– В дом оно не влезет, – огорченно сказала Фергия, покуда я жадно пил из фонтана. Потом только сообразил, что теперь умею вызывать воду: видимо, к этому нужно привыкнуть. – Ладно, прислоним вон к тем двум пальмам… Вейриш, помогите же!

– Дайте отдышаться…

– Так и быть, дышите… Ургу-у-уш! Где тебя носит?! Ургу-у-уш!

– Бегу-у-у, хозяйка! – раздалось наконец из тенистого сада, и сонный слуга выбежал к нам навстречу.

– Опять дрых весь день? – строго спросила Фергия.

– Чем же еще заняться? Откуда мне знать, когда ты вернешься, шади?

– Ладно, ладно, – отмахнулась она и кивнула на зеркало. – Помоги-ка поставить его во-он туда. Да поосторожнее, это тебе не бочка какая-нибудь… Кстати, о бочонках – перетащи их в подвал да смотри, не вздумай откупорить! Не то хлебнешь и верблюжонком станешь!

– У верблюда, поди, жизнь получше моей, – проворчал Ургуш, с трудом ворочая массивное зеркало. – Кормят, поят…

– Работать заставляют, – подхватила Фергия. – Бьют палкой, если слишком медленно переставляешь ноги и не желаешь груз тащить.

– Да… Ты хотя бы палкой не бьешь, шади, это чистая правда…

Я наконец отдышался и помог им установить зеркало. Замотанное в мешковину, оно смотрелось очень странно в тени двух растущих из одного корня пальм.

– А теперь принеси нам что-нибудь перекусить и принимайся за бочонки, – велела Фергия, и Ургуш, стеная о своей тяжкой доле, поплелся исполнять приказание.

Он так выразительно страдал, что я всякий раз не мог удержаться от ухмылки. Право слово, не в каждом доме стали бы терпеть такого лентяя, да еще платить ему за не столь уж обременительную работу. Аю бы точно не стала, а вот Фергию слуга вполне устраивал. Полагаю, она тоже развлекалась, наблюдая подобные представления…

– Вы как, Вейриш, доберетесь до дома или тут отоспитесь?

– Я уж лучше домой, если вы мне лошадь одолжите. Только не Даджи!

– Ясное дело, возьмете Ургушева гнедого. Тогда езжайте, пока не слишком жарко, поесть вы и дома можете… Ургу-у-уш! Оседлай лошадь!

– Твою кобылу, шади? – умирающим голосом отозвался тот.

– Нет, мерина!

Мне почудился выдох облегчения, и немудрено: совладать с полудикой бардазинской лошадью по кличке Даджи и сама-то Фергия не всегда могла, а уж Ургушу тем более доставалось от зловредной скотины.

– Отдыхайте, Вейриш, а я тоже отлежусь немного – всю задницу о вашу спину отбила! – и примусь за дело. Как сумею нащупать хоть какую-нибудь зацепку, дам вам знать, а пока не мешайте мне, ясно?

– Вы сейчас до отвращения похожи на Иррашью, – проворчал я.

– Не может такого быть. Она, в отличие от меня, рыжая, – был ответ. – Езжайте уже!

Я и уехал, и добрался до своего поместья, когда солнце было уже высоко, а когда Аю вышла мне навстречу, словно знала, что я приеду именно в этот час, – а и знала, наверно! – просто взял ее в охапку и держал так, пока она не сказала:

– Аю скучала по Эйшу. Пойдем домой?

* * *

Несколько дней прошли словно в тумане: я отоспался, потом отдался в мощные лапы Бушана, а после того, как он размял мне тело до последнего сустава, после горячей аммы почувствовал себя заново рожденным. И зверски голодным, это уж само собой.

Потом я рассказывал Аю обо всем, что с нами случилось, а она внимательно слушала и кивала, но когда я пытался задавать ей вопросы – о той странной колдовской сети, о которой толковала Иррашья, о чем-то еще, – неизменно уходила от ответа. Я знал за ней эту манеру, поэтому не настаивал, но что-то все-таки не давало мне покоя.

Правда, я вскоре позабыл о своих вопросах, погрузившись в привычную негу: не нужно было всю ночь лететь куда-то, тащить на себе тяжести, общаться со странными и непонятными людьми и не только людьми. Я мог сколько угодно ласкать жену или, когда она уставала, соскучившихся шуудэ, спать и воздавать должное стряпне Фиридиз…

Через неделю я вдруг осознал, что смертельно скучаю.

Фергия, которая, между прочим, обещала дать знать, как только что-то разведает, не объявлялась. Я послал к ней слугу – тот сказал, что ни колдуньи, ни ее слуги в оазисе нет, а куда она подевалась – кто ж скажет? На базаре о ней тоже не было ни слуху ни духу… так куда же она провалилась? Может, подумал я, все-таки сумела найти путь в зазеркалье, и теперь… Теперь она там? А Ургуш сбежал со страху, если видел, что случилось, и прячется в какой-нибудь канаве? Мерин-то его так и стоял у меня на конюшне, а далеко ли мог уйти Ургуш на своих двоих? Допустим, сладил с Даджи, до Адмара добрался, а дальше что? И почему побежал туда, а не в мое поместье, до которого намного ближе? Может, погиб или тоже стал жертвой зеркала?

Как бы там ни было, есть ведь еще Лалира: слуге она даже не покажется, ясное дело, а вот меня знает и наверняка скажет, что случилось с Фергией…

– Поеду в оазис, – сказал я Аю, – все равно лошадь нужно вернуть.

– Аю поедет с Эйшем, – ответила она, и я кивнул.

– Скажи, мне сегодня можно в небо? Ну так, на всякий случай, вдруг придется?

– Эйш летал почти целую луну, не спрашивая Аю, можно ли, но вернулся живым.

– Гм… ну… да, конечно, – согласился я, – но со мной была Фергия, а она все-таки колдунья. Вряд ли она позволила бы мне разбиться – ей тогда пришлось бы очень далеко лететь до земли. Она, правда, говорила, что не разобьется, даже если свалится с моей спины, но что-то мне подсказывает – врала, как обычно…

– У Эйша на руке волос дочери Золотого Змея, – сказала Аю, выслушав мою тираду с вечной своей загадочной полуулыбкой. – Он связал проклятие. Он цел. Эйш знает об этом. Бояться нечего.

– Вдруг он порвется в самый неподходящий момент?

Аю только головой покачала: мол, и достался же такой бестолковый муж! Тут и лошадей привели, не вышло продолжить разговор…

В оазисе действительно не оказалось ни следа Фергии и Ургуша, Даджи тоже не было. Очаг последний раз разжигали несколько дней назад, на столе осталась немытая посуда и недопитая пиала с уже высохшим ойфом – похоже, Фергия уезжала в спешке. Но вещи ее были на месте, зеркало тоже стояло, где поставили, только вот мешковина его больше не укрывала, и оно глядело мутным слепым глазом куда-то в глубь сада.

– Лалира! – позвал я. – Лалира, покажись, прошу тебя! Здесь только мы с Аю, никто не увидит…

– И так бы не увидел, шодан, – прошелестело в ветвях, и джанная выступила нам навстречу, огромная и невероятно красивая. – Ты пришел узнать, где Фергия-шади?

– Да, она пропала, даже записку не прислала, а обещала ведь… Куда она подевалась?

– За ней приехали из дворца рашудана. Пожаловал помощник главного чародея, с ним еще трое. Они велели никому не сообщать, куда едет Фергия-шади, и забрали ее с собой.