– Товарищ старший лейтенант! – благородный гнев переполнял майора. – Докладывайте! Почему вы покинули месторасположение подразделения без разрешения старшего начальника? – От крика Пол-Пот аж вытягивался. – Где вы были все это время? Где ваше личное оружие и оружие ваших подчиненных? Кто ответит за гибель и ранения военнослужащих? – визжал майор, вплотную приближаясь к старшему лейтенанту.

– Я, товарищ майор… – попытался что-то ответить замполит роты, однако ему не предоставили возможности что-либо ответить.

– Вы испугались и бросили своих людей! Вы – не замполит! Вы – дезертир! Я привлеку вас к уголовной, служебной и партийной ответственности! Я выведу вас на чистую воду! – сатанел зампотех батальона, проецируя собственные недостатки на молодого офицера.

Лучше бы он этого не делал…

– Ах ты, сука пол-потовская! – вне себя от ярости и ненависти, дико заорал замполит парашютно-десантной роты и, вспомнив о Стечкине в руке, поднял оружие на майора, нажав на спуск.

Бахнул выстрел и щелкнул затвор, отъехав в заднее положение – это был «крайний» патрон. Палача кампучийского народа спас Лесник: предчувствуя опасность, он подбежал сзади к Хантеру и, поняв, что трагедия неминуема, подлез под руку, ударив по пистолетной рукоятке.

Выбить не выбил, все же старлей по-кошачьему держался за оружие, однако кровопролития удалось избежать – пуля ушла вверх, немного клюнув край шлема стального…

– Ты, б…, замполит! – забрызгал слюной ротный. – Ты что, на зону захотел?!

– Я его, козла вонючего, в клочья порву! – рычал Хантер, отталкивая капитана, направляя пистолет на Волчару, снова и снова нажимая на спуск молчаливого оружия. – Трус! Дезертир! Я тебе, б…, устрою, дезертир!!!

Вдруг сильный приступ тошноты заставил его присесть на колени.

– Я его… Он у меня!.. – скороговоркой залопотал перепуганный насмерть Пол-Пот, как вдруг все участники спектакля заметили, как на его штанах расплывается темное пятно влаги – Волчара позорный получил «боевую психологическую травму»!

Ради такого зрелища Хантер пересилил головокружение и тошноту, давясь истерическим смехом, показывая пальцем на волчьи штаны. Ротный, взводные командиры и капитан Аврамов, очевидцы позора, громко захохотали.

Этого экс-чемпион Вооруженных Сил СССР по вольной борьбе (в тяжелой весовой категории) 1980 года вытерпеть не мог. Легко оттолкнув Лесового, он быстро приблизился к сидящему на земле Хантеру и ударом ноги в плечо отфутболил на землю.

Дальнейшие события происходили по законам приключенческого жанра, как оказалось, такое бывает не только в кино. Порывистым движением к майору подскочил капитан Аврамов, чьи размеры заслоняли даже неслабую фигуру Пол-Пота.

Капитан ударил два раза: ногой по яйцам и, когда «чемпион» свалился на колени, добавил прямой в голову. Прозвучал звук падающего шкафа – это рухнул режим ненавистного ПолПота. Капитан Аврамов повернулся и спокойно зашагал прочь от повергнутого негодяя. От внезапной нагрузки поверх его грязной «песочки» потекли свежие яркие ручейки крови, на что капитан не обратил внимания.

Как настоящий спортсмен-профи, майор Волк не собирался сдаваться: со свирепым ревом он подскочил, сорвав с плеча автомат, и попробовал применить оружие, но успел лишь снять предохранитель – через несколько мгновений афганской весны три автоматных ствола одновременно выросли перед его мордой… Лесник, Дыня и Грач были единодушными и убедительными.

Хантер беспомощно сидел на земле, кивая головой: от предательского удара он едва не потерял сознание, боль стучала в виски, его тошнило, хотя блевать (кроме речной воды) все одно было нечем.

Спокойный как удав капитан Аврамов забрал у Пол-Пота автомат и оттер того подальше от бээмпэшек четвертой роты. Бойцы перепугано (хотя и с одобрением) досмотрели до конца (без антракта) довольно интересный спектакль под кодовым названием «усмирение строптивого».

Присутствующие догадывались, что нехорошая сия история обязательно будет иметь отрицательные последствия для всех ее действующих лиц, но это должно было состояться в другом месте, и в другое время…

Наконец прилетела стая вертолетов. В травмированных Сашкиных воспоминаниях осталась картина последних проводов: погибших накрыли плащ-палатками, выложили в ряд, сверху на них откуда-то появились десантные береты цвета небесной синевы…

Качаясь, Хантер подошел и, отвернув грубый армейский саван цвета хаки, простился с каждым. Когда прощался с Ромкой Кривобоцким, Баскаковым и Земелей, слезы густо потекли из глаз, но, на его счастье пыль от вертолетных винтов запорошила все вокруг, и присутствующие не увидели слез Хантера-турана.

Ветер сдул береты, бойцы роты бросились их ловить. Не обращая внимания ни на кого, замполит побрел к раненым, проститься – с Болгарином, Ломом (тот пребывал в бессознательном состоянии), Мурьетой, Ошейковым и Игорчуком, со спецназовцами и своими подчиненными, получившими ранения этой безумно долгой ночью – отныне они были ему почти родня…

Аврамов, ротный и командиры взводов настаивали, чтобы и он летел на обследование в Джелалабадский госпиталь, однако Сашка наотрез отказался.

– Я остаюсь здесь! – упорствовал старший лейтенант, и наконец от него отстали.

С вертушками прилетело много начальства – майор Чабаненко, хадовцы, Монстр, начразведки майор Дардин и еще какой-то «дух» в пуштунской одежде, с которой все разговаривали подчеркнуто вежливо, даже с заискиванием. Лицо «духа» сдалось Сашке знакомым, хотя он никак не мог вспомнить – где и когда встречался с этим человеком.

Тем временем в винтокрылые машины загрузили «двухсотых» и «трехсотых», хотя, по большому счету, только Клыч остался одним-единственным из всей объединенной команды, не получившим ни малейшей царапины. Тяжело поднялся в воздух один вертолет, второй, третий, возле четвертого стояли капитан Аврамов и «сверчок» Кихтенко.

Амбалу только что сделали еще один укол промедола, его лицо приобрело серый оттенок, глаза блестели, капитана качало во все стороны, и, когда б не Клыч, Бугай непременно упал. Хантер побрел к ним, поток ветра сорвал с него панаму, унося прочь.

Он до сих пор держал пистолет в посиневшей руке, и, спохватившись, правой рукой едва расцепил пальцы левой, вынул оружие, затолкав в кобуру. Левая ладонь так и осталась висеть крабом. Аврамов уже не мог передвигаться без посторонней помощи, поэтому, когда Хантер подошел к спецназовцу, прощаться пришлось всем трем сразу – они молча обнялись.

– Держись, Хантер-туран! – прокричал капитан. – Я тебя обязательно найду! Я тебя к себе заберу! Я… – Что именно еще хотел пообещать геройский командир, Хантер не расслышал – борттехник сверху, а Клыч снизу с колоссальным усилием затянули массивную капитанскую фигуру в брюхо вибрирующей машины, и вертолет начал набирать высоту.

Равнодушно глядя под ноги, Петренко пошел к своей осиротевшей БМП – там уже не было видавшего виды Лома, сообразительного Татарина и хитроватого Болгарина…