Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот оргазм такой силы, что я еще долго ощущаю членом спазмы даже после того, как слил всю сперму, которая так долго копилась.
Мы так и лежим, боясь пошевелиться и прервать эти сладкие ощущения.
— Давид, — шепчет Василиса спустя несколько минут.
Поднимаю голову и смотрю на нее.
— Я тоже, — пытается слабо улыбнуться. А взгляд все еще затуманен.
— Что тоже? — переспрашиваю я, хотя отлично понимаю, о чем она.
— Я тоже люблю тебя, — шепчет она и тянется ко мне губами.
— Я знаю, — отвечаю и накрываю ее рот.
В этом поцелуе уже от нее больше инициативы. Она толкает свой язык мне навстречу. Обводит кончиком своего языка. И посасывает его.
И я чувствую, как кровь опять прибывает к члену. Начинаю медленно двигать бедрами.
— Давид, — Василиса отпускает мой язык и смотрит на меня удивленно. — Он опять растет.
— Да, — целую ее в шею и уже активнее толкаюсь. — Но ты же не думала, что все закончится одним разом. Я оттрахаю тебя так, чтобы больше ни одной плохой мысли не возникло в этой головке. Вообще, чтобы больше ни одной мысли.
— Я ходить смогу? — улыбается Василиса и стонет, прикрывая глаза.
— Дня через три, — я ставлю еще один засос на груди. — Может быть.
Глава 23. Василиса
Я не помню, когда уснула. Просто провалилась после очередного оргазма.
Сколько их было в эту ночь?
Открываю глаза и первое, что вижу, — глаза Давида. Он смотрит на меня.
— Почему ты улыбалась? — спрашивает, целуя в губы.
— Мне приснился ты, — отвечаю, гладя его по щеке.
— Да? — он приподнимает бровь. — В какой позе?
Обнимает меня за талию и тянет к себе.
— Давид, — кладу ладошки ему на грудь, — а это не вредно?
— Что? — он отбрасывает одеяло и сам придвигается ко мне.
— Ну… — я смущаюсь, — столько раз. Это не вредно?
Давид смеется.
— Глупенькая ты еще, — целует меня в нос. — Это полезно, зайка, очень полезно.
Его губы уже у меня на шее.
— Вредно не давать, — шепчет он и проводит языком вниз до груди. — Иди ко мне, маленькая.
Я опускаю руки и натыкаюсь на его член. Несмело прохожусь по нему пальчиками и Давид громко выдыхает.
Берет мою руку в свою и сжимает ее вокруг члена.
— Вот так, зайка. Смелее. Да.
Показывает, что нужно делать. И я повторяю.
— Что ты чувствуешь? — шепчет отрывисто, глядя мне в глаза.
— Он… большой, — я прикусываю губу от смущения.
Давид довольно улыбается и закрывает глаза.
— Очень большой, — повторяю я. — И твердый. Как ты его делаешь таким?
Давид открывает глаза и смеется.
— Не я. Это ты его таким делаешь. Ты. Тебе нравится его трогать? Не красней, зайка, — улыбается Давид. — Об этом же никто кроме меня не узнает. Нравится?
— Да, — чуть слышно отвечаю.
Эти разговоры. Такие… не знаю. Они смущают меня. Но так нравятся. Внизу живота опять натягивается узел и между ног становится мокро.
Я вожу рукой по члену Давида и вижу, что ему это нравится. Он тяжело дышит и иногда из него вырываются глухие хрипы.
— Он такой горячий, — добавляю я. — Твердый, а кожа такая нежная. Можно я посмотрю?
Я совсем осмелела, видя реакцию Давида.
Он сначала смотрит на меня, потом убирает мою руку с члена и ложится на спину.
— Смотри, — усмехается. — Давай, приласкай его. Смотри, как он хочет тебя.
И в этот момент член вдруг дергается.
— Ой! — не сдерживаюсь я. — Как ты так умеешь?
Член касается живота и я перевожу взгляд на яйца. Тяну руку и беру их. Перекатываю.
— Сука, — цедит Давид, — что ты делаешь… — и громко выдыхает.
— Прости. Я не хотела, — отдергиваю руку, но он хватает меня за нее.
— Продолжай, — кладет мою ладонь на яйца. — Мне нравится. Очень.
И я продолжаю. Впервые могу рассмотреть то, что висит, хм, нет торчит у мужика между ног.
— А он не мешает? — спрашиваю, проводя пальцами по каменному стволу. — Ходить же неудобно, наверное. А спать? Как на животе спать? А что ты делаешь, когда он в штанах стоит?
Давид вдруг садится и хватает меня. Кладет на спину и раздвигает ноги.
— Хватит, — ухмыляется, — экскурсия окончена. Вот, что я им делаю.
И одним толчком оказывается во мне.
Вцепляюсь ему в спину.
Опять это крышесносное чувство накрывает меня.
Секс с Давидом всегда приносил удовольствие, ну, кроме первого раза, естественно. А в последующем ему всегда удавалось довести меня.
Но сейчас я испытываю нечто фееричное. Начиная со вчерашнего вечера.
Это что-то другое.
Неужели слова любви так повлияли? Или я просто расслабилась в руках любимого человека?
Это так… я не знаю, как передать словами то, что чувствую.
Каждый поцелуй Давида как разряд тока. Каждый толчок в меня как удар молнии. И я горю. Горю в нетерпении.
Мурашки россыпью бегут по телу, когда Давид шепчет мне свои пахабные словечки прямо в ухо.
А потом накрывает мои губы. Мне нравятся его поцелуи. Всегда нравились. Они такие жадные, ненасытные, но он так приятно проводит языком по моим губам, по небу.
Мне нравится ощущать тяжесть его тела на себе. Как он с силой вбивает меня в кровать. Опирается на руки и продолжает толкать и толкать в меня свой большой член.
Потом вдруг выходит из меня, приподнимается и поднимает меня. И я подчиняюсь ему.
Давид переворачивает меня к себе спиной и толкает к изголовью кровати. Берет мои руки и кладет их вверх на стену. Шире разводит мои ноги и
