домик. В нем все на своем месте. Затем я обвожу взглядом комнату. Если не считать раскрытой книги со сказками и остатками незаконченной чайной церемонии на столике, где все еще стоят чашки с мерцающими в них кусочками сахара, можно сказать, что в помещении царит образцовый порядок – по крайней мере, на мой взгляд.

Остановившись на секунду у двери, Колетт говорит:

– Доброй ночи, Сара.

Почему-то в этот момент она кажется очень грустной. Она очень бледна и словно бы чувствует себя потерянной, но я не могу понять почему. Она так радовалась, демонстрируя мне куклу Пэтти, но теперь этот порыв по каким-то причинам прошел. Что и говорить, настроение у Колетт Бэрд на самом деле меняется очень быстро.

Она уходит, а я еще какое-то время стою и смотрю на кукольный домик. Последние несколько минут были для меня эмоционально тяжелыми и даже пугающими. И причиной тому была моя хозяйка – из-за нее я чувствовала себя словно на американских горках.

У меня за спиной кто-то покашливает. Я резко оборачиваюсь и вижу Стивена. Резким движением, совершенно неосознанно, я подношу руки к груди.

– Извините, я не хотел вас напугать, – говорит Стивен. – Моя мачеха отправилась спать?

– Да, несколько минут назад.

Стивен окидывает взглядом комнату, а затем смотрит на меня:

– Мне хотелось убедиться, что с вами все в порядке.

– Колетт рассказала мне про волосы Пэтти на куколке, – мрачно говорю я.

Стивен кивает:

– Она настояла на том, чтобы девочке состригли часть волос до того, как ее болезнь перейдет в тяжелую стадию.

– Есть еще что-то такое, о чем мне следует знать? Что-то, что связано с Пэтти?

– Что вы имеете в виду?

– Есть в этом доме что-то еще, что сделано из волос Пэтти, из ее одежды или вещей? Что-то, к чему мне никогда не следует прикасаться? – Я обвожу взглядом игровую комнату. – Вроде той пряди волос, которую Колетт все время носит с собой?

Стивен широко раскрывает глаза от изумления:

– Я не знал, что она все еще это делает.

– Значит, вы не в курсе, что она таскает с собой волосы вашей давно умершей единокровной сестры? Когда она проводила со мной собеседование, она держала их в руках. А потом меня заставила потрогать их – там, в баре, когда мы с ней выбрались в город.

Стивен отворачивается и молчит в течение нескольких секунд, после чего замечает:

– Она пережила тяжелые времена. Ей здорово досталось.

– Она оторвана от реальности.

– Я знаю.

– Она действительно нуждается в помощи.

– Мы старались и стараемся ей ее обеспечить.

– Я действительно очень переживаю за нее.

И тут откуда-то из коридора до нас доносится крик.

Глава 26

Колетт занята тем, что срезает со своего тела дизайнерское платье. Она как попало щелкает ножницами, полосуя материал на животе, на бедрах, ближе к вырезу, так что голубой шелк повисает лентами, а декоративные перья летают по воздуху и бесшумно опускаются на ковер. На ней только лифчик без бретелек и трусы. Стивен останавливается на пороге комнаты и отводит глаза в сторону. Я же с разбегу налетаю на его спину и при столкновении не могу сдержать гримасу боли. В ту же секунду я замираю от ужаса, увидев в руке Колетт Бэрд ножницы, которыми она орудует.

Затем я замечаю тонкие линии у нее на руках, на животе и бедрах. Проходит несколько секунд, и они темнеют и становятся багровыми, а потом по коже начинает ручейками струиться кровь.

О господи, чтобы избавиться от платья, Колетт режет ножницами собственное тело.

Я бросаюсь к ней.

– Назад! – выкрикивает она и резко взмахивает рукой с ножницами. – Не подходите ко мне!

Что, черт возьми, происходит? Еще совсем недавно она показывала мне любимую игрушку Пэтти и кукольный домик. Что изменилось за то короткое время, в течение которого она дошла от игровой комнаты до своей спальни? По какой причине она настолько вышла из себя, что стала срезать с себя платье ножницами? Одно ее плечо окровавлено сильнее другого, кровь обильно стекает с него к локтю и капает на пол.

– Не подходите ко мне, – снова выдыхает она.

Вид у нее, даже если не обращать внимания на порезы и кровь, нездоровый, голубые вены резко проступают на бледной коже.

Стивен делает небольшой шажок вперед.

– Колетт, – окликает он. – Положите ножницы. Пожалуйста. Все будет хорошо. Мы можем вам помочь. – Стивен пытается говорить как можно убедительнее, но ему мешает то, что мы застали его приемную мать полуобнаженной. Взглянув на нее, он тут же невольно отводит глаза в сторону. – Пожалуйста, успокойтесь и отложите ножницы в сторону.

Колетт, громко крича, направляет острия ножниц в сторону головы Стивена:

– Не подходите! Не приближайтесь ко мне!

Стивен отступает. Я тоже пячусь назад, чувствуя, как все мое тело сковывает холодный ужас.

Колетт нетвердо стоит на ногах. Ее туловище раскачивается из стороны в сторону, ноги заплетаются. Ей явно стоит больших усилий сохранять вертикальное положение. Рот ее широко раскрыт, помада с одной стороны размазана, волосы растрепались, по лицу ручьем текут слезы. Но она в ярости. Глаза ее горят ненавистью, и Колетт напоминает дикое животное, вырвавшееся из клетки. Мне все это кажется кадрами из какого-то фильма ужасов.

– Колетт… – снова пытается обратиться к ней Стивен. Он поднимает одну руку – то ли пытаясь продемонстрировать тем самым свои мирные намерения, то ли готовясь выхватить у приемной матери ножницы и стремясь обеспечить себе хоть какую-то защиту на случай, если она попытается его атаковать.

Колетт бросается вперед, и сверкающие концы ножниц на какой-то миг оказываются в опасной близости от Стивена.

Мы оба – и я, и Стивен – хватаем ртом воздух, причем я у него за спиной приседаю и скорчиваюсь от страха. Глядя на открытую дверь комнаты, я лихорадочно размышляю. Где, черт побери, мистер Бэрд? Почему он не занимается решением возникшей проблемы? Сейчас самое время отставить в сторону стакан с шотландским виски и прийти на помощь. У вашей любимой супруги в очередной раз резко сменилось настроение.

Но мистер Алекс не появляется.

Никто не приходит на помощь. Так что проблему надо решать нам со Стивеном.

Колетт всхлипывает, плечи ее дрожат.

– Никто… – с трудом выговаривает она. – Никто меня не по-ни-ма-ет…

Она снова взмахивает рукой с ножницами, держа их как оружие – чтобы не позволить нам приблизиться.

– Мы стараемся, – говорит Стивен. – Правда, стараемся.

– Заткнись! Ты ничего не понимаешь, да и, наверное, не можешь понять. Никогда не понимал. И не поймешь.

Я съеживаюсь от чувства неловкости, опускаю глаза