Среди назначенных добровольцев двое оказались немного знакомы Олегу: Зарев, встречавший их в расщелине с лазерным буром, и высокая темноволосая девушка, сидевшая поодаль, но постоянно поглядывавшая на Хаю и Олега. Он тихонько спросил, и оказалась, что это Юлена, давняя подруга Хаи.

Судя по всему, предстоящая операция не очень-то порадовала Юлену: губа прикушена, лицо мрачное. Сам Олег сомнения отбросил: он человек военный, а приказ есть приказ. Надо казнить предателя, – значит, надо.

О том, что предатель на самом-то деле предательница, Олег узнал значительно позже, когда операция уже началась.

3

Личный бронеглайдер его превосходительства в сопровождении эскорта несся в сторону космобазы Мурино. Несвицкий, разумеется, мог не участвовать в операции лично или же руководить ей на расстоянии в режиме реального времени… Но решил оправиться сам.

Шел второй месяц его номинального пребывания в должности вице-губернатора и одновременно военного коменданта Елизаветы. И вторая неделя непосредственной работы на планете. Спокойным этот срок не был. Работа на износ, без выходных, по двенадцать часов подряд, – при том, что сутки на Елизавете составляли всего-то шестнадцать стандартных часов с минутами… Собственно, принимая должность, Несвицкий и не ожидал иного. Но устал… И решил выбраться из опостылевшего вице-губернаторского кабинета, благо причина отлучки была более чем уважительной.

По дороге в Мурино он хотел поспать хоть четверть часа. И не смог – в голове продолжали крутиться все те же мысли о тех же проблемах, над решением которых Несвицкий бился все последние дни…

Комплексные операции армии и флота по разгрому наземных сил мятежников завершились достаточно быстро. Вопреки всем уверениям Мезенцева: космофлот, дескать, не сможет и не станет держать слишком долго большие силы на орбите Елизаветы, – флот и смог, и стал. Было ли то личное решение флаг-адмирала, либо указание пришло свыше, Несвицкий не знал. Однако, воздерживаясь от глобальных ударов с орбиты, флотские сделали всё для успеха наземной операции по предложенному генерал-майором Славичем плану, предоставив в нужных количествах и легкие крейсера, и эсминцы, и штурмовики, и десант-боты. К тому времени, когда ставший генерал-майором и вице-губернатором Несвицкий покинул медицинский отсек «Святой Ольги», мятежники продолжали открытое сопротивление лишь на двух отдаленных континентах Елизаветы-Умзалы, удерживая там несколько относительно крупных населенных пунктов, – а еще через неделю трехцветный флаг взвился над последним из них.

Началась партизанская война.

Война, в которой у одной из сторон задачей стало не уничтожение противника, но обнаружение и захват главного трофея – генохранилища.

Честно говоря, Несвицкий ожидал более ожесточенного сопротивления партизан и подпольщиков. Однако выяснилось, что коммунисты к ведению партизанских действий подготовились из рук вон плохо. А может быть, и вообще не готовились, уверенные в своей быстрой и решительной победе в прямом военном столкновении. Не были заранее созданы замаскированные партизанские базы и тайники с запасами оружия, продовольствия и медикаментов, в городах и поселках не оставались при отступлении люди, обученные навыкам конспиративной деятельности.

Сопротивление Умзалы по большому счету стало результатом экспромтов – решений, принятых в большой спешке и не всегда удачных. А многие группы подпольщиков и партизан вообще возникли стихийно и пытались воевать на свой страх и риск, не успев установить связь с соратниками.

К тому же в рядах коммунистического подполья более чем активно работала агентура Империи: жандармская, армейская, флотская… В той или иной степени Несвицкий мог контролировать и отслеживать действия почти всех групп сопротивления, в лучшем случае один из десяти партизанских отрядов оставался «беспризорным», а среди городских ячеек процент насыщенности агентурой был еще выше.

При нужде, получив соответствующий приказ, вице-губернатор мог одним ударом, одной войсковой операцией очистить Елизавету, даже без помощи «ходячих бомб» фон Корфа, – а их, судя по докладам барона, удалось внедрить в немалое число отрядов и боевых групп.

Приказ не поступал. Наоборот, и из ставки наместника, и из личной канцелярии Его Величества поступали директивы, выдержанные в одном и том же тоне: не спешить, не торопиться, действовать в основном пропагандой и агитацией, вернуть как можно больше людей к мирной жизни… Но при этом ни в коем случае не допускать крупных диверсий, способных повредить делу возрождения добывающей промышленности.

Отдельной проблемой и отдельной головной болью вице-губернатора оставались подводные рудники – «стальные кракены», как называл их про себя Несвицкий.

Здесь, по сравнению с сухопутным подпольем, ситуация сложилась обратная. Агентуры среди обитателей подводных городов оказалось крайне мало – каждый агент на вес золота – и связь с ними была чрезвычайно затруднена. С большим трудом удалось выяснить, что на четыре из восьми подводных рудников не поступал груз, сколько-нибудь похожий на генохранилище…

Два из этих четырех рудников были уничтожены. И если с первым все понятно: во время боев за Елизавету «стального кракена» прикончил удар с орбиты, после подводного пуска ракет, сбивших эсминец «Бесстрашный» и серьезно повредивших два крейсера, – то со вторым все оказалось сложнее и загадочнее. Ни армия, ни флот никаких действий против «кракена» не предпринимали, лишь отслеживали его местоположение, а потом служба наблюдения зафиксировала мощнейший подводный взрыв, и рудника не стало. Изучение обломков, собранных на двухкилометровой глубине, продолжалось, но ничего толкового в предварительном заключении экспертов сказано не было: произошел взрыв, приблизительно такой-то мощности, причины неизвестны. Авария? Диверсия группы антикоммунистического сопротивления? Теоретически могла оказаться таковая среди привезенных на убой шахтеров-«перевоспитуемых»… Или вмешалась некая третья сила? В общем, загадка.

Третья сила, кстати, на Елизавете и в самом деле появилась. Многочисленные банды, ничего общего с коммунистическим подпольем не имевшие и заявлявшие, что объединены в некую «Умзальскую Партизанскую Армию».

Политическая программа у бандитов имелась, незамысловатая и доходчивая: Умзала, дескать богатейшая планета и способна прожить сама, и без Союза, и без Империи. Плодороднейшие поля и богатейшие недра должны принадлежать не буржуям и не комиссарам – самим умзальцам и больше никому.

Заурядный вроде бы сепаратизм, время от времени такие настроения проявлялись на разных планетах Эридана, иногда даже дело доходило до военных столкновений.

Но умзальские борцы за самостоятельность отличались от прочих самостийников и многочисленностью, и какой-то запредельной, зверской жестокостью.

Возможно, причина была в том, что на местные рудники, активно перемалывающие рабочую силу, шел постоянный и густой поток заключенных со всего Союза. И если коммунисты во время боев за Елизавету политических заключенных расстреливали в массовом порядке, то уголовников просто отпускали. А иногда даже вооружали, надеясь добавить Империи головной боли. А кого не вооружали, те быстро вооружились сами и столь же быстро сбились в банды, объединившись с местным отребьем.