— Подожди, то есть…

— Это ты, зайка, ты. Я никому про любовь не говорил до этого, — он вдруг резко становится серьезным. Притягивает меня к себе. — Я люблю тебя, Василиса. Люблю.

Его губы все ближе и ближе. И я сгибаю руки, позволяя ему приблизиться ко мне.

И о накрывает мой рот. Сразу же впивается в него. Язык проникает внутрь и я закрываю глаза, позволяя ему делать со мной все, что угодно.

Но Давид лишь целует. Удерживает мою голову за затылок и жадно терзает мои губы.

У меня внутри живота сводит, потому что мало. Очень мало.

И да. Я скучала по такому Давиду. По такому напору.

Опять двигаю попой на его члене. Он уже такой большой и такой твердый. Я не сдерживаюсь и, краснея от смущения, кладу руку ему на ширинку.

Давид сразу же останавливается. Я открываю глаза, а он смотрит на мою руку. Усмехается.

— Пора домой, — говорит, чуть отодвигая меня от себя. — Холодно становится.

Какого хрена?!

Именно это мне хочется прокричать, но я молчу.

На выходе из парка нас уже ждет машина. До дома мы доезжаем опять в тишине.

Что-то не то с нами происходит. Не то.

В коридоре Давид говорит:

— Мне еще надо поработать. Не жди меня, ложись спать.

Разворачивается и просто уходит в какую-то дальнюю комнату. Я стою немного ошалевшая. Я не понимаю, что происходит.

Он говорит о любви. Он хочет меня. И вот такое?

Но, ладно, поработать так поработать.

Поднимаюсь в спальню, принимаю душ и ложусь в кровать. Честно пытаюсь уснуть. То на одном боку, то на другом. В итоге лежу на спине и смотрю в потолок. Недолго.

Вскакиваю с кровати. Осматриваю себя в зеркало. Поправляю пеньюар и сбившиеся волосы и выбегаю в коридор.

Тихо ступая, подхожу к той самой комнате, куда ушел Давид. Прислушиваюсь — тихо. Дверь приоткрыта и я несмело вхожу.

Оглядываюсь в полумраке — Давида нигде нет. Но потом замечаю его голову из-за спинки кресла перед камином.

Зажмуриваюсь, набираясь смелости, и иду к нему. Сразу же обхожу кресло и встаю перед Давидом.

Он сидит в кресле в расстегнутой рубашке. В руке стакан.

Давид медленно поднимает на меня глаза.

— Что случилось? — спрашивает, проходя по мне обжигающим взглядом.

А у меня соски от напряжения торчат и упираются в тонкий шелк. И именно там и задерживается взгляд Давида.

— Давид, — я сажусь на колени перед ним, — я заснуть не могу.

— Что такое? — ухмыляется он. И смотрит мне в глаза.

Я беру его стакан и залпом выпиваю содержимое. В горле сразу же жжет, глаза слезятся. Что за гадость.

— Полегче, — смеется Давид. Потом наклоняется ко мне и берет за подбородок. — Я не узнаю тебя, Василиса, — смотрит пронзительно. — Почему ты не спишь?

Я кладу руки ему на ноги. Он бросает на них быстрый взгляд. И опять в глаза.

— Давид, — опять говорю я. — Почему ты такой?

Видимо, алкоголь придал мне уверенности и я спрашиваю прямо.

— Чтобы ты не думала, что мне от тебя только секс нужен, — говорит он, все еще удерживая меня за подбородок.

— А я так и не думаю, — почти шепчу. — Я…

Вместо слов кладу ладонь ему на голую грудь и веду вниз. Останавливаюсь на ремне.

Давид опускает взгляд и смотрит. Как будто ждет, что же будет дальше. И я веду руку еще ниже. Но он перехватывает ее.

— Сука, — произносит чуть слышно.

Тогда я приподнимаюсь и тянусь к его лицу. Несмело касаюсь губами еще щеки. Потом носа, глаз. Опять щеки. Отстраняюсь и смотрю на рот Давида.

Если он сейчас не сделает следующий шаг, то я точно уйду.

Жду, а у самой дрожь по телу. И Давид это видит. Он все видит.

Ну же, Давид, хватит мучить и себя, и меня! Помоги мне…

Глава 22. Давид

Вот она стоит передо мной на коленях. Вся такая хрупкая, преданная и… моя. Я, наверное, впервые читаю в ее глазах желание. Конечно, она хочет. Не говорит прямо, но я легко угадываю это по ее настроению.

Соскучилась.

Мне и самому пиздец как нелегко. Быть с ней рядом и не прикасаться.

Сколько раз я хотел наброситься на нее. Взять прямо на полу или прижав к стене. Но сжимал кулаки и шел в холодный душ.

Он остужал, но не давал облегчения. Яйца гудели. Член вставал каждый раз, как я видел Василису. Одного взгляда было достаточно. Я специально носил обтягивающие трусы, чтобы хоть как-то угомонить взбесившуюся плоть.

Я хотел ее сейчас даже больше, чем до нашего первого раза. Потому что знал, как ахуенно мы трахаемся. В голове эхом отдавались ее стоны. И член сводило до боли от воспоминаний, как она сжимает его.

Но, сука, я должен был устоять. Чтобы она, наконец, поняла, что я на самом деле люблю ее, а не только на словах.

Да, мне нужен от нее секс. Еще как нужен. Но не только он. Я ведь хочу, чтобы только она была рядом. Только она.

И вот она здесь. Покорно смотрит на меня. Ждет ответных действий.

Но нет, маленькая, нет. Еще рано. Я хочу, чтобы, когда я дам тебе то, что ты так желаешь получить, чтобы ты дрожала от благодарности. Чтобы сама не давала мне слезть с тебя и была согласна на все.

На все, что я себе уже напредставлял.

У меня член сейчас порвет просто брюки, а еще она со своей рукой.

Еще раз смотрю на соски, которые вздрагивают под тонкой тканью. А там, внизу, ведь наверняка течет. Проверить?

Нет. Тогда я точно не остановлюсь.