— Возможно, она очень сильно нервничала, чтобы об этом подумать, — заметил Хоффман.

— Это на нее не похоже, — ответил Мейсон.

— Хорошо, продолжайте, — явно заинтересовался Хоффман.

— Когда я вошел в дом, то заметил мокрый зонт в стойке для зонтов. С него уже натекла целая лужа. Вы должны были это заметить, когда приехали.

Сержант Хоффман прищурился.

— Да, припоминаю. Я на самом деле обратил внимание на эту лужу. И что с того?

— Пока ничего, — ответил Мейсон и нажал пальцем на звонок.

Через пару минут дверь открыл дворецкий и вытаращил на них глаза.

— Карл Гриффин дома? — спросил Мейсон.

Дворецкий покачал головой.

— Нет, сэр, он уехал по делам, сэр.

— А экономка миссис Вейтч?

— Да, сэр, конечно, сэр.

— А ее дочь Норма?

— Да, сэр.

— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Мы идем наверх, в кабинет мистера Белтера. Не сообщайте никому, что мы здесь. Вы поняли меня?

— Да, сэр, — ответил дворецкий.

Когда Хоффман вошел в холл, то бросил изучающий взгляд на стойку, в которой в ночь убийства стоял мокрый зонт. Сержант выглядел очень задумчивым. Драмм нервно насвистывал, но очень тихо.

Они поднялись по лестнице наверх, в кабинет, где было обнаружено тело Белтера. Мейсон включил свет и начал тщательно осматривать стены.

— Не могли бы вы помочь мне, господа? — спросил адвокат.

— А что ты ищешь? — поинтересовался Драмм.

— Дырку от пули, — ответил Мейсон.

Услышав это, сержант Хоффман крякнул.

— Можете не стараться, Мейсон. Мы тут каждый дюйм осмотрели, все сфотографировали и составили план места происшествия. Мы не могли просмотреть дырку от пули. И в любом случае, штукатурка бы отлетела.

— Знаю, — кивнул Мейсон. — Я сам до вашего приезда тут все осматривал, но не нашел ее. А сейчас я хочу поискать еще раз. Возможно, я знаю, как это должно было случиться, но пока у меня не хватает доказательств.

В сержанте Хоффмане внезапно проснулась подозрительность.

— Послушайте, Мейсон, вы что, пытаетесь оправдать эту женщину?

Мейсон повернулся к нему лицом.

— Я пытаюсь восстановить события того вечера.

Хоффман нахмурился.

— Вы не ответили на мой вопрос. Вы пытаетесь добиться освобождения этой женщины?

— Да.

— Тогда без моего участия, — заявил Хоффман.

— Именно с вашим участием. Разве вы не понимаете, что я даю вам шанс? Ваши фотографии будут напечатаны на первых полосах всех газет.

— Именно этого я и опасаюсь, — заявил Хоффман. — Вы умны, Мейсон. Я навел о вас справки и узнал про ваши методы работы.

— Это здорово! Если вы наводили обо мне справки, значит, знаете, что я никогда не обманываю друзей. Сидней Драмм — мой друг, которого именно я подключил к этому делу. Если бы я хотел устроить какой-то фокус, обмануть, подставить, то взял бы кого-нибудь другого вместо него.

— Хорошо, на какое-то время я останусь, — неохотно согласился сержант Хоффман. — Только не пытайтесь что-нибудь провернуть у меня под носом. Я хочу знать, что вы делаете.

Мейсон замер на месте, уставившись в ванную. На полу остался белый контур — тело Джорджа Белтера обводили мелом, и эту линию никто не стирал.

Внезапно Мейсон рассмеялся.

— Черт побери!

— Ты увидел что-то забавное? — спросил Драмм.

Мейсон повернулся к сержанту Хоффману.

— Теперь я готов вам кое-что показать, сержант, — сказал адвокат. — Пожалуйста, позовите сюда миссис Вейтч и ее дочь.

Сержант Хоффман посмотрел на адвоката с сомнением.

— Зачем они вам?

— Хочу задать им несколько вопросов.

Хоффман покачал головой.

— Не уверен, что мне стоит позволять вам это делать. Во всяком случае не раньше, чем вы мне все объясните.

— Вам это ничем не грозит. Я с вами честен, сержант, — настаивал Мейсон. — Вы ведь будете сидеть здесь и все слушать, все вопросы и ответы. Если вы посчитаете, что я выхожу за допустимые границы, вы в любую минуту сможете меня остановить. Боже мой, да если бы я хотел вас обмануть или выставить в неприглядном свете, я дождался бы судебного процесса и застал бы вас врасплох, задавая вам вопросы перед присяжными. И уж точно я не стал бы заранее сообщать полиции, как собираюсь выстраивать линию защиты.

Сержант Хоффман подумал одну минуту.

— Да, логично, — согласился он и повернулся к Драмму. — Сходи вниз, найди этих двух женщин и приведи сюда.

Драмм кивнул и вышел из кабинета.

Пол Дрейк с любопытством наблюдал за Мейсоном. Лицо адвоката было абсолютно безучастным, по нему нельзя было догадаться, что он задумал. Мейсон также не проронил ни слова, пока Драмм отсутствовал. Наконец за дверью послышались шаркающие шаги, дверь раскрылась, и Драмм пропустил вперед двух женщин.

Миссис Вейтч, как и всегда, выглядела мрачной. Она равнодушно обвела своими черными, лишенными блеска глазами собравшихся в кабинете мужчин. Походка у нее была странной, возможно, из-за плоскостопия ее шаги получались длинными.

На Норме Вейтч было облегающее платье, которое подчеркивало ее аппетитные формы. Казалось, она гордится ими и своей способностью привлекать восторженные взгляды. На ее пухлых губах играла полуулыбка, когда она смотрела то на одного мужчину, то на другого.

— Мы хотели задать вам несколько вопросов, — сказал Мейсон.

— Опять? — спросила Норма Вейтч.

— Миссис Вейтч, вы знаете о помолвке вашей дочери с Карлом Гриффином? — спросил Мейсон, игнорируя замечание Нормы.

— Знаю, что они обручены.

— А вам было что-то известно о романе дочери? — продолжал задавать вопросы Мейсон.

— Обычно все и начинается с романа, а только потом дело доходит до помолвки, — ответила она хриплым голосом.

— Я говорю не об этом, — пояснил Мейсон. — Пожалуйста, ответьте на вопрос, миссис Вейтч. У них был роман до того, как Норма приехала сюда? Вы про него знаете?

На мгновение взгляд темных, глубоко посаженных глаз экономки переметнулся на Норму, потом миссис Вейтч снова посмотрела на Мейсона.

— До того, как она сюда приехала? Нет, они познакомились здесь.

— А вы знаете, что ваша дочь уже была замужем? — спросил Мейсон.

Взгляд женщины не дрогнул, выражение лица не изменилось.

— Нет, она никогда не была замужем, — устало сказала миссис Вейтч.