Подойдя к статуэтке, я покрутила ее и так и сяк — ничего. После этого нажала на нее. Раздался щелчок и книжная полка, утопившись, отъехала вбок.

Так… теперь мне нужна та кислота, которую мне дал глава по безопасности Макса. Название я не запомнила, но в память мне врезался тот факт, что, очутившись вне своего каменного пузырька, она разъест любую поверхность.

Достав сосуд из сумки и открыв его, я ложечкой из специального камня осторожно полила едкой жидкостью замок сейфа. Металл, зашипев, немного скукожился. Поначалу результат меня обрадовал, но, чтобы расплавить кусок железной двери рядом с замком, я поливала поверхность минут пять. И уже начала бояться, что закончится средство, как дверь после очередной порции подалась чуть вперед.

Приоткрыв дверку, я увидела какие-то бумаги и толстенький мешочек, в котором оказались драгоценности. Достав их, я взялась за документы. На них попало средство и съело от каждого часть, но и без этого стало ясно: самое ценное именно в них.

Впившись глазами, я пробежала по строкам, но поняла лишь часть из написанного. Макс, безусловно, разберется в этом гораздо лучше.

Положив свою добычу в сумку, я собралась возвращаться обратно — и тут-то меня ждал сюрприз.

Внизу, под окном, от нетерпения не находили себе места две зубастые, здоровенные и на мой взгляд даже толстые, собаки. Ну почему все богатые люди заводят себе людоедов?

Собачки были злые: они, в отличие от охранников, точно знали, что я здесь, и туман их обмануть не мог. Они бегали туда-сюда, и видно было только их головы и иногда часть тела.

Кошмар! Вот против собачек начальник по безопасности мне как раз ничего и не дал. Какой выход? Что-то я его и не вижу.

Пометавшись в панике по комнате, я решила успокоиться. Ну что со мной могут сделать зубастые собачки? Ответ пришел сам собой: очень сильно покусать, и это в лучшем случае. А в худшем — вместо каменоломен меня ожидает кладбище.

Надо что-то делать. Может, отвлечь? А чем? Тут же ничего нет!

Посмотрев по сторонам, я отметила узкий шкаф. Подойдя к нему и открыв, я нашла пальто и какую-то сумку. Заглянув в нее, увидела выпивку. Много, много выпивки, хорошей и дорогой. В моей голове родилась идея.

Буквально через пять минут я уже вылезла из окна навстречу обрадованным собачкам, которые забегали внизу быстрее, радостно подпрыгивая.

Когда между нами осталось метра полтора, я достала из своей сумки бутылку и, облив себя сверху донизу алкоголем, взялась за вторую, содержимое которой выплеснула на собачек. Те заскулили, повизгивая — огненная жидкость, видимо, попала им в глаза, — а я, спрыгнув, бросилась бежать в сторону забора. Он был каменным и очень высоким, но у меня на этот случай была новая веревка, которая, перелетев через него, зацепилась сверху за железные крепления, на которых держалась колючая проволока.

Когда я практически достигла верха, прибежали очухавшиеся собачки. Они не чувствовали моего запаха, а только винные пары, и помнили, сколько этот запах принес им боли. В связи с этим лаяли собачки взахлеб и брызгая слюной. Они были готовы меня разодрать.

Видя такое дело, я ускорилась и перемахнула через забор, порвав костюм и оцарапавшись. Хорошо хоть клочков ткани не оставила, краем глаза отметив, что к собакам бежали охранники.

С другой стороны веревки не было, и я упала на землю примерно с двухметровой высоты. Больно было так, что в глазах потемнело, но мозг помнил о том, что за мной уже началась погоня, и я, встав, побежала изо всех сил.

Никогда не представляла, что могу передвигаться с такой скоростью и так лазить. Улицы, на которой меня должен ждать Макс, я достигла очень быстро и облегченно выдохнула, когда заметила в темном переулке карету. Слава богу, Лагфорт тут.

Забравшись внутрь, я увидела ошарашенного моим видом шефа и крикнула вознице:

— Гони!

Карета мгновенно тронулась.

— Что с тобой случилось?! — в шоке спросил Лагфорт. — И почему от тебя несет спиртным?

— О-о-о… это долгая история. Но одно тебе скажу точно — это не он. Не бароны стоят за жуткими убийствами!

Как только мы прибыли домой, Макс не позволил мне вцепиться в бумаги и, отдав мне мешочек с драгоценностями, отправил в ванную:

— Таисия, тебе нужно помыться. От тебя несет, как от заправского алкоголика.

— Но я хочу поточнее узнать, что там.

— Все равно ведь не разберешься. Так что иди, сделай меня счастливым и помойся.

Взглянув на шефа с недовольством, я отправилась наверх купаться с игрушками, как выразился Макс. И на эти игрушки точно стоило посмотреть. Золото, бриллианты, сапфиры, рубины. Все очень красивое. Но есть одно «но»: меня больше занимали сокровища, которые находились вместе с Максом внизу.

Поэтому, приведя себя побыстрее в порядок, я спустилась вниз и обнаружила в библиотеке Лагфорта, который… пил.

— Макс, что случилось? Что, все плохо?

Шеф увидел меня и с улыбкой сказал:

— В бизнесе? Все прекрасно!

— А почему тогда ты пьешь?

— Праздную!

Подойдя к шефу, я попыталась отобрать бокал, но у меня ничего не получилось.

— Макс, — я присела на противоположное кресло рядом с камином, — почему ты пьешь?

— Потому что ситуация тупиковая. Мы столько сделали, чтобы узнать правду, и все впустую.

— Зато помогли твоему бизнесу.

— Да. Но сейчас важно другое. В отношении Юмаро ты права: он не может себе позволить оплачивать эти убийства. Он разорен, и эти драгоценности — единственное, что осталось из наличности. Поэтому ты можешь не переживать, что он найдет вора, который его обчистил. Ему в ближайшее время не до того будет, а там уже ничего он предпринять не сможет.

— А что будет с его бизнесом?

— Найдутся желающие его растащить. Мне же эти остатки не нужны.

— Тогда что тебя тревожит?

— То, что все наши труды были напрасными. И как теперь искать того, кто убивает женщин? Притом из-за меня.

— Боишься оказаться на плахе.

— Таисия, если мой бизнес со всей этой историей накроется, то я сам туда отправлюсь. После жизни, которую веду сейчас, я уже не смогу иначе.

В общем, я понаблюдала, как шеф накачивается дорогой настойкой, и, когда он уже совсем поплыл, подняла его из кресла и повела наверх.

— Так, Макс, давай переставляй ножками. Если упадешь — я тебя не дотащу.

— А знаешь, Таисия, ты очень привлекательная женщина.

— С каких пор тебя это беспокоит, Макс?