наш разговор встрял Чарлзеныш:

— Госпожа Бартон, если вы зарегистрируетесь, мы проводим вас в ваш «люкс».

— Да, да. Милагро, дорогая, не могла бы ты зарегистрировать меня? А позже мы встретимся в баре и выпьем. Около шести. Нам есть о чем поговорить. — И Жижи упорхнула в направлении лифтов. Чарлзеныш проследовал в ее кильватере.

Я подошла к стойке портье и, обращаясь к стоявшей за ней женщине, сказала:

— Жижи Бартон просила, чтобы я ее зарегистрировала.

— Спасибо, мы займемся этим сами, — ответила она с улыбкой.

Когда я вернулась в свой домик, на гостиничном телефоне горел красный индикатор сообщений. Я подумала, что это звонил Скип, но все семь сообщений имели отношение к Томасу: меня просили назначить встречи, устроить интервью, обновить членство в спортклубе.

Мой сосед, лежа на кровати в шелковых трусах-боксерах, с видом невинной монашки смотрел какое-то ток-шоу.

— Томас, там на автоответчике есть несколько сообщений от людей, которые ошибочно считают меня твоей секретаршей.