круглыми, некоторые — вообще замысловатой формы, сохраняющие разве что удлинённость. Расти с восхищением глядел, как доска неподвижно висит, будто поддерживаемая прозрачными ножками, на высоте полуметра от земли.

— Залезай, — с некоторым нетерпением велел Миар и посмотрел на часы. — Начало в девять, а опаздывать на такие вечера нельзя.

Парень ловко вскочил на доску позади наставника, и тут же из её рёбер выехали вверх поручни. Где они скрывались до этого, было неясно, они просто поднялись по обе стороны от пассажиров на удобном для рук уровне, как голограмма.

— Возьмись за них и держись крепче. Ногами упрись в пол, — говорил Миар. Везти с собой человека было гораздо более хлопотным делом, чем вихря. А управлять доской Расти сам бы не смог — для этого нужно уметь управлять квантами. Транспорт даже не притягивал человека, то есть ноги могли соскользнуть при очень резком повороте, и поручни стоило использовать не только для порядка, но и во избежание. Перед Миаром тоже торчало нечто, похожее на длинный самокатный руль, но это было нужно лишь для удобства управления. Боковые поручни были предусмотрены не во всех досках — разве что на тех, которыми управляли пожилые вихри или те, кто был нездоров.

— Ну, что скажешь? — спросил Миар, когда они тронулись. Мягко и плавно, момент отправления был почти незаметен.

— Странное чувство, — так же негромко ответил Расти, вцепившись в ручки. — Движемся, а ветра нет.

— Ну, это ты знал.

Парень не стал отрицать. Здесь действительно никогда нельзя было почувствовать дуновение, как на Земле. Ещё в Аэре постоянно царит сумрак. Если войти в дом и включить там электричество, сразу покажется, что за окном ночь. Старик уверял, что они видят всё гораздо лучше, для них тут всегда светло, разве что в помещениях без света темновато. Этим объяснялось и то, что вихри, только начавшие выходить, слепли от солнца — с непривычки. Также знал мальчик, что в Аэре не бывает снега, дождя, вообще смены времён года. Постоянное позднее лето или ранняя осень. Листья беспрерывно сыплются с деревьев и с такой же скоростью отрастают новые.

Правда, факт полного отсутствия водоёмов сначала смутил Расти. Потому что он видел, как вихри пьют. Но всезнающий Старик объяснил ему, что они насыщают организм необходимым веществом, которое, если ориентироваться на земное понимание, называется «вода», добывая его из растений или синтезируя из квантов. «Кванты — основа нашей жизни, как вашей — воздух. Сколько ты проживёшь без воздуха?» Тогда ещё Расти спросил: а что если над Аэром есть какой-то мир, в котором живут некие кванты, и они точно так же прыгают в нижний мир и играют там, как и ветры на земле? Миар серьёзно ответил, что это не исключено, но также и не подтверждено. Так что вопрос иссяк.

Расти наблюдал за тем, как мимо проносятся дома и чахлые кустики.

Для досок была оборудована специальная дорога, чтобы не мешать прохожим. Она была похожа на два широких, более метра, рельса, которые тянулись по центру обычной дороги на толстых столбах такой высоты, чтобы под ними можно было спокойно пройти пешеходу. Выходило нечто вроде эстакады. В некоторых местах были съезды, но можно было и соскочить прямо на тротуар: правда, это вызывало толчок, так что мало кто пользовался прыжком. Сегодня Расти и Миар были культурными вихрями и следовали правилам.

Двигались не меньше часа. Минут через двадцать Расти начал уставать. Через сорок ему наскучило, и он попросил, чтобы Миар исполнил какой-нибудь пируэт. Миар отказал, повторив, что сегодня — очередной урок, пусть он и прикрыт Серебряным вечером. Никаких пируэтов, никаких фокусов. Расти расстроился, вздохнул, сказал, что техника ветров — убогая, раз их доски не могут двигаться быстрее, чем сто километров в час. На это Миар ответил, что данная конкретная доска движется не быстрее восьмидесяти в принципе, а конкретно сейчас — максимум шестьдесят, так что ехать ещё долго.

— И как вы это терпите? — вознегодовал парень. — А если тебе в Жёлтый сектор надо? Шесть часов будешь на своей доске стоять? А скоростные автобаны у вас есть?

— Мы получаем удовольствие от движения, — объяснил наставник. — И медленно устаём. Если бы мы быстро уставали, то нуждались бы в сне. А долгий путь можно прерывать визитами в кафе или просто остановками на холмах.

Пока что Расти не видел ни одного холма, так что его лицо стало ещё более унылым.

— Может, хотя бы срезать можно? — тоскливо, с последней надеждой спросил он.

— Нет. Мы и так едем по прямой.

Очередной вздох. Впрочем, вскоре дорога влилась в широкую магистраль, полос для досок стало четыре, появились другие вихри. Встречались даже доски с сиденьями, где можно было откинуться на спинку и наслаждаться поездкой. Миар объяснил, что такие штуки создаются только для высокопоставленных особ, рядовым их не продают.

— Уж Агенты с вашей стороны не могли предоставить тебе транспорт, — обозлился парень.

— Чтобы однажды доставить тебя на вечер как важную особу? Нет, — невозмутимо ответил Миар.

То, что начался Серебряный сектор, можно было понять сразу. Исчезли пустынные участки местности, маленькие невзрачные домишки сменились броскими, каждый соперничал с соседом своей оригинальностью. И почти везде был город. Яркие вывески и плакаты стояли даже там, где местность была пасторальной — зелёная травка, перелески, коттежди вдалеке друг от друга. И это только на окраине. Потом пошли высотные дома — этажей пять-шесть: очень высоких здесь не любили, потому что на определённой высоте туман сильно сгущался и из окон можно было увидеть только серое пространство. Так были устроены все сектора: на окраинах — редко стоящие домики вроде хуторов, маленькие заводики, а в нескольких местах — своеобразные уплотнения, где сосредоточена вся инфраструктура, отчего эти уплотнения напоминали города.

Кварталы с блочными зданиями, раскрашенными совершенно непонятным образом и со множеством вывесок, перемежались кварталами с дворцами. Да, иначе эти шикарные особняки было не назвать. Миар иногда говорил, кому принадлежит тот или иной, но Расти не запомнил и трети. Он окунулся в новую атмосферу и впитывал в основном визуальную информацию.

Серебряный сектор славился тем, что здесь постоянно проходили праздники. Развлечения, веселья, кутежи и прочее тому подобное. Эдакий Лас-Вегас в Аэре. Данный район сектора, по которому сейчас ехали учитель и ученик, находился по соседству со зданием Сонма и назывался Блеском, большую часть ярких мероприятий проводили именно здесь. Будней тут не было по определению — то в одном, то в другом здании слышались музыка, смех, возгласы и визги. Казалось, никто здесь не знает, что