он и сам проголодался и ничего не имеет против знакомства с королевским паштетом. Только вот как к нему подобраться?

Но Асмодей доказывает, что получает жалованье не зря: в ту же секунду к хозяину замка подбегает человек в зеленой охотничьей куртке и докладывает, что дикий кабан, которого упустили во время вчерашней охоты, снова рыщет неподалеку. Гости вспархивают со своих мест и устремляются во двор, к запряженным экипажам и оседланным лошадям. Оставшаяся в замке челядь уходит на кухню, чтобы попировать на свой лад, и через несколько минут доступ к любимому кушанью Генриха Второго открыт совершенно.

В поисках забытого рецепта

— Да, то был паштет! — говорит Фило, утирая губы салфеткой. — Грандиозно, грандиозно и в третий раз грандиозно!

— По-моему, вы здесь и многое другое перепробовали, — подкалывает Мате.

Лакомка ублаготворенно поглаживает круглый животик. Не паштетом единым жив человек! Кроме того, всё познается в сравнении. Теперь, по крайней мере, ясно, чему следует отдать предпочтение на этом столе и какой рецепт он, Фило, должен раздобыть для своей коллекции.

Мате неприятно поражен. Так Фило, оказывается, не только автографы собирает, но и кулинарные рецепты?

Тот обидчиво поджимает губы. Что ж тут дурного? Его находки даже в «Вечерней Москве» печатают.

— Браво, браво, мсье! Это мне нравится. Услада немногих избранных становится достоянием всего многомиллионного человечества.

— Не становится, а станет, — уточняет Фило. — В том случае, если я узнаю способ приготовления. Но как это сделать?

Мате передергивает плечами. Подумаешь, сложность! Пойти да спросить у повара.

— Так он вам и скажет!

— Уж конечно, не скажет, мсье. Во-первых, потому что не захочет болтаться на виселице. А во-вторых, потому что мертвецки пьян.

— Тем проще завладеть тетрадью, куда он вписывает свои секреты, — говорит Мате.

Вписывает?! Асмодей хохочет так, что бокалы на столе звенят. Чтобы вписывать, надо по меньшей мере уметь писать… Но к делу! Пора им узнать, что владелец этого замка — потомок знаменитой Дианы де Пуатье́, возлюбленной Генриха Второго. Злые языки утверждают, что исключительное влияние на этого государя прекрасная Диана обрела не столько благодаря своей красоте, сколько по милости изысканной кухни. Нетрудно понять, как ревниво оберегает нынешний граф кулинарные секреты своей прародительницы.

Единственный экземпляр уникального рецепта передается из поколения в поколение и хранится за семью замками и печатями. Отсюда ясно, что вероятность заполучить его не ахти как велика. Но когда вероятность невелика, надо ее немного повысить

— Да разве это возможно? — сомневается Фило.

— Запросто! — уверяет бес, обгладывая гусиную ножку. — Для этого следует искать не в одном месте, а в нескольких. Пошарить на всякий случай в библиотечном тайнике, потом обследовать секретер в графской спальне, а в случае неудачи — порыться в шкатулке с бриллиантами… Таким образом, общая вероятность успеха неизбежно возрастет, ибо она складывается из отдельных, или, как говорят, частных вероятностей.

Мате звонко шлепает себя по колену. Отличное объяснение! У этого Асмодея чертовский педагогический талант. Как искусно подвел он Фило к так называемой теореме сложения вероятностей… Теперь, как положено, надо лишь представить ее в общем виде.

В общем так в общем! Асмодей не возражает. Однако считает долгом заметить, что буквенные обозначения в семнадцатом веке еще не в моде. Если кто здесь ими и пользуется, так только мсье Дека́рт[36]. Остальные излагают математические выражения словами…

— …отчего много теряют, — заканчивает Мате. — Так что не будем им подражать и раз навсегда запомним, что общая вероятность р равна сумме частных, обозначенных через р с индексами.

— Не мешает добавить, что р — первая буква французского слова «пробабилите́» — «вероятность», — ввертывает Асмодей.

— Благодарю, благодарю и в третий раз благодарю! — раскланивается Фило. — Теперь-то я нипочем не забуду, что р всегда равно р1 + р2 + р3 + … +рn.

Шлеп! Асмодей с досадой швырнул на тарелку недоеденную гусиную ножку. Как легко, оказывается, все испортить одним словом! Ну зачем этот легкомысленный филолог сказал «всегда»? Ведь общая вероятность равна сумме частных только в таких обстоятельствах, как сейчас, когда каждое из вероятных событий исключает возможность другого. Единственный экземпляр рецепта не может одновременно находиться и в библиотеке, и в секретере, и в шкатулке с бриллиантами. Так ведь? Если же события совместимы, то их вероятности вычисляются другим, более сложным способом… Одним словом, мсье сам видит, что сболтнул не то, а потому — с него выкуп.

— Выкуп?!

Фило понимающе вздергивает брови. Так он и знал: сейчас у него потребуют в качестве выкупа душу. Но черт о душе и не заикается. Он предлагает сыграть в одну забавную игру. Тут уж Фило настораживается всерьез: игра с чертом, говорят, до добра не доводит.

— Так ведь смотря какая игра, — возражает Асмодей, подбрасывая на ладони какие-то шарики. — Вот смотрите, мсье: это — орехи. Наши, подземные. Ровно шесть штук. С виду все они одинаковы. Зато внутри у них разное число ядрышек. В двух — по одному, в двух — по два, и в двух — по три. Три ореха — все с разным числом ядрышек — кладу в левый карман, три — в правый. Вам предлагается…

— Знаю, знаю, — забегает вперед Фило. — Мне предлагается вытащить один орешек и прикинуть, какова вероятность, что в нем окажутся, допустим, два зернышка.

— Ну-у-у, — разочарованно тянет Асмодей, — это уж для дошкольников! Мое условие интереснее. Слушайте внимательно, притом оба, потому что вам, мсье Мате, разрешается помогать своему напарнику. Так вот, пусть один из вас вытащит орех из правого кармана, а другой — из левого. А потом прикиньте, какова пробабилите́… пардон, какова вероятность, что сумма ядрышек в этих орехах больше четырех.

Круглая физиономия Фило вытягивается. Нечего сказать, крепкий им достался орешек! Впрочем, как удачно выразился Асмодей, ноблесс оближ — положение обязывает… Что ж, начнем размышлять.

— Отставить! — командует Мате. — Прежде всего изобразим это графически. Так будет проще.

Он достает свой знаменитый блокнот и начинает составлять таблицу, попутно объясняя принцип ее построения.

— Вот вам квадрат из девяти клеток. Над клетками верхней строки нарисуем те орехи, что лежат в правом кармане, вдоль клеток левого столбца — те, что в левом. А в клетках проставим суммы ядрышек, полученные от всех