– Конечно! – обрадовался Зубков. – Хотите, я вместе с вами подъеду к Пимоненко? Чтобы вы не заблудились. Город небольшой, но все-таки…

– Спасибо, я сама. Не буду отрывать вас от работы. Не волнуйтесь, навигатор поможет мне не заблудиться в вашем небольшом городе.

Быстро выхожу на улицу. Еду по Киевской, по которой приехала, сворачиваю направо и без навигатора догадываюсь, что это Строительная. Улица пустынная; с одной стороны тянется склад стройматериалов – различные бетонные конструкции. Непонятно, что это – замороженное строительство, которое так и не началось, или все это и в самом деле хранится тут без надзора.

Подъезжаю к пятиэтажному панельному дому, который стоит как бы в стороне от остальных. Захожу в парадное. В голове у меня одна мысль: «Только бы Екатерина оказалась дома!» Квартира Пимоненко находится на третьем этаже. Нажимаю кнопку звонка – и ничего! Неужели я напрасно проделала такой длинный путь?

Звоню в дверь долго и нудно, хоть уже и поняла, что это бесполезно. От злости дергаю за ручку и вдруг понимаю, что квартира не заперта. И это плохой знак, он навевает недобрые мысли.

Минуту размышляю. Разумнее всего позвонить Зубкову, вызвать его и внутрь заходить только с ним. Хорошая мысль, но тот, кто знает, что такое женское любопытство, меня поймет. Достаю из сумочки платочек, с его помощью, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, открываю дверь и вхожу внутрь. Сделав два шага по коридору к ближайшей комнате, громко кричу: «Есть кто-нибудь дома?» Настораживающая тишина, как и прежде.

Осторожно захожу в комнату и вижу, что это гостиная. Скромно, но со вкусом обставленная, кругом порядок, ничего необычного. Произвожу поверхностный визуальный осмотр, ни до чего не дотрагиваясь.

В бардачке моего автомобиля лежит «травматик» 9-мм «Форт», следовало бы спуститься за ним – хоть какое-то оружие. Однако я продолжаю осмотр. Выхожу в коридор. Впереди две двери, одна из них, похоже, ведет в санузел. Дальше коридор сворачивает налево, видимо к кухне. Открываю следующую дверь – жилая комната, значительно меньше, чем предыдущая. Похоже, это спальня. Дальше – смежная комната. Захожу внутрь – это детская, тут тоже ничего не настораживает.

Может, хозяйка квартиры так спешила уехать, что забыла запереть дверь? Не похоже. Человек в возбужденном состоянии обязательно оставил бы здесь беспорядок, следы поспешного ухода. А тут идеальная чистота.

Дохожу до конца коридора. Слева – открытые двери в кухню. Вначале захожу туда – снова пусто и аккуратно. Все лежит на месте, кухонные полотенца очень чистые.

«Видимо, Екатерина Пимоненко была помешана на чистоте! Хотя почему «была»? Что это я себе придумываю?»

Подхожу к последней двери, ведущей в санузел. У меня невольно начинает часто биться сердце, и я никак не могу заставить себя ее открыть. Через платочек, чтобы не оставлять следов, берусь за ручку и…

– Что вы тут делаете? Кто вы такая? – раздается у меня за спиной визгливый голос.

В дверном проеме стоит женщина. На ней ситцевый халат и кухонный передник.

– Вы Екатерина Пимоненко? – спрашиваю, хотя и знаю, что это не так: по виду эта женщина лет на десять старше Екатерины.

– Нет! – крикнула женщина и тут же скрылась, громко хлопнув дверью.

Понимаю, что надо быстро отсюда уходить, видимо, это соседка и сейчас она поднимет шум. Но вначале решительно открываю дверь в санузел, несмотря на то что в голове бьется мысль: «Это глупо! Глупо! Беги!»

Санузел совмещенный: унитаз, ванна и умывальник. Здесь также пусто. У меня отлегло от сердца.

Быстрым шагом иду к входной двери, дергаю за ручку, но она не поворачивается, видимо, соседка чем-то ее подперла. Теперь я в ловушке!

– Даже не пытайся выйти, ворюга, будешь сидеть! Пока что здесь, а затем в тюрьме! Я уже полицию вызвала! – раздается голос предприимчивой соседки.

Звоню Зубкову и описываю ситуацию, в которой очутилась. Он отнесся к моим словам вполне серьезно, сказал, что свяжется с патрульными, которые, по-видимому, уже выехали, и пообещал тоже подъехать.

Тут двери открываются и в комнату вваливаются двое полицейских. В руках у одного из них пистолет. Второй помахивает резиновой дубинкой «ПР-Тонфа»; у меня даже почки заныли при мысли о близком знакомстве с ней.

– Стоять! Руки на стену! – командует полицейский, тот, который с пистолетом.

Я не собираюсь бежать – некуда, разве что спрыгнуть с третьего этажа. Послушно упираюсь руками в стену, наклонившись вперед. Моя покорность и, в общем-то, довольно привлекательная внешность никак не действуют на второго полицейского. Я получила обжигающий удар по ногам и невольно упала на колени, больно ударившись. Полицейский заламывает мне руки за спину и быстро надевает на них наручники.

– Где твой подельник? – кричит он мне на ухо, словно я глухая.

– Я пришла одна.

Полицейский, держа пистолет наизготовку, обходит квартиру и убеждается, что я сказала правду. Я стою на коленях и жду, когда Зубков наконец дозвонится до патрульных.

В коридор заходит соседка (она по-прежнему в кухонном переднике), чтобы дать свидетельские показания. Она нелицеприятно отзывается обо мне и в конце добавляет:

– У, ворюга! А на вид вполне приличная!

Оживает рация у полицейского. От услышанного он на некоторое время впадает в ступор, затем отступает в комнату – для переговоров.

Вновь открываются входные двери и появляется Олег вместе с лейтенантом Зубковым. Мое положение (я по-прежнему стою на коленях, со скованными за спиной руками) вызывает у моего мужа не сочувствие, а лишь злорадную улыбку. Зато Зубков стремительно бросается ко мне. Тут из комнаты выходит смущенно-растерянный полицейский и командует напарнику:

– Снимай браслеты!

Мне он говорит с недовольным видом:

– Извините, ошибка вышла. Но вы сами виноваты!

Зубков помогает мне подняться с колен. Я растираю запястья, чтобы восстановить кровообращение.

Соседка возмущенно вопит:

– Вы зачем ее отпустили?!

Патрульные предпочитают молча удалиться. Зубков путано объясняет ей, что я тоже из «органов», интересуюсь Екатериной Пимоненко, которая не появляется на работе, и дома ее тоже нет. Я же, пока стояла на коленях, увидела нечто интересное, придавшее моим мыслям новое направление. Наклоняюсь и достаю из-под двери закатившуюся пуговицу. Обращаюсь к соседке, которая стоит нахохлившись, недовольная происходящим. Вежливо прошу ее снять фартук.

– Это еще зачем? – Женщиной вновь овладевает воинственный дух.

Я протягиваю ей найденную пуговицу и спрашиваю:

– Это не от вашего халата?

Соседка оглядывает свой халат и говорит:

– Мои пуговицы все на месте. Это от Катькиного халата. У нас на халатах одинаковые пуговицы, хоть и расцветка разная.