— Зачем тебе валить компанию? Из-за Инки?

— Да брось. Ты о чём, Коль?! Чуть меня не задушил из-за какой-то херни?

— Тебе нужна такая же фирма, но в собственном управлении. Зачем?

— Я, конечно, понимаю, что ты очень раздосадован несчастным случаем при установке, но если кто-то и виноват, то это точно не я, — и откуда же он, интересно, это знает?!

— Слушай сюда! Несчастный случай можно раздуть до размеров слона. И тогда всё это не проканает под «простите» и «в следующий раз мы будем более тщательно отбирать поставщиков». Будут искать виновного. И уж поверь, им окажусь точно не я. И свалить отсюда ты не успеешь.

— Да брось! Маленький мальчик решил поиграть в большого дядю?

Саркастический тон проходится по тонкой грани между моим спокойствием и грандиозным взрывом. Что-то меня особенно напрягает в мужских словах, но что, я пока ещё и сам не понял.

— Ты сомневаешься, что придётся отвечать?

— Я-то? — Хворост загадочно прищуривается и растягивает губы в зверином оскале. — Я никогда не сомневаюсь. И когда мне нужно, за меня всегда отвечают другие. Или ты этого ещё не понял, а? Господин заключённый?

Мгновенно в голове срабатывает мощный щелчок. Я сразу вспоминаю, с чьей лёгкой руки меня устроили в страховку на хорошую должность, но это был не Витя. А потом ещё и поднялся я как-то быстро, заняв желаемое многими место руководителя. И только сейчас до меня-придурка доходит, что всё это не просто заранее спланировано, а конкретное прикрытие работающей схемы по отмыванию денег. Но почему именно я?

— Так вот с чьего пинка меня закрыли на пару лет! Вить, мы же вроде как родственниками были. Ты же Инку на два года от себя отрезал. Зачем?

— Ну извини, братишка. Ничего личного. Только бизнес. А Инночка… Тут уж заминочка вышла, да. Но меня настоятельно попросили не влезать и всё оставить, как было. Ничего страшного ведь с ней не случилось, правда? Подумаешь. Под подпиской посидела. Ну и что? Зато у нас парочка офшоров появилась. И новый домик в Испании. Вид из окна шика-а-а-арнейший. Жаль, тебе его уже не суждено увидеть. А Инночка вообще не в курсе. Так уж получилось.

Если и был на земле человек, на которого я бы и в жизни не подумал, то это бывший муж сестры.

— А зачем, Вить? Тебе денег мало? Мы ж с тобой вместе начинали!

— Да что ты говоришь… начинали? — беззаботность тона Вити резко меняется на неприкрытую угрозу. — Я тебе, щенку блохастому, показал, что такое бабки! Настоящие! Я тебе в штатах рабочие схемы открыл! А ты отпилил кусок, ещё и придурка своего отмороженного приплёл! Тебя кто просил? Я тебя, идиота, сюда посадил в страховке работать, чтобы деньги делать! А ты чё натворил? Детективом заделался? Решил сунуть свой нос, куда не просили? Так ты и не удивляйся, почему тебя по этому носу щёлкнули! Ты куда полез вообще, балбес? И сейчас куда лезешь-то?

— Ты мне за это ответишь, Вить! И за Инку ответишь. И за мои два года, выброшенные из жизни. И за всё остальное. Ответишь.

— У тебя, Никусь, кишка тонка. Ты знаешь, кто? Большая муха, которая постоянно зудит и говно вокруг себя собирает.

— Ну, тогда неудивительно, что ты ко мне прилип. И не надо мне про рабочие схемы. Обе фирмы стоят на моих идеях. Собственных.

— Ты лучше пыл поумерь. Мы обороты всё равно к себе перельём. Потому что это выгодно. И перспективно. А потом и за пределы края выйдем. Смирись. И не обижайся, Коль, ну что ты, как девочка.

— Да пошёл ты, Вить.

Глава 40

Бреду по улице, не разбирая дороги. На плитке лежит большой камень, и я легонько его подталкиваю носками кед. Моя внешняя беззаботность абсолютно не отражает всё то, что творится где-то глубоко.

Столько злости внутри меня ещё никогда не было. Она звенит, пульсирует и отдаётся в висках ноющей болью. И как будто переходит в затылок.

Такое чувство, что меня ударили по голове чем-то тяжёлым. А я даже защищаться не захотел.

Вот от Вити я точно не ожидал! От кого угодно. Но не от него. Я давно уже смирился с собственной былой глупостью. Но сейчас…

Ну ладно ещё меня. Могу понять. Хотя нет. Не могу, конечно. Но принять это проще, чем объяснить. А как Хворост мог вот так с Инкой? Подставить всех. И меня. И ее. Отрезать от себя жену на долгих два года. Никакое имущество не послужит этому оправданием. Такое чувство, что у Вити крыша поехала.

Оставить этого так не смогу. Но сейчас не вижу, что конкретно можно сделать. Тщательно следить за установкой? А толку? За Хворостом, скорее всего, стоят люди, воевать с которыми долго, финансово невыгодно и, в целом, себе дороже.

Прикрываю глаза на пару секунд.

Я хочу его скрутить верёвкой и бросить в вонючую камеру. Вылить на голову стакан воды, который должен быть вместо ужина. Я столько всего хочу с ним сделать…

Тут звонит телефон, и я, раздражённо мазнув по экрану недовольным взглядом, нехотя отвечаю:

— Динь, не до тебя вообще.

— Это Хворост.

Я останавливаюсь. И как Денис это выяснил? А я ведь на полном серьёзе думал на Крецкого. В первую очередь. Считал, подставить хочет. Себе обороты перелить… А оказалось, давний друг со мной заодно.

— Звучит бредово, знаю сам. Но это он. И он именно тебя подставить хочет, Колян.

— Откуда?

— На заводе спалился. Я недавно с главным общался. Приезжал человек. Я по своим каналам пробил — шестерка Хвороста. Предлагал новые перспективы, направления, условности. Оставил контакт. Я переадресацию поставил, будто ему с номера замдира звонят. Под дурачка закосил, назвался представителем завода и якобы дал согласие на сотрудничество.

— Я тоже выяснил. Это монтажник его купленный листы бил.

— Что делать будем?

— Мстить.

Отключаюсь и набираю номер того,