вспоминая, что во всех сказках именно с попыток что-то утянуть начинались проблемы героев.

– Мы дураки, по-твоему? – праведно возмутился Женька и двинулся к выходу из леса, приподняв фонарь повыше над головой.

– Ну, как тебе сказать? По-моему, да.

Ева поспешила за ним, поминутно оглядываясь. Да, она боялась темноты. Да, она боялась оставаться в лесу. Поэтому ухватила Жарова сзади за рубашку. И тот, спасибо ему большое, сделал вид, что не заметил.

– Но я тоже не лучше, – продолжила она. – Додуматься попытаться спереть у Кощея шапку-невидимку.

– Не только шапку. Нам еще понадобится меч-кладенец, – беспечно заявил непонятно с чего повеселевший Жаров.

– Ты обалдел? – прошипела Ева, выбравшись наконец из леса на тропинку и выпустив его рубашку.

– Ну, а чем ты собираешься открывать путь в наш мир? – все тем же неуместно веселым тоном поинтересовался Женька.

– Ты псих! – поделилась Ева своим наблюдением. – У тебя инстинкт самосохранения просто отсутствует.

– Ева, – Женька остановился и, повернувшись к ней, приподнял фонарь на уровень своего плеча. От этого его лицо стало казаться немного потусторонним, – у нас нет другого выхода. Нас никто отсюда не отпустит. И мы можем, конечно, ничего не делать и просто жить здесь какое-то время. Но, как ты думаешь, чем все это закончится?

– Чем? – севшим голосом спросила Ева, которая боялась даже начать об этом думать.

– Однажды мы станем одними из тех, кого не видно. Как все эти люди, которые живут в замке, но появляются, только когда что-то нужно Никите или Кощею. Я побродил тут один. Их нет, понимаешь? Никого нет. А что, если они живут, только когда их хозяева дома? А когда Никита в нашем мире, а Кощей в отъезде, они просто…

– Что просто? – прошептала Ева, когда Женька замолчал.

– Они просто не живут, – шумно сглотнув, закончил он.

– А животные? Лошади, собаки… Их же нужно кормить, – попыталась воззвать к логике Ева, хотя внутри у нее все замерло от мысли, что Женька может оказаться прав.

– А они, может быть, тоже не живут.

– Господи, Жаров. Если мы вернемся домой, я отведу тебя к психиатру, – через силу рассмеялась Ева. – У тебя ярко выраженный бред в голове. Посттравматический.

– Отводи, – улыбнулся Женька. – Только вернись со мной сначала.

Если идти от их комнат по коридорам все время направо и дважды подняться на этаж выше, то, как бы это странно ни звучало, все время будешь приходить в разные места. После четвертой попытки это стало очевидно.

Ева испуганно проследила за тем, как бледный и взъерошенный Женька сполз по стене и уселся на каменный пол.

– Что будем делать? – спросила она.

– Если бы у нас было что-то типа путеводного клубка… – пробормотал Женька, прислонившись затылком к стене. – А как вы за мной шли?

– Лика чувствовала шарик, который был у тебя в кармане. Ты его еще потом выкинул.

– А… да. Он выйти вслед за Никитой мешал, – вспомнил Женька. – Вот бы нам сейчас такой шарик.

– Да уж, – Ева задумчиво потерла висок и вдруг ее озарило: – У меня есть идея. Пошли к нам.

Как таковой идеи у Евы не было. Был костяной кубик, который она случайно прихватила из комнаты с артефактами и позже вынужденно спрятала под подушку, собираясь вернуть Кощею при удобном случае. Чем этот кубик может им помочь, она не знала, но чувствовала, что может, если применить коллективный разум. У них же есть Валерка – самый умный на свете, который знает о волшебстве намного больше них. Есть Лика, которая столько всего могла раньше.

Лика, на удивление, оказалась в комнате, хотя после ужина они обычно гуляли с Никитой. Судя по нетронутой еде, стоявшей на столике, Лика так и не поужинала. Ева могла бы подумать, что подруга ждала ее, но правда заключалась в том, что Лика сидела, уткнувшись в книгу, и не замечала ничего вокруг.

– Красота, – хмуро выдохнул Жаров. – Давай мы еще Валерку сюда притащим и все обсудим.

Оторвать Валеру от чтения оказалось делом почти невозможным. Жарову пришлось его держать, а Еве вырывать книгу, чудом пережившую эту борьбу.

– Отдай! – хрипел Валера в Женькиных руках. – Отдай. Мне совсем немного осталось. Я не успею!

– Валера! Ты дочитал! – воскликнула Ева, заглянув в книгу, раскрытую на последней странице, где был нарисован летящий по воздуху человек. Нарисованный скупыми штрихами, он парил над миром, расправив руки, как крылья. Его полет ощущался так живо, что Ева будто наяву ощутила ласковый ветер на своем лице, движение воздуха вокруг, тепло солнца…

– Громова! – раздался над ее ухом Женькин крик, и картинка с летящим человеком исчезла, когда Жаров отобрал книгу.

Валера сидел на кровати, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Его очки сбились набок, а ворот рубашки был надорван.

– В общем, так, – Женька, тяжело дыша, отнес книгу в противоположный конец комнаты и забросил на шкаф. Оживившийся Валера проследил за этим встревоженным взглядом. – Сейчас мы все идем к девчонкам, едим, а потом на улицу для разговора.

Женька говорил так безапелляционно, что Ева и начавший потихоньку приходить в себя Валера синхронно кивнули.

В их комнате Валера несколько секунд стоял над погрузившейся в чтение Ликой и тер висок, будто у него болела голова.

– Я так же сидел? – спросил он наконец на удивление спокойным тоном.

– Ага. И не ел. И не спал почти, – устало подтвердил Жаров.

Валерка сел на корточки перед Ликой и позвал:

– Лик! Лика!

Когда реакции не последовало, он встал и, обойдя кресло, закрыл Лике глаза ладонями.

Лика охнула и, откинувшись на спинку кресла, накрыла его руки своими.

– Это Валера. Не бойся, – сказал он. – Жень, забери.

Женька мигом забрал книгу и отнес ее подальше. Валера убрал руки, и у Евы сжалось сердце: Лика выглядела совершенно потерянной.

– У меня там самое интересное бы… – начала она и вдруг горько разрыдалась.

– Эй, ты что? – Ева бросилась к ней, обняла изо всех сил и неожиданно для себя тоже разрыдалась. То ли от страха, то ли от жалости.

– Так, хорош уже. Давайте поедим, – неловко сказал Женька, указывая на накрытый стол.

Поели они в молчании. Лика все еще выглядела подавленной. Только один раз она подала голос, сообщив, что Никита ушел к Черной скале разбираться с запретом для русалки. С одной стороны, такое удачное стечение обстоятельств могло бы показаться подозрительным, с другой же, выдав им книги, хозяева замка могли не опасаться того, что их гости будут во вменяемом состоянии.

Когда после ужина они вышли на улицу, Женька подробно пересказал Валере и Лике их разговор с Блудом и заодно озвучил план побега со всеми его сложностями.

– Сколько всего я пропустил, – пробормотал Валера, оглядываясь по сторонам.

Они вновь вышли за крепостную стену, и света фонаря снова не хватало, чтобы разогнать тьму. Зато над головами у них раскинулось бескрайнее небо, усыпанное незнакомыми созвездиями.

Лика молча смотрела на небо, пока Валера и Женька прикидывали, насколько можно доверять слову Блуда.

– Лик, – Ева тронула подругу за локоть, – ты ведь с нами?

Та, словно очнувшись, перевела на нее взгляд, а потом взяла за локоть и отвела в сторону от мальчишек. Валера попытался было что-то им сказать, но Женька на него шикнул.

– Я не успела тебе рассказать, – начала Лика едва слышно. – Мы после завтрака гуляли с Никитой, и я коснулась его кулона. Ну, с лунным светом, – Лика смотрела мимо Евы. – Оказывается, мой дар не исчез. Я не знаю, в чем дело. Может, Женька прав, и с людьми здесь вправду что-то не так. И с Никитой, возможно, что-то не так. Но мне все равно, – в ее голосе появился вызов. – Я просто хочу сказать, что волшебные предметы я чувствую и могу попробовать посмотреть кубик. Вдруг он касался чего-то волшебного в той комнате, когда его перекладывали, например? Тогда мы сможем найти дорогу туда.

Ева всматривалась в темноте в черты лица подруги, боясь проронить хоть слово.

– Но сама я останусь здесь, – твердо произнесла Лика.

– Мы не можем уйти без тебя.

– Можете. Я хочу остаться здесь. Я могу отвлечь Никиту.