— Противоядия? — Доллир магией избавился от бинтов на руке графа и пристально разглядывал ранения. Не гноятся, но и не затягиваются, постоянно кровоточат.

— Все, что знали. И зелья для ускоренной регенерации давали, и лечебные, и восстанавливающие… ничего не помогает. — отчаянно прошептала Маниэр. Разве она имела право позволить своему господину умереть? Теперь, когда у вампиров стало появляться будущее, нормальное будущее, а не будущее убийц? Это будущее дал им он, граф Кифен, а Маниэр же желала его сохранить.

— Магией его подпитывали? — вампирша отрицательно замотала головой. Доллир присел на стул около кровати, снял перчатки и достал из пространственного хранилища кинжал.

— Дедушка, не надо. Лучше я. — Маниэр и не заметила, как задрожал голос. Дед же болеет и всё ещё слаб, для него опасно использовать магию высших вампиров. Вдруг откат убьет его?

— Уйди, глупая. Я и так стар, а ты еще зеленая. — Доллир не желал, чтобы его маленькая девочка, драгоценная внучка, проходила через подобное. Да и предпочел бы, родись она и вовсе без магии, тогда бы никогда не овладела высшей, никогда бы не подверглась опасности. Ведь чем больше сила в руках, тем больший соблазн ее использовать. — Эй, Веце, принеси крови. — Маниэр давилась слезами, прекрасно понимая, что возможно потеряет деда в ближайшие пару месяцев. Ну почему, почему он ее не слушает? Она бы стерпела, вынесла откат, но дед…

Полукровка вернулся меньше чем за минуту и принес один из бочонков с кровью, которые припас ко дню пробуждения господина, вампиру ведь потребуется много пищи, чтоб восстановиться.

Старейшина приказал снять все бинты со Степана, открыл крышку бочонка и вылил всю кровь на графа. Полукровка, которому потом отстирывать постельное, ужаснулся и обессилено присел в драное кресло.

Доллир порезал палец кинжалом и прижал к переносице попаданца.

Слова заклинания гулко отдавались эхом от стен, изменений в Кифене по-прежнему не было, а старейшина серел на глазах. И без того бледный Доллир словно набрал несколько лет всего за пару минут — лицо осунулось, брови мрачно нависли над глазами, а сухие морщинистые руки мелко дрожали.

Ему не хватало резерва — граф, как бездонная пропасть, поглощал ману с бешеной скоростью. Старый вампир не мог стоять, присел, шумно дыша.

Внучка не находила себе места — помочь напрямую и заменить деда он не позволит, но что-то… должно же быть хоть что-то, чем она может помочь? Девушка бросила отчаянный взгляд на Веце, на деда смотреть слишком боязно — последствия применения высшей магии уже начали проявляться, а рвать себе сердце на части напрасными, беспомощными переживаниями — Маниэр желала помочь, а не мешать своим волнением.

Веце тоже не дурак — чувствовал, что дело пахнет жаренным — если старейшина Доллир вытянет тут ноги, а граф следом, то полукровка, мягко говоря, окажется в межягодичном пространстве. Им, в отличии от вампирши, двигал расчет, меркантильность и страх за свою жизнь. Никаких благородных мотивов, никаких привязанностей — каждый выживает как умеет, он умел только так.

Полукровка, скрепя сердце, достал из пространственного хранилища сквозной накопительный артефакт — господин подарил ему, когда узнал, что у Веце был день рождения. Парню, с еще небольшим магическим резервом, подарок был очень кстати.

Веце неохотно протянул вампирше артефакт — отдавать единственную ценную вещь не хотелось, но как иначе спасти господина Кифена? А если граф выживет, то обязательно ему что-нибудь еще потом купит.

Девушке хватило одного мимолетного взгляда, чтобы понять, что именно предлагает сделать полукровка. Камень артефакта выглядел дорого, значит, выдержит большой поток маны. Но если драгоценный камень-проводник подделка, то артефакт взорвется от перенапряжения.

Она с сомнением посмотрела на подвеску, которую дал Веце. Что ж, других вариантов у неё и нет.

Маниэр вложила деду в руку сквозной накопительный артефакт — всё, чем могла сейчас помочь. Старейшина забирал магию из накопителя, вампирша же безостановочно вливала.

К счастью, ее резерв был огромен.

Раны графа стали медленно затягиваться, а кровь, которую старейшина вылил на Степана, чернела. Когда Доллир закончил читать заклинание, даже Маниэр уже держалась на одном упрямстве — резерв оказался исчерпан почти полностью, последние остатки она передала деду, ему придется долго восстанавливаться после сегодняшнего.

И только один Веце сидел и почти плевал в потолок — ну а что он мог? За локоток старейшину придержать? Вот и полукровка думает, что нет.

И вообще, лучшая помощь — это не мешать.

Когда Маниэр выпила зелье маны, то открыла портал и вместе с дедом вернулась в гнездо Вальдернеских, старейшина нуждался в покое и уходе, да и есть им о чем поговорить.

Веце снова почувствовал себя штатным рабом: оттер кровь с пола, магией почистил графа и на этом израсходовал почти весь свой резерв, поэтому застирывать грязное постельное вручную. В тот миг полукровка ненавидел вампиров с их высшей магией и кровавыми традициями, как никогда в жизни.

А потом графу пришло письмо от герцога — тот снова требовал Кифена явится для рейда по зачистке. Веце поплевался ядом и в сторону дракона, и своего непутевого господина, и нашкрябал ответ. Мол, так и так, мой хозяин немного при смерти, потому участвовать в рейде не имеет возможности — уже который день не может встать с постели.

И отправил.

А с последствиями пусть разбирается граф — Веце и так сделал много.

Когда Степан пришел в себя — в комнате было темно, откуда-то слева слышалось тихое посапывание Веце, из-под двери лаборатории шел слабый свет. Тело ныло, но уже терпимо.

Попаданец потер глаза и зевнул. Надо же, почти до ночи провалялся. Пацан его даже сюда притащил, видимо, граф крепко спал.

Будить никого Степан не стал — Веце, хоть и выглядит шалопаем, но малец ответственный, значит весь день работал, пусть отдохнет. Вампир с недовольством понял, что раздет почти до нижнего белья. Извлек из пространственного хранилища одежду и натянул по-быстрому, после направился в лабораторию.

Глава 28, про тех, кто, наконец, нормально пообщался

Как он и думал, Маниэр не спала. Девушка расчистила часть стола и сидела с