Хотите больше доказательств? Возьмем, к примеру, знаменитое исследование Эллен Лангер[61]в доме для престарелых. Экспериментаторы принесли каждому пациенту в комнату по растению. Половине из них сказали, что они несут полную ответственность за это растение, и призывали полностью принять на себя любые решения по уходу в том числе и за собой. Второй половине постояльцев сказали, что администрация решила поставить растения в комнаты как предмет интерьера и персонал будет сам о них заботиться. Их также попросили отдыхать и не обращать на растения внимания, положившись на персонал в принятии любых решений. По прошествии 18 месяцев те, кого призывали самостоятельно ухаживать за растениями, были более активными, энергичными и общительными, тогда как контрольная группа значительно проигрывала по этим показателям{144}. Самое удивительное, что во время проведения исследования в экспериментальной группе умерли только 15 % человек, тогда как в контрольной группе – 30 %.

А что же с теми из нас, кто не попал в категорию «отличников», от кого не ждали ничего особенного, если вообще чего-то ждали? Должна ли быть какая-то связь между низкими ожиданиями и низким коэффициентом интеллекта? В моем маленьком городе репутация некоторых семей предполагает низкие или негативные ожидания, когда ребенок еще только собирается идти в детский сад. От малыша ждут, что он будет замедленным, проблемным или и то и другое. По моему опыту, здесь речь скорее идет о заниженных амбициях, а не о дурной наследственности. Я работал со многими подобными людьми и видел, что самое разрушительное в их личности – собственные низкие ожидания. Нет ни мечты, ни надежды.

В предыдущих главах мы уже говорили о преимуществах осознанности: как она помогает снимать стресс, выходить за рамки парадигмы, принимать мудрые решения. Ее недостаток состоит в том, что, помогая понять содержимое нашего сознания, осознанность не дает нам представления о том, что там могло бы быть. А ведь это проблема большинства людей, которые смотрят, как жизнь проходит мимо: им просто не приходит в голову, что можно жить лучше. Они усвоили приобретенную беспомощность. Этот термин впервые был использован в известной серии экспериментов Мартина Селигмана{145}. Он наблюдал за поведением собак, часть которых имела возможность избежать удара током, а часть – не имела. Потом он поместил обе группы животных в клетки, из которых можно было без труда сбежать. Удивительным образом большая часть группы собак, которая не могла избежать удара током, просто легла в клетке на пол и приняла электрошок, несмотря на то что они видели, как можно выбраться наружу. У них сформировалась такая парадигма (если у собак бывает парадигма): удара током избежать невозможно.

Такая модель вполне применима и к людям. Мы видим жен, смирившихся с мужьями, которые их бьют; пессимизм молодежи из городских трущоб; людей, которые перестали соблюдать диету, ходить в тренажерный зал и вообще следить за здоровьем. В этой главе я также отношу это определение к тем, чья проблема, по большому счету, состоит в отсутствии самосознания. Им никогда не приходилось проявлять силу воли, чтобы переломить обстоятельства. Можно считать, что отказ от борьбы может быть способом адаптации, если мы действительно беспомощны: тогда мы сохраняем силы, чтобы когда-нибудь сделать следующую попытку, если представится возможность. По иронии судьбы, чрезмерная уверенность в собственных силах, в способности изменить ход событий может привести к депрессии и чувству вины. Это касается таких ситуаций, как дискриминация, нищета, инвалидность или болезнь, когда мы по-настоящему беспомощны. Как однажды сказал о заключенных адмирал Джеймс Стокдэйл, переживший вьетнамский плен: «Оптимисты умирали первыми – их сердца были разбиты». Однако почти всегда люди сдаются слишком быстро, не увидев даже проблеска надежды. Беспомощность может быть просто состоянием души, частью «непроизвольного Я».

Чем больше мы смотрим телевизор, тем чаще видим людей богаче нас. Исследования показывают, что мы начинаем переоценивать прибыль окружающих нас реальных людей и занижать собственные доходы. Получается, чем больше мы смотрим телевидение, тем меньше довольны собой{146}. Тут мы начинаем тратить больше денег: по некоторым подсчетам, за каждый час, проведенный у телевизора, мы переплачиваем четыре доллара в неделю. Конечно же, телевидение – это иллюзия. Нам показывают насилие, измены, аморальное поведение, и мы начинаем переоценивать подлинный масштаб всего этого в реальной жизни. Порой мы решаем, что мир опаснее, чем на самом деле, и лучше остаться дома и смотреть тот же телевизор.

Другая ошибочная идея, которую мы получаем благодаря телевидению: все на свете привлекательнее нас. Исследования показывают, что мужчины и женщины постоянно видят на экране привлекательных людей противоположного пола и чувствуют, что перестают дорожить своими партнерами{147}. А мелькающие образы привлекательных людей одного с вами пола заставляют хуже относиться к собственной внешности. До появления телевидения и интернета у всех нас был шанс стать лучшими в какой-нибудь области. Маленькие города имели взрослые бейсбольные и хоккейные команды, музыкальные группы, собственные театры. Каждый мог стать лучшим механиком, пекарем, солистом хора, чтецом. Теперь, когда мы, одурманенные массмедиа, пробуем заняться спортом, то начинаем сравнивать себя с людьми, которые рождены быть спортсменами (хотя, может быть, сидят на допинге) и которым очень неплохо платят, чтобы, кроме спорта, они не занимались ничем другим. Тогда зачем пытаться?

В главе 2 мы вскользь упоминали о временном дисконтировании и о человеческой тенденции предпочитать то, что можно получить немедленно, отказываясь от того, что принесет какие-то блага в долгосрочной перспективе. Если людям предлагают доллар сегодня или два завтра, значительная часть возьмет доллар сегодня. Но если предлагают 10 долларов сегодня или 20 завтра, большая часть предпочтет подождать до завтра. С другой стороны, если предложить 10 долларов сегодня или 20 через год, многие возьмут деньги немедленно. Но если предложить 500 долларов сейчас или 600 долларов через год, большинство будут долго думать. На самом деле в каждой сделке вы получаете больше, если готовы подождать. Некоторые из нас хотят немедленного вознаграждения больше, чем другие. Сегодня ученые знают, что при этом происходит в мозгу. Как и следовало ожидать, у тех, кто способен отложить вознаграждение, префронтальная кора (думающая часть мозга) крайне активна во время искушения – как и другая область, подавляющая импульс к немедленному вознаграждению{148}.