— Я даже не знаю, как отказаться, — довольно простонал он, вмиг оказавшись позади, прислонившись к попке уже возбужденной плотью.

Поворачиваю голову и улыбаясь говорю:

— Для изнывающего мужчины ты много болтаешь, может, через пару недель рискнём попробовать?

И да, мои слова тут же действуют. Рык, и мои трусики срывают, а меня толкают на кровать.

— Посмотрим, насколько ты готова принять меня! — рычит Хан, накрывая меня своим телом и прикусывая метку. Жар сразу растекается по телу, и я виляю попкой, так как хочу большего.

Вот и все проявления парности наяву. Мне хватает пары его прикосновений, чтобы уже стать мокрой, а ему одного моего запаха, чтобы дико захотеть и тут же ублажить.

Его горячая рука скользит по телу, задевая лопатки и проходя вдоль позвоночника. Сжимает ягодицы и проскальзывает туда, где я уже изнываю.

— Такая мокрая! Ох, Пташка, сегодня ты не уснёшь, — произносит довольно и дергает за бедра, приподнимая их.

Я стою на коленях с оттопыренной попкой, которую гладят сильные руки.

— Если будет больно, скажи, — звучит уже нежнее, и я ощущаю губы на спине. — Я слишком тебя хочу, родная, так что прости за прыть. Обещаю, в следующий раз всё сделаю медленно.

— Возьми меня уже, мой тигр, — простонала, так как нежности и сама не хотела. Мне хотелось чего-то дикого и необузданного!

— Как пожелаешь, — слышу довольный голос, и меня тут же наполняют до отказа с одного толчка.

— АХ! — стону не то от непривычки, но то от наслаждения.

— Да, ты идеальна для меня! — рычит Хан и начинает резко вторгаться в меня, при этом крепко удерживая за талию руками.

— Да, ещё! — поддерживала его, и стонала от удовольствия, которое мне дарили.

Боли не было, лишь блаженство, которое накрывало меня волна за волной. Жесткие толчки на грани боли, и я чувствую, как Хан содрогается во мне, и я с ним вместе достигаю звезд.

Уставшее тело падает на простыни, и я с ленцой переворачиваюсь, чтобы увидеть нависшего надо мной Райхана. Он порывисто целует, разводит ножки шире, чтобы опять вклиниться между ними. Да ладно?

— Я обещал тебе долгую и жаркую ночку, готовься, Пташка. Мы не люди, так что будет много интересных для тебя открытий, — хитро произносит он, начиная увеличивать темп, а я хватаюсь в сильные плечи, чтобы удержаться от всех тех эмоций, которые начинают опять разгораться во мне.

— Это невероятно, — стону, прижимая темную макушку к груди, которая тут же оказывается, накрыта горячими губами.

— Это ты невероятна, моя хорошая, — шепчет и прикусывает вершинку, вызвав мой довольный стон.

Эту ночь я, и правда, не спала, поэтому за завтраком сидела сонная.

— Я даже спрашивать не буду, почему ты, Райхан, такой довольный, а Аня чуть ли в тарелке не спит, — прокомментировал, улыбаясь, Дэррек, поглядывая и на свою сонную жену. Видно, не одни мы шалили ночью.

— Правильно, не спрашивай, — спокойно сказал Хан, пододвигая ко мне чашку с кофе.

— Нет, я не могу так работать. Мне нужна бодрая и полная сил девушка, а что я вижу? Миг, и она уснёт, — проворчала Силин, посматривая осуждающе на тигра. — Ты давай свою пару до вечера не трогай, пусть отоспится, и только потом я проведу ритуал, — эх, а я надеялась к обеду с этим закончить.

Но тут мне стало смешно: говорю о ритуале, как о похоже в магазин, и ничего, что этот момент изменит всю мою жизнь.

— Хорошо, сейчас Аня поест, и я отнесу её досыпать, — проворчал Хан, смотря на рыжую, которая, усмехаясь, добавила:

— Только сам там не оставайся, а то не стерпишь, и продолжите.

— Ты главное сама будь готова, а то ночью-то не один я веселился, — выдал тигр. И надо бы ведьме смутиться, а она ещё и так довольно улыбается, смотря на своих сонный мужей. Да что она там с ними делала, с двумя?

— Если так и дальше пойдёт, то в семье будет прибавление, — усмехнулся Алик, смотря на семейку.

— Думаешь, Силин решится на детей? — спросила его Лена.

— Не факт, но вот о новом муже может подумать, — подал голос Кристиан, и самое удивительное, мужья ведьмы не были против! Действительно, странная семейка.

После того, как я плотно покушала, меня действительно отнесли в спальню, но только вот Хан и не думал уходить. Он достал свой компьютер и, как я поняла, принялся за работу. А я, скрутившись калачиком, уснула под его бочком.

— Спи, родная, а я посторожу твой сон, — прошептал он, поглаживая по голове.

Проспала я, оказывается, полдня! Проснулась, когда солнце уже клонилось к закату, а в дверь активно тарабанили.

— Эй, парочка, давайте быстро на выход. Нам надо успеть до заката, — прокричала Силин, а потом послышались её удаляющиеся шаги.

— Давай, родная, просыпайся, пора начинать новую жизнь! — нежно шептал мой тигр, поглаживая по чувствительной шейке губами.

— Хорошо, хорошо, давай поторопимся, пока она нас не прокляла, — рассмеялась, смотря на любимого.

— Да, она может, — задумчиво сказал он, нехотя слезая с меня.

Одеться мы должны были просто, а также снять все украшения. Ничего лишнего на теле. Поэтому я была лишь в белой шелковой сорочке до колена, а Хан в пижамных чёрных штанах. Оба босиком.

Ритуал должен был состояться в лесу на полянке — нам нужна сила природы, так сказала ведьма. Меня туда опять донесли на руках, так как Райхан боялся, что я поврежу свои маленькие и нежные ножки.

Выйдя на полянку, увидела Лену с Аликом и Кристианом, Маргариту с Максимом. А они здесь зачем?

— Нам нужны свидетели перед миром, — ответила тут же на мой мысленный вопрос Силин.

Она стояла в центре круга, выстроенного из свечей, но они были не зажжены. Сама Силин была в длинном чёрном платье, а позади неё стояли её мужья в чёрных накидках. Что-то мне страшно стало.

Испуганно глянула на Райхана, который подбадривающе улыбнулся и поцеловал в лоб. С такой поддержкой мне нечего бояться.

— Войдите в круг, — произнесла странным голосом ведьма, и посмотрев на неё, я увидела светящиеся зелёные глаза.

Хан внес нас в круг, и мы встали напротив друг друга.

— Протяни руки ладонями вверх, а ты, Аня, накрой его руки. Только так, чтобы ваши запястья были соединены, — приказала ведьма. И только мы это сделали, как свечи вспыхнули огнём.

— Это пламя ваших душ, не забывайте, что вы едины, как и этот круг, — а потом перевязала наши запястья грубой веревкой так сильно, что у обоих пошла кровь. — Боль друг друга вы будете ощущать, как свою, помните, что жизнь у вас одна на двоих, — продолжала говорить она, а потом запела на неизвестном языке, и поднялся сильный ветер, который кружил только вокруг нас.