– Они что, напустили на тебя взвод спецназовцев? – спросил Крис, входя в двери.

Лицо его было красного цвета.

– Ну да.

– Это нелепо. Возмутительно!

Он сказал, что обычно так задерживают только опасных преступников. Я же не был Аль Капоне – обычный мужчина средних лет из Северной Каролины, проживающий в скромной квартире и разъезжающий на десятилетней машине. Крис приободрил меня, пообещав во всем разобраться, а на прощание сказал:

– Чарли, они не должны были так с тобой поступать. Но, скажу честно, дело плохо.

Я попросил Криса позвонить моему отцу и рассказать о том, что произошло.

После того как Крис ушел, меня отвели в переполненную камеру, в которой были заняты все доступные поверхности, включая пол. Кто-то храпел, некоторые рассматривали засиженный мухами потолок, некоторые бормотали что-то бессвязное, как это делают только пьяные. «Ну ладно, не проблема, – сказал я себе. – Я спал в местах и похуже и, возможно, с более опасными типами, чем эти. Буду воспринимать это как своего рода студенческую вечеринку. Переживу эту ночь, а утром попробую разобраться».

В пять утра раздался крик охранника: «Энгл!» Меня снова сковали наручниками и перевели через дорогу в федеральное здание на некое, как мне сказали, «раннее слушание». Меня поместили в камеру со стальным унитазом и длинной металлической скамьей. «Успокойся. Дыши, – повторял я себе. – Ты справишься».

Небрежно ковыляющий охранник вошел в камеру и протянул мне пачку официальных бумаг. Я стал просматривать их в надежде понять, почему я тут оказался. На первой странице огромными буквами было напечатано: «СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ против Чарльза Р. Энгла». Я держал в руках обвинение федеральных властей против меня, занимающее пятнадцать страниц. Я перелистывал страницу за страницей, в равной степени ужасаясь и изумляясь. Большинство абзацев, написанных на жутком юридическом жаргоне, я попросту не понимал. Наконец до меня дошло, что правительство США арестовало меня за предполагаемое завышение дохода при получении жилищного кредита – и за это мне грозило до тридцати лет тюрьмы. Сердце у меня ушло в пятки.

Постаравшись привести в порядок мысли, я вспоминал тот день, когда агент по особым делам Нордландер позвонил по домофону, представившись полицейским из Гринсборо, и попросил впустить его. Я подумал, что в дом пробрались грабители или возникли какие-то проблемы с пожарной безопасностью, поэтому нажал на кнопку и подождал, пока он поднимется на мой третий этаж.

Открывая дверь, я ожидал увидеть полицейского в форме. Вместо этого меня поприветствовал невысокий упитанный мужчина в обычном пиджаке и галстуке. За ним стоял напарник повыше и в три раза шире. Нордландер объявил, что они представители Уголовного отдела Налоговой службы США (IRS), и оба махнули перед моими глазами удостоверениями в таком слаженном жесте, что я подумал, что они специально тренировались. Засовывая свое удостоверение обратно, Нордландер продемонстрировал пистолет за поясом и посмотрел на меня, убедившись в том, что я заметил оружие.

Я удивился тому, что Нордландер представился агентом IRS, а не полицейским из Гринсборо, как он утверждал по домофону. Скорее всего? он считал, что я бы не стал впускать в дом представителей IRS. Возможно, он был прав. Я вырос на Юге и с опаской относился к чрезмерным проявлениям вежливости, даже со стороны агентов IRS, которые обманом проникли в мою квартиру. Я предложил им сесть, на что они согласились, и выпить, от чего они отказались.

Агент Нордландер хотел, чтобы я ответил на ряд вопросов, связанных с ссудами, которые я взял за четыре года до этого, под залог своей недвижимости в Кейп-Чарльзе, штат Вирджиния. Я не понимал, что такого интересного в этих старых ссудах, но ответил на все его вопросы. Он также поинтересовался моими доходами, имуществом и долгами. Стал расспрашивать про мой бизнес по ремонту автомобилей, про работу в программе «Экстремальный ремонт: Домашняя версия», про то, как я потерял сбережения в бизнесе по ремонту ванных. Наконец затронул и мое увлечение бегом.

Мои ответы, похоже, его не удовлетворили.

– Так почему же банк выдал деньги вам?

Мне этот вопрос показался странным. Я сказал, что лучше его задать банку. Тогда он вынул из папки какой-то документ с подписью. Сказав, что это заявка на ссуду, он ткнул пальцем и спросил:

– Это ваша подпись?

Я посмотрел на бумагу. Там былb указанs моb имя и фамилия, но подпись точно была не моя.

– Нет.

– Это вы поставили свои инициалы здесь и здесь? – указывал Нордландер на буквы своим пухлым пальцем.

– Нет.

Инициалы были моими – ЧЭ, но поставил их не я.

Нордландер задал еще несколько вопросов. Потом они с помощником сидели некоторое время молча. Я думал, когда же эти «Лорел и Харди» [22] уйдут. Наконец они встали и направились к двери.

– А можно спросить… Почему вы вообще задаете мне эти вопросы?

– Я видел фильм о том, как вы пересекаете пустыню Сахару, – ответил Нордландер. – Я подумал, как такой человек, как вы, может позволить себе подобное мероприятие. И решил разузнать о вас побольше.

Их визит обеспокоил меня настолько, что я сразу же позвонил Крису Джастису.

– Агенты IRS? – переспросил он. – Ты же им ничего не рассказал, правда?

Я признался, что довольно долго отвечал на их вопросы.

– Мне нечего скрывать.

Я буквально почувствовал, как он качает головой на том конце телефонной линии.

– Федералы не станут стучаться к тебе в дверь, если не уверены, что ты в чем-то виновен. В следующий раз не говори с ними без меня.

Слова Криса меня обеспокоили на некоторое время, но потом я забыл о Нордландере. Я решил, что мои ответы его удовлетворили. Но теперь, держа в руках обвинение, понял, что ошибался.

Проходил час за часом. Я расхаживал по камере взад и вперед. Наконец незадолго до трех часов дня появился охранник и сказал, что нужно выходить. Крис договорился со своим профессиональным партнером Скоттом Култером, и тот должен был представлять меня. Скотт ожидал меня в зале суда.

– Неплохой костюмчик, – сказал он, показывая на мой красный тюремный комбинезон.

– Спасибо, – ответил я, понимая, что он хочет успокоить меня.

Было зачитано обвинение и назначена дата следующего слушания, которое должно было состояться в Норфолке, штат Вирджиния. Затем представитель федералов попросил судью оставить меня под стражей. По его словам, риск того, что я скроюсь, слишком высок, потому что я часто путешествую по всему свету. К счастью, судья не согласился с ним и отпустил меня под залог в 15 000 долларов.