Трудно сказать, как бы закончился тот день для участников битвы, если бы английский король не пошел на известную с древних времен военную хитрость. В разгар боя его воины, отбиваясь, стали вдруг притворно отступать, всем своим видом говоря: если враг усилит натиск, то нам остается только бежать в разные стороны, бросая оружие.

Обрадованные тому викинги увлеченно ринулись в преследование, больше думая об ожидавшей их военной добыче и совсем не думая о собственной безопасности и осторожности. Плотный строй их «раскрылся», то есть потерял сплоченность. Норвежцы, и прежде всего люди Тостига, ликовали преждевременно, «видя» близость большой победы над англосаксами, которые, отступая, отбивались от наседавших викингов.

Король Гарольд, видя, что вражеский строй сломался, приказал подать заранее обговоренный условный сигнал. Его отряды, в единую минуту прекратив отход, развернулись и, напирая, начали яростный рукопашный бой. Лучники стали кидать стрелы в викингов, выцеливая среди них начальствующих людей. Норвежцы в бою предпочтения лукам со стрелами никогда не отдавали.

Конунг Харальд Хардрат, с упоением бившийся в первых рядах своих воинов, получил смертельную рану: метко пущенная стрела поразила его в горло (или в затылок, по другим источникам). Телохранители в том эпизоде оказались бессильны защитить собой монарха. Потеряв великого вождя, норвежцы скоро дрогнули и начали сперва отступать, а потом обратились в повальное бегство. Удача на английской земле отвернулась от них.

Когда конунг Норвегии умер, Тостиг взял командование на себя, но было слишком поздно: союзники уже не отступали, а бежали. Хронисты пишут, что король Гарольд обещал родному брату прощение, а всем оставшимся в живых викингам – сохранить жизнь. Но те отвергли такое великодушное обещание, и почти все полегли под ударами секир и мечей. Такая же судьба постигла и тех викингов, которые с опозданием подоспели с Хамбера. Пылавший нескрываемой злобой Тостиг был взят в плен. Истребление викингов и их союзников продолжалось до вечерней темноты.

В итоге сражения у Стамфордбриджа погибли и мятежник Тостиг, уже величавший себя графом Нортумбрийским, и норвежский король Харальд III Хардрат. Первый из них по воле старшего брата был казнен как мятежник и злоумышленник. Английское войско приветствовало такую казнь: Тостиг пользовался в народе крайней непопулярностью.

Король Гарольд Несчастный поступил вполне в духе Средневековья: «После битвы он приказал наделить высокого ростом конунга Харольда Сурового и изменника Тостига английской землей, которой они так ждали, выделив им «по семь футов земли на могилу».

Пленных англосаксы, как известно, взяли небольшое число. Среди них оказался сын павшего Харальда Хардрата принц Олаф и несколько норвежских епископов, которые с оружием в руках отправились на войну. Король Гарольд Кроткий поступил в тех событиях на удивление великодушно: он взял со знатных военнопленных клятву соблюдать мир между Англией и Норвегией и отпустил их восвояси. То есть дал возможность добраться до берега Хамбера, в Рикалло, и там сесть на драккары и беспрепятственно выйти в море.

В описания той битвы у Стамфорд-Бриджа есть упоминание о том, что Гарольд заколебался: ему приходилось сражаться с родным братом. Тогда он якобы послал к Тостигу парламентера с предложением заключить полюбовное соглашение. Но тот в ответ только и сказал, что Гарольду гарантирована земля под могилу на этом поле брани.

Но… сохранился и такой рассказ о финале того сражения. Король Гарольд Кроткий, будучи великодушен к плененным норвежским викингам, совсем иначе относился к попавшим в плен собственным соотечественникам. Для него они были не сепаратистами, а изменниками, мятежниками, поднявшими оружие против собственного отечества. Когда Гарольд из рода Годвина узнал на поле брани бездыханное тело брата Тостига, он в приступе ярости обезглавил его мечом.

Есть сообщение о том, что в битве вполне самостоятельным отрядом приняла участие немногочисленная конница англосаксов, чего не будет в предстоящем сражении у Гастингса. И что королевская конница несколько раз ходила в атаку.

Памятное для истории Англии сражение в «Англосаксонской хронике» описано кратко: «Гарольд, наш король, пошел на норманнов и встретил их за Йорком, у Стамфорд Бридж, с большим войском англов, и там был весь день очень жестокий бой для обеих сторон. Тогда убили Харальда Сурового и эрла Тостига, а те норманны, что еще стояли, обратились в бегство.

Англы жестоко убивали их сзади, пока они добирались к своим кораблям, и иные утонули, иные сгорели или погибли разными другими смертями, так что мало кто уцелел, а поле битвы осталось за англами».

Из почти 300 парусно-гребных судов, отплывших в Англию от скандинавских берегов, в Норвегию вернулось только 24 драккара с экипажами (скорее всего неполными), удрученными столь жестоким поражением. То есть это были жалкие остатки разгромленной армии конунга Норвегии, которые возвращались домой без военной добычи. Победные саги о том походе за море Северное в страну англосаксов в Скандинавии не слагались.

Считается, что Стамфордбриджская битва стала последним «звонком» для долгой эпохи викингов. Больше мореходы-воители из Скандинавии (современных Норвегии и Дании) не беспокоили европейский север своими грабительскими набегами огромных флотилий, у истоков которых стояли суда-драккары воинственных ярлов норвежских фиордов. Если кто и отваживался на грабительский набег, то это были единичные случаи. Урок Стамфорд-Бриджа оказался не просто поучительным, но еще и отпугивающим.

Город Йорк был очищен от мятежников, с которыми королевские воины и ополченцы не церемонились, беспощадно карая их мечом и веревочной петлей. Впрочем, иной судьбы они и не ждали. Спешно брошенный походный лагерь викингов-скандинавов под городом был разграблен и предан огню.

Королевское войско Гарольда Несчастного, а также участвовавшие в битве нортумбрийское и мерсийское ополчения, понесли большие потери в людях. Восполнить этот урон в самом скором времени было просто невозможно. После сражения ополчения эрлов Нортумбрии и Мерсии разошлись по домам, поскольку остатки флота викингов сразу же ушли от берегов Англии. Угрозы их возвращения не виделось.

К выше сказанному следует добавить следующее. Норвежцы чтили своего погибшего в бою конунга и помнили о том, что его «надо вернуть» назад. Через год они перевезли останки Харальда Сурового из Англии на родину и с почестями похоронили его в Нидаросе, в церкви Святой Марии. Похоронные заботы почитателей личности «последнего викинга» Скандинавии со стороны нормандцев, завоевавших Англию, каких-либо препятствий не встретили.

«Последний викинг» еще долго пользовался популярностью у сказателей-скальдов. Они и донесли до нас внешний его образ: большая голова с ассиметричными бровями, длинные густые усы, крепкое телосложение. И то, что король викингов страха в боях не знал. К слову говоря, Харальд Суровый относится к числу наиболее известных и популярных у себя в Норвегии королей.

Норвежский престол наследовал его сын Олаф III Харальдсон по прозвищу Тихий. За долгие 27 лет своего правления страной фиордов он не вел ни одной войны, помня о печальной участи своего воинственного отца. При нем государство на северном побережье Скандинавии стало процветать, устроив добрососедские, прежде всего торговые, отношения с Туманным Альбионом, который тоже получил нового монарха, основателя новой королевской династии.