И что же Свенсон не поделил с Дьюи? Подозреваю, дело касается бизнеса, и не исключено, что этот парень действовал с санкции своего босса. Это уж пусть ФБР разбирается, я и так замаялся ловить убийц одного за другим. Ещё вон физически пострадал. А пришить он меня собирался из самозарядного High Standard HDM с интегрированным глушителем. Хорошая игрушка, как-то довелось подержать её в руках. Чтобы не стереть отпечатков, аккуратно поднял пистолет за кончик ствола и положил на стол. Затем кое-как, чуть ли не одной рукой, скрутил уже понемногу приходившего в себя Свенсона. Когда его взгляд наконец сфокусировался на моей физиономии, он разочарованно проскрипел:

– Дерьмо…

– И не говори, – усмехнулся я. – Не хочешь рассказать, за что подослал убийцу к Дьюи? Твой босс велел? Или у самого к нему какие-то претензии?

– Не понимаю, о чём вы, мистер Бёрд.

– Ну-ну, скоро тобой займутся ребята из ФБР, они выбьют из тебя немало интересного. А меня за что решил устранить? За то, что помешал убить Дьюи?

Лежавший на полу не ответил. А у меня не было желания проводить допрос теми же методами, что недавно в отношении Столтенберга. Да и в глазах, видно, от большой кровопотери мушки летают. Как бы в обморок не грохнуться.

Впрочем, я нашёл в себе силы дотащиться до домика Роуча, который ещё даже не ложился. В том числе и потому, что с ним в данный момент общался какой-то поджарый тип, оказавшийся только что прибывшим агентом ФБР. Узнав, в чём дело, главный распорядитель лагеря чуть за сердце не схватился.

– Господи, неужели Свенсон на такое способен?! Я не верю своим ушам!

– Тогда вам придётся поверить своим глазам. Давайте поспешите, пока он ещё лежит в моей палатке, а мне не помешала бы медицинская помощь, а то в глазах уже рябит. И вот, – выкладывая на стол завёрнутый в носовой платок High Standard HDM, сказал я, – орудие несостоявшегося убийства с отпечатками пальцев преступника.

Далее события развивались по нарастающей. Меня усадили в машину и отправили в госпиталь Монте-Рио. Осматривавший меня хирург с видимым облегчением заявил, что пуля прошла навылет, кости и артерия не задеты, так что рану можно промыть и зашить под местной анестезией. А вообще мне желательно полежать пару дней под капельницей. Узнав, что мне собираются вводить какой-то декстрановый кровезаменитель, я с благодарностью отказался. Ладно бы ещё известный мне физраствор, а то… хрен пойми что.

Вообще нужно заканчивать с этой Богемской рощей. Завтра… тьфу, уже сегодня дам показания фэбээровцам и свалю домой. Дома, как говорится, и стены лечат.

Из госпиталя на машине Роуча меня отвезли обратно в лагерь, где я, накачанный обезболивающими, собирался всё же немного вздремнуть. И, едва оказавшись в постели, буквально вырубился, а проснулся, когда солнце уже карабкалось в зенит. Плечо побаливало, но не критично, однако я на всякий случай заглотил таблетку из выданного мне с собой хирургом пузырька. Кое-как одной рукой (вторая висела на перевязи) умылся и направился к Роучу узнать последние новости.

Оказалось, меня ждали, причём агент дежурил в двадцати метрах от моего шатра. Хорошо маскировался, во время умывания я его не заметил.

– Мистер Бёрд, как вы себя чувствуете?

– Более-менее, лучше, чем ночью, хотя слегка и покачивает.

– Сможете поехать в департамент дать показания?

– Легко! Только сначала я чего-нибудь перекусил бы, есть хочется ужасно.

– О’кей. Только сначала я провожу вас в домик мистера Роуча. Там и перекусите, я сейчас договорюсь.

По пути пара смутно знакомых человек тоже поинтересовались моим состоянием и пожелали здоровья.

В обители местного распорядителя помимо него самого оказался и Томас Дьюи. С красными, воспалёнными после бессонной ночи глазами, он при моём появлении вскочил со стула. Снова пришлось отвечать на становящийся навязчивым вопрос.

– Мистер Бёрд! Вы как?

– Терпимо, мистер Дьюи. Очень есть хочу, организм требует возмещения потерянной крови.

– Я уже распорядился, – откликнулся такой же невыспавшийся Роуч. – Через пять минут вам подадут обед.

– Отлично! Кстати, Свенсон что-то сказал?

– Отправили в Монте-Рио, там люди из ФБР его допрашивают, – откликнулся Дьюи. – А вы что-то успели ночью узнать? Не применяли метод… э-э-э… экспресс-допроса?

– Не в том состоянии был, – дёрнул я рукой на перевязи и невольно поморщился. – Знаю только, что Свенсон работает на компанию «Бектел». У вас с ними никаких недоразумений не случалось?

– Я об этом сразу и подумал. – Дьюи вздохнул, поднявшись со стула, брови его сошлись на переносице, а пальцы с хрустом сжались в кулаки. – В прошлом году у нас с ними случилась небольшая размолвка. А этой весной они выступили одновременно заказчиком и подрядчиком строительства одного крупного объекта в нашем штате, но проверка установила ряд серьёзных нарушений в проекте, и я, как губернатор, наложил вето. Уже наполовину построенный объект заморожен, то есть вы представляете, какие убытки несёт компания… Сначала они хотели договориться по-хорошему, а с месяц назад неизвестный позвонил по телефону с угрозами. А теперь, похоже, перешли к решительным действиям. Не ожидал, что они отважатся на такой шаг. Мистер Бёрд, я ваш большой должник. Похоже, вы не только спасли мне жизнь, но и раскрыли серьёзный заговор.

– Это ещё нужно доказать. Не факт, что Свенсон сдаст своих покровителей, возможно, возьмёт всё на себя или вообще пойдёт в отказ.

Появился официант с подносом, и присутствующие покинули домик, чтобы не мешать мне. Я надеялся, больше никто в лагере не точит зуб на меня за компанию с Дьюи, иначе вместе с этим обедом стоило опасаться отравления. Впрочем, я был так голоден, что плюнул на все опасения и, схватив здоровой рукой вилку, сразу принялся за жаркое.

Этот день ознаменовался также приездом не кого-нибудь, а папы римского Пия XII. Причём я стал свидетелем весьма неожиданного зрелища. На фоне того, что многие при встрече с папой целовали его длань, сам Пий XII поцеловал руку главы семейства Ротшильдов, также почтившего своим присутствием лагерь в Монте-Рио. Не иначе миллиардер вложил в католическую церковь значительные средства. Иначе с чего бы сам папа лобызал ему руки.

Месяц спустя в Федеральном суде Северного округа Калифорнии рассматривалось дело Свенсона и Столтенберга. Помощник главы корпорации «Бектел» так и не сдал своих боссов, которые предоставили Свенсону личного адвоката. Я же, к тому времени уже избавившийся от швов на ране, выступал в этом деле как свидетелем, так и пострадавшей стороной. Когда мне предоставили слово, я честно рассказал суду присяжных, как обстояло дело. Весомое значение сыграли отпечатки пальцев на шприце, в котором определили сильнодействующее вещество батрахотоксин[15], и на пистолете, из которого меня хотели застрелить. За Столтенбергом обнаружились ещё кое-какие грешки, так что в будущем ему предстояли и другие разбирательства, пока же он схлопотал семь лет за попытку убийства. А Свенсон – на год больше, и то, думаю, потому, что ранил меня, так бы срок был меньше.