Мы сидели за столом еще около часа. Потом гости быстро свернулись и отправились восвояси – и я облегченно вздохнул. Голова разболелась, плечо ныло… не до посиделок мне сейчас. Отдохнуть надо.

Грех признаваться, но после ужина я только лишь дополз до постели и рухнул на нее, забывшись тяжелым сном. Мне было не до секс-игрищ с подружкой. Даже если она выглядела так потрясающе.

Проснулся на следующий день в десять часов утра. Плечо почти не болело, голова свежая, ясная, так что решил освободиться от повязки и нормально вымыть голову. Как и все свое многострадальное тело. Немного пострадал, отдирая повязку от шва на голове, но не закровило, и я был доволен видом быстро заживающей раны. Вернее, уже рубца. Швы потом выдерну, и все будет в порядке – шрамом больше, шрамом меньше, делов-то. Красноты уже почти нет, хороший шов. Уж чего-чего, а в этом я разбираюсь.

То же самое и предплечье – нормальный шрам, неплохо подживший. Даже слишком хорошо подживший для меньше чем двух дней после ранения. Похоже, что странный процесс омоложения моего организма включал в себя и ускоренные регенерационные процессы. Что, впрочем, укладывалось в некие рамки теории. Организм омолаживается, обновляется, а значит – гораздо быстрее заживляет раны, приводя систему в некий усредненный статус. Вернее, так: организм статичен – он омолодился до определенного уровня и находится в нем, поддерживая устойчивое равновесие. Ранение – это толчок в сторону изменения статуса организма, и сразу же включается механизм омоложения, отбрасывающий систему в сторону точки равновесия. Что это за механизм, сколько он еще будет действовать – я не знаю. Вероятно (это уже чисто мои домыслы), система начнет работать в прежнем режиме тогда, когда я достигну того года, который соответствует моему хроновозрасту. Ну, то есть моему организму сейчас двадцать пять лет – значит, чтобы я снова начал стареть, мне нужно прожить здесь двадцать пять лет. И дальше уже пойдет обычное старение. Если только некий Абсолют при перемещении в это время не впрыснул мне некую сыворотку бессмертия, удерживая мою систему в максимально эффективном состоянии.

Ну да, гадание на кофейной гуще, но какую-то версию я ведь должен был выдвинуть? Сделать попытку понять происходящее? Хотя и есть у меня такое сильное подозрение, что все мои теории – полная ерунда и понять происходящее я никогда так и не смогу.

Впрочем, это меня не расстроит и особо не напрягает. Живут же люди, не зная, откуда взялся мир, как появилась жизнь и откуда взялись на Земле люди. Придумывают свои версии, придумывают богов и атеистические теории возникновения жизни, и никто даже на йоту не приблизился к пониманию, насколько верны эти их «стройные» теории. Ибо нет никаких доказательств, а есть лишь вера и неверие. И только так.

Только лишь успел принять душ и растереться полотенцем – появилась Нина.

– Там Страус приехал! – сообщила она, недовольно вздыхая. – Говорит, срочно надо поговорить.

– По телефону не мог, что ли? – тоже вздохнул я. – Вообще-то я к Пабло собирался.

– Сказала. Говорит, не телефонный разговор, – пожала плечами Нина.

Ну, раз не телефонный, значит, не телефонный. Страус не отличается особой паранойей, хотя его точно могли бы прослушивать. Раз он связался со мной. Все, кто связан со мной, теперь точно на особом контроле в спецслужбах, тут уже ничего не поделаешь. Кстати, неплохо было бы проверить, нет ли у меня в доме «жучков». Могли и наставить, пока гости общались со мной в гостиной. Больше-то я их никуда не пускал, а без моего ведома никто войти в дом не может. Если только через моих слуг «жучков» наставят. Но это вряд ли. Не станут Серхио и Амалия рисковать своей работой. Узнаю – тут же от них отделаюсь. И от «жучков», и от слуг. А слугам, насколько я знаю, нравится у меня работать. Нет, не рискнут. Да и люди хорошие, не будут подличать.

– Давай его в кабинет. И принеси нам чего-нибудь перекусить. И чаю, кофе.

Страус стоял возле окна, смотрел на заснеженный сад, в котором Серхио прочистил аккуратные дорожки, и задумчиво покусывал губу. Когда заметил меня, протянул руку и недоверчиво помотал головой.

– Ты и в самом деле провидец? Как ты можешь так точно угадывать будущее? Вот что значит – фантаст! Эн-би-си заинтересовались твоей туманной идеей нового шоу так, что аж подпрыгивают от нетерпения! Позвонили с раннего утра и потребовали, чтобы я отправился к тебе и все выяснил! Знаешь, как они тебя назвали?

– Как? – хмыкнул я. – Только не говори, что гусыней, несущей золотые яйца! Мне это уже говорили, и мне не нравится сравнение с особью женского рода!

– Ха-ха! Почти! Они назвали тебя золотой антилопой! Вроде как есть такая легенда у индийцев – где-то в джунглях бегает золотая антилопа, и каждый удар ее копыта выбрасывает в мир горсть золота! Слышал про такую легенду?

– Ха! Небось, Немирофф рассказал, да? Это он советский мульфильм смотрел, который лет пятнадцать назад сделали. Так и называется – «Золотая антилопа». Только там знаешь какой конец был? Не очень хороший конец. Антилопу поймали и потребовали, чтобы она беспрерывно била копытом и давала золото шаху. Антилопа согласилась. Но перед этим спросила: а не будет ли золота СЛИШКОМ много? На что шах назвал ее дурой и сообщил, что золота не может быть слишком много. Антилопа же тогда сказала, что, если шах скажет «хватит», все его золото превратится в черепки. И начала бить копытом. Так вот шах чуть не умер под грудой золота и, само собой, сказал «хватит». И стал нищим. И от него ушли все слуги. Кому нужен нищий шах?

Страус подумал, глубокомысленно поднял брови и задумчиво изрек:

– Типично индийско-советская сказка. Или скорее – советская. Вы, советские, никогда не понимали, откуда берется капитал, хотя и начитались Маркса. Ну и пропало его золото, и что? А недвижимость? Его земли? Его рабы? Его производительные силы? Средства производства? Они-то куда делись? Через неделю у него будет и золото, и все, что он захочет. Ну да, потерпел некоторое поражение, потерял капитал – так наши бизнесмены хоть раз в жизни, да теряли свои капиталы. От этого никто не застрахован. Но поднимались! Главное золото – это не то, что в кармане, а то, что вот тут!

Он постучал по голове и с улыбкой посмотрел на меня.

– Все-таки ты неистребимый коммуняка, Майкл. Хоть и миллионер. Но может, ты все-таки перевоспитаешься когда-нибудь? Поймешь, что по сути – деньги важнее всего?

– Скорее всего, нет, – пожал я плечами. – Не пойму. Не того воспитания. Но разве это важно? Главное – я приношу деньги. Бью копытом, и деньги летят. Только не захлебнитесь в золоте, не утоните!

– Не захлебнемся, не беспокойся, – серьезно кивнул Страус. – И давай излагай свою идею шоу. И я вот что предлагаю: давай создадим продюсерский центр «Страус и Карпофф». Этот центр будет заниматься изготовлением шоу и продавать их на ТВ. А еще мы сами будем делать сериалы – по твоим книгам и по чужим. Я буду пробивать дорогу нашим проектам, заниматься рекламой, обеспечивать технически. На тебе – подбор актеров и режиссеров. Ведь ты точно знаешь, кто и как должен играть в этих фильмах. Я уже подготовил пакет документов. Тебе осталось только поставить подпись, и продюсерский центр будет создан. И начнем мы с твоего шоу. Деньги вложим поровну – по миллиону каждый. У тебя есть миллион, и не один. И у меня есть. Вот и начнем работать. А как дела пойдут – так и посмотрим. Подпишешь, я зарегистрирую должным образом, и начнем. Вот, держи!