— Плевать мне на запятую. Нет, не согласна, она разбивает фразу.

— Но ведь так и нужно.

— Завтра утром еду в Болеславец, решено.

Хотя не мешает взглянуть на карту, может, отыщется какая-нибудь просёлочная дорога, чтобы избежать этой холерной автострады. А ещё хвастаются: автострада европейского уровня! Колдобина на колдобине.

— Зачем тебе это?

— Как зачем? Мясо с костей отваливается.

— Да нет, зачем тебе вообще сдался этот Болеславец? Про автостраду можешь мне не рассказывать. Кстати, её как раз ремонтируют.

— Да её уже пятнадцать лет ремонтируют!

Или больше. Ремонт совпал с наступлением свободы в нашем благословенном краю. И я подозреваю, что воеводой здесь сидит или неслыханный хапуга, или безмозглый кретин, или вообще ненавистник поляков, ведь во всей Польше не найдёшь таких ужасных дорог, как во вроцлавском воеводстве. Ухаб — и рытвина, ухаб — и опять яма, вся автострада только из них и состоит, а иная рытвина на целый метр потянет, просто удивительно, что человек проехал — и остался жив. Дорога там просто обязана быть усеяна сплошными трупами. Автострада европейского уровня! Такая компрометация. Да не автострада это вовсе, а железный гофрированный занавес в горизонтальной плоскости! Будь моя воля, уж я этого воеводу приговорила бы дважды вдень проезжать по этой прелести с начала и до конца. Причём на собственной машине и самому собственной персоной сидеть за рулём.

— Зачем ты хочешь туда ехать? — с подозрением поинтересовалась Гражинка.

Я рассказала ей о своём гениальном плане, и девушка не знала, что о нем думать. Больше её беспокоило, что за это мне грозит.

— Наверное, глины долго бы ломали головы, по какой статье тебя привлечь, — рассуждала она. — Конечно, если бы поймали на подлоге.

Это не кража, ведь ты подбрасываешь им то же самое взамен и за такие же деньги. Никакого вещественного доказательства твой блочек не представляет. Что же тебе вменят?

— Может, мошенничество? — предположила я. — Если удастся подтянуть под статью.

— Какое мошенничество? Злого умысла у тебя нет. Вот если бы на марке был чей-то отпечаток пальца…

— Не должно быть. Хеня был настоящий коллекционер и пальцами за марки не хватался, только пинцетиком. Ведь известно, марка или блок с отпечатками пальцев сильно теряет в цене. Марки вообще не интересовали полицию, это я сама заставила их спрятать мою марку надёжнее. Еду!

— Мне не хочется, чтобы ты ехала, — жалобно попросила Гражинка. — Я мечтала — засядем с тобой за работу, позабудем о преступлении…

Не могу я непрерывно думать о нем! Война с тобой из-за запятых — просто удовольствие по сравнению с этим кошмаром.

Призналась наконец. Я давно подозревала, что война с моей корректоршей из-за знаков препинания была для неё тяжким испытанием.

Гражинка ставила их по правилам пунктуации, а я — по-своему. Желающим — читателям и всяким там переводчикам — поясняла, что знаки препинания ставлю не по правилам, а по внутреннему ощущению. И не выношу точки с запятой, этот знак я никак не ощущаю. Гражинка имела полную возможность расставить знаки препинания по всем правилам уже в макете, но я знаю: ни одной запятой не поставила бы она без согласования со мной. В этом отношении девушка заслуживала полного доверия.

Я очень расстроилась, поскольку огорчила Гражинку, и ещё не придумала, как поступить, когда в замке входной двери заскрежетал ключ.

Это означало появление Януша. Я не могла скрыть своей неудержимой радости. Как хорошо, что он у меня есть! Даже как-то неловко стало: ведь бедной Гражинке так фатально не везёт. После многочисленных бурь и штормов меня прибило-таки в спокойную гавань, а Гражинку продолжает мотать по жизненным шквалам. Вспомнив, что сама переживала в её возрасте, — немного успокоилась. Пройдёт время, и она устроит свою личную жизнь. Ведь мне доставалось ещё хуже, а выдержала, выкарабкалась из-под руин жизненных потрясений, почему бы и ей не вылезти?

— А, ты здесь, — сказал Януш при виде Гражины. — Я так и предполагал, но им не сказал.

Не обязательно им сегодня тебя брать, могут и завтра.

— А что случилось? — с тревогой спросила Я, потому что Гражинка как-то особенно тревожно молчала.

— Да ничего особенного. Просто разыскивают Патрика, где только могут: у родных, знакомых, на работе и т, п. И пришли к выводу, что больше всех о нем может знать Гражинка.

— Нет, — помертвелыми губами прошептала девушка.

— Я тебе верю, а они пришли к такому выводу. Прямо скажем, логичному.

Гражинка бросила на меня отчаянный взгляд.

— А что я тебе говорила? — с дрожью в голосе вырвалось у неё. — Одна тайна влечёт за собой другую. Никто мне не поверит. Что мне делать?

— Ничего не делать. И успокойся. Раз сплошные тайны, то сам этот факт делает Патрика ещё более подозрительным. И тебя тоже.

Успокоила!

— Это уже не подозрения, а почти уверенность, — безжалостно продолжал Януш. — Веснушчатого Кубу ищут не только для того, чтобы подтвердить свои подозрения, но и для того, чтобы разрешить все сомнения. Без него нельзя закончить следствие. Администраторы гостиниц копаются в кучах постояльцев за истёкшие полтора года. Пока им удалось выискать четыреста восемьдесят семь одиноких мужчин, теперь поиски сузились, надо среди них исключить совсем неподходящих. Впрочем, там ещё имеются два мотеля, совсем недалеко от города, придётся поискать и там. Что касается парадной двери, до сих пор не установлено, кто её открыл.

А теперь относительно брактеата Яксы из Копаницы, — бесстрастно повествовал Януш. — Монета довольно редкая. Юзеф Петшак уверяет, что она была у них фамильной драгоценностью с незапамятных времён, он сам получил её ещё в детстве вместе с другими монетами, на семейном совете было решено именно его сделать фамильным нумизматом, так что он все монеты получил в подарок. С тех пор заинтересовался нумизматикой. Он никогда не утверждал, что у него нет брактеата.

— Лжёт как сивый мерин! — разозлилась я. — Я несколько раз задавала ему этот вопрос, и он каждый раз отвечал отрицательно.

— Он мог говорить — временно нет. Видишь ли, с ним, по его словам, произошёл казус. Брактеат вместе с двумя другими монетами он вложил в малюсенькое портмоне, хотел кому-то показать, но кошелёк завалился за подкладку пиджака, и Петшак был уверен — потерял. Потеря обнаружилась, лишь когда собрались отдавать пиджак в химчистку. И теперь брактеат снова у него есть. Вот и все. Другие коллекционеры подтвердили наличие брактеата у пана Петшака с незапамятных времён.

— А пан Гулемский?

— Пан Гулемский не скрывает своей встречи с Фялковским. Да, он действительно рассматривал его коллекцию и собственными глазами видел в ней брактеат Яксы из Копаницы — не пьяный был. Ничего преступного пан Гулемский не совершил, ничего не украл, а что видел данную монету — Христом Богом клянётся, не изменит своих показаний даже под угрозой смертной казни.