– Ах, эта? Почему же, знаю я её, это Галя Вишневская из Ленинградской филармонии. Мечтает стать артисткой Большого театра, хотя и без консерваторского образования. Сопрано у неё мощное, голос от природы поставлен. Мы не против, когда она за кулисами появляется, пусть привыкает… А что, смотрите, как ваш товарищ краснеет, и впрямь, похоже, влюбился. – Анисимов хохотнул и тут же зажал рот ладошкой, но несчастный Стетсон этого даже не заметил. Ох ты ж, бедолага!

И только спустя несколько секунд до меня дошло, что это, выходит, та самая Галина Вишневская, которой предстоит стать примой Большого театра. Её-то, из своей реальности, я видел несколько раз по телику, знал, что она жена Ростроповича и скончалась, кажется, в 2012-м.

– Только ничего у него не выйдет, – тихо продолжил Александр Иванович. – Галя сейчас замужем за директором Ленинградского областного театра оперетты Марком Рубиным.

– А почему она Вишневская? Девичья фамилия?

– Нет, это она недолгое время замужем была за каким-то моряком, Вишневским, оставила в наследство звучную фамилию. Так-то она Иванова.

Вон как ситуация поворачивается… Своего Рубина она всё равно бросит, свяжет свою жизнь с будущим великим виолончелистом, который в августе 91-го с автоматом Калашникова будет защищать Белый дом, помогая Ельцину и его подручным устанавливать новые порядки. Думаю, ничего страшного не произойдёт, если я познакомлю Галину с Саймоном.

– Её зовут Галина, она молодая певица, мечтает работать в Большом театре, – перевёл я Стетсону.

– Галина, – повторил русское имя Саймон, словно пробуя его на вкус, не сводя зачарованного взгляда с Вишневской.

– Александр Иванович, а вы нас не представите? – повернулся я к директору театра.

– Отчего же, с удовольствием.

Наша троица прошествовала по коридору и остановилась возле вопросительно вскинувшей ресницы девушки.

– Здравствуйте, Галя, рад снова видеть вас в нашем театре, – с улыбкой объевшегося сметаны кота начал Анисимов. – Господа, позвольте представить, очень перспективная певица из Ленинграда Галина Вишневская. Уверен, лет через десять её с нетерпением будут ждать ведущие оперные сцены мира. Галя, это наши гости из Соединённых Штатов, мистер Бёрд, – мой лёгкий кивок, – и мистер Стетсон, его помощник.

– Очень приятно, – хлопает ресницами Галя и по очереди протягивает нам узкую ладошку.

Саймон, пожимая её, теперь побледнел, и лоб его покрылся испариной. Такое чувство, сейчас в обморок грохнется, бедняга. Да что ж его так накрыло-то, господи ты боже мой?! Мужику под сорок, а он как шекспировский юнец, весь во власти чувств.

– Галочка, – с высоты своих лет по-отечески обращаюсь я к ней, – мы с мистером Стетсоном планировали закончить вечер посещением хорошего московского ресторана. В гостинице «Москва», где мы остановились, ресторан больше похож на столовую. Может, посоветуете что-нибудь поприличнее?

– Ой, а вы по-русски говорите? И даже без акцента!

– Мои родители русские, эмигрировали в Америку, когда я был совсем маленьким, – выдаю попахивающую нафталином легенду. – В семье мы общались только на русском, поэтому акцент и не чувствуется. Так что насчёт ресторана?

– Да я больше ленинградские знаю, хотя и в них бываю редко… Может, Александр Иванович что-то посоветует?

– Александр Иванович, голубчик, что вы нам посоветуете?

– Хм, приличные места есть, но вечером попасть туда нереально. А у меня, – приподнял левую бровку директор, понижая голос, – есть связи с руководством «Арагви» в лице его директора Лонгиноза Малакеевича Стажадзе. Там, кстати, любит бывать Лаврентий Палыч.

– Ну, мы тоже не отказались бы почтить «Арагви» своим присутствием. Может, сделаете звоночек?

– Без проблем, господа, без проблем! Правда, дороговато там, но вас, думаю, данный факт не смутит… Заказывать столик на две персоны?

– М-м-м… Галочка, а не составите нам компанию? Или вы не одна?

Гляди-ка, теперь и её тряхануло. Правда, пока не от любви, а от нашего предложения. Скромная она пока ещё, многого не видела, хотя с годами наверняка станет светской львицей, сможет побывать в лучших ресторанах мира.

– Одна, но…

– Вот и прекрасно! Александр Иванович, заказывайте на троих. Галочка, надеюсь, вы составите нам компанию? Не отказывайте, идти в ресторан без сопровождения дамы – плохой тон.

– Так вы меня приглашаете только ради соблюдения хорошего тона? – иронично улыбнулась она.

– Скажу больше: вы нам понравились, особенно моему другу, – доверительно прошептал я Гале на ушко. – Видите, как он переживает, вдруг вы откажетесь?

– Ну уж прямо-таки и переживает, – всё ещё улыбалась девушка.

– Поверьте, он не простит мне, если мы поужинаем без вас. Вы разобьёте ему сердце.

– А ничего, что я замужем? – И хитренько так на нас со Стетсоном поочерёдно поглядывает.

А он-то, убогий, языка не понимает, но чувствует, что и его персона затронута, и начинает нервно сглатывать, кадык вверх-вниз дёргается, вверх-вниз… Ой, долбанёт его сейчас инсульт, таскай потом это бревно на себе. А как помощник, как моя реально правая рука, он мне по-настоящему дорог.

Чтобы он хоть немного успокоился, я незаметно, но ободряюще подмигиваю ему, мол, дело на мази, и снова обращаюсь к Вишневской:

– Милочка, вас этот визит ни к чему не обязывает. Вечер в компании новых добрых друзей, которым ещё неизвестно когда представится возможность посетить СССР и пообщаться с будущей звездой оперной сцены.

– Так уж и звездой, – притворно вздыхает она, густые ресницы опускаются и снова порхают вверх. – Хорошо, я составлю вам компанию. Но до закрытия метрополитена нужно успеть добраться к дому подруги, у которой я останавливаюсь в Москве. А она живет возле станции «Завод имени Сталина»[18].

– О, по этому поводу можете не переживать. Товарищ Микоян выделил в наше пользование на весь вечер автомобиль, так что после приятного, надеюсь, времяпрепровождения мы доставим вас по нужному адресу.

– Прекрасно, я позвоню Стажадзе, но сначала давайте всё же заглянем к Лемешеву, – напомнил Анисимов. – Или вы уже передумали?

– Пожалуй, передумали. Нехорошо заставлять девушку ждать. Где ваша верхняя одежда, сударыня?

– В гардеробе, – ответила Галина.

– Тогда ступайте за ней и подходите к служебному входу. А мы пока поднимемся в директорский кабинет, заберём свои плащи, и уважаемый Александр Иванович сделает звонок своему знакомому в ресторан «Арагви». Правильно я говорю, Александр Иванович?

Тот в ответ широко улыбнулся и не менее широко развел руками. А я повернулся к Стетсону:

– Саймон, сейчас в компании этой милой девушки мы едем в лучший ресторан Москвы.