Та подошла к одному из них и выглянула во двор. Небо затянули тучи, предвещая скорую грозу. Статуя человека с гривой посреди фонтана больше не меняла свой облик, но разглядеть её в темноте было практически невозможно. Был бы здесь Уир, он бы точно сказал, кого она изображает. А может, это не грива, а что-то другое?.. Увы, у девушки не хватило времени в этом разобраться.

– Сеньорита Ванесса, какой приятный сюрприз! – послышался сзади знакомый голос.

Она обернулась и увидела Зику, облачённого в алый халат. Его длинные вьющиеся волосы были собраны в хвост, а глубоко посаженные глаза напоминали зияющие дыры.

С улицы донёсся протяжный раскат грома.

– Я надеялась, что вы сможете мне помочь, губернатор Зика, – тихо сказала колдунья, отвернувшись от окна.

– Не знаю, в курсе ли вы... Но не в моих правилах кому-то помогать. Скорее наоборот...

Девушка злобно прищурилась:

– Наоборот? Вроде того, как вы заплатили Криллу, чтобы он избил Андре и разрушил его дело? Ну да, на помощь это не похоже.

– Отличный пример, – добродушно отозвался сеньор. – Вот только я здесь ни при чём.

– Почему я должна вам верить? И кто ещё, кроме вас, мог бы столько заплатить?

– И правда кто? – Он подошёл к колдунье, гордо подняв подбородок. – А теперь не соблаговолите ли вы рассказать, зачем пришли?

Очевидно, этот человек привык всегда получать то, что хочет. Но Ванесса не собиралась играть по его правилам.

– Сначала ответьте на мой вопрос.

– Почему вы считаете, что я стал бы вредить Андре Баросу?

Девушка саркастично приподняла бровь.

– Я не имею ничего против этого мальчика, нет. Но у кого-то другого, – Зика махнул рукой в сторону моря, – могла быть причина его остановить.

Колдунья замерла. Этот мимолётный жест Зики заставил её задуматься об Омисе. Уир утверждал, что много лет не покидал острова, но тогда откуда он мог знать о губернаторе?.. Неужели это он заплатил пиратам?

– И всё же, зачем вы пришли, сеньорита Ванесса? – В голосе мужчины звучала насмешка, но его уставшее изнеможённое лицо при этом не выражало никаких эмоций.

Решив избавить сеньора от этой безразличной гримасы, девушка небрежно расстегнула плащ и загадочно улыбнулась.

– Вам многое известно о проклятии Гримальди, не так ли, Зика? – мягко произнесла она, намеренно опустив титул собеседника. Это ничтожество не заслуживало уважительного обращения.

Сеньор несколько мгновений вглядывался в её лицо, а затем наколдовал на ладони огненный шар и бросил его в камин с таким видом, словно это было самое обычное дело. Поленья вспыхнули, озарив комнату тёплым рыжеватым светом.

– Здесь прохладно, вы не находите?

Ванесса стойко вытерпела его пристальный взгляд, не изменившись в лице. Маски были сброшены. Больше никакого притворства.

– Вижу, я пришла не зря.

Девушке вдруг стало невыносимо душно. Она откинула полы плаща, коснулась раковины на своей шее и смело шагнула к губернатору.

Языки пламени освещали половину его лица, другая же половина погрузилась в темноту.

– Почему вы решили, что у меня есть нужная вам информация?

По лицу колдуньи скользнула хищная улыбка.

– А сейчас мы это узнаем. – Она вцепилась в наутилус и принялась бормотать себе под нос заклинание правды: – «Истину хочу я знать, ты не сможешь мне солгать». – Она подошла поближе, все ещё сжимая в руке свой проводник. – А теперь расскажи мне всё, что ты знаешь о проклятии Гримальди.

Зика запрокинул голову и расхохотался. Отсмеявшись, он на миг замолк, а затем разразился новым приступом оглушительного хохота.

Ванесса замерла, кровь застыла в её жилах.

Никто не мог устоять перед этим заклятием: ни русалка, ни человек. Она взмахнула рукой, чтобы обнажить истинную сущность мужчины. Но ничего не произошло.

Сеньор вытер рукавом слёзы, проступившие от смеха.

– А вы очень храбрая, Ванесса! Прошу, продолжайте бормотать заклинания и требовать повиновения. Я провёл слишком много времени среди этих ничтожных людишек. Даже не помню, когда в последний раз кто-нибудь бросал мне вызов. Это как глоток свежего воздуха!

– Я не шучу с вами, Зика! – Колдунья сжала кулаки, пылая от ярости. Когда же она разжала ладони, в них сверкали шаровые молнии. – Я рождена морем, со мной вся его мощь!

– В этом нет нужды. – Губернатор щёлкнул пальцами, и пульсирующие магические шары в её руках тут же погасли. – Я расскажу вам всё, что знаю о проклятии.

Ванесса гневно вздохнула, молния рассекла небо за окном, и тяжёлые тучи разразились ливнем. Как он смеет контролировать её магию? Что даёт ему право так себя вести? И главное, что даёт ему такую силу?

– Пока вы не истощили все свои запасы магии, – снисходительно произнёс мужчина на правах самого могущественного существа в этой комнате, – давайте переведём нашу беседу в более цивилизованное русло и попробуем прийти к взаимному соглашению. Не хотите присесть? – Он кивнул на кресла у камина.

Оставаясь в полной боевой готовности, девушка присела на краешек мягкого сиденья. Зика сел напротив, скрестил ноги и сложил длинные пальцы на уровне груди.

– Ванесса. Могу я обращаться к тебе менее формально? Думаю, этой ночью мы достаточно узнали друг о друге, чтобы оставить условности.

Колдунья коротко кивнула, игнорируя бурлящий жар в животе. Она смело смотрела в глаза дьявола в соседнем кресле. А он смотрел на неё. Его высокомерие и непоколебимая уверенность в собственном превосходстве напоминали ей короля Тритона.

– Итак, Ванесса, скажи, почему ты так беспокоишься о людях и об этом маленьком проклятии?

Она стиснула челюсти, щёлкнув зубами. Губернатор произнёс её имя так насмешливо, словно знал, что оно ненастоящее. Вероятно, чтобы добиться желаемого, ей всё же стоило ему подыграть.

– Сара Барос очень больна из-за проклятия. Я хочу ей помочь.

Зика скривил рот:

– Может, назовёшь настоящую причину?

– Я...

– Не сомневаюсь, что ты и правда хочешь помочь бедной маленькой Саре и другим несчастным, – перебил её мужчина. – Но в чём твоя истинная цель?

Говорить правду было рискованно, но, похоже, у колдуньи просто не осталось другого выбора.

– Там, откуда я родом, магия – это валюта, отличающая сильных от слабых. Чтобы получить власть, нужно обладать могуществом. И это проклятие было бы для меня очень... полезным.

Скелетообразная ухмылка расчертила лицо сеньора.

– Вот теперь я тебе верю. – Он откинулся на спинку стула. – Проклятие Гримальди,