Капитан произнес вслух именно те слова, которые только что говорил Насте ее собственный внутренний голос — и от этого она особенно разозлилась.

— Я что, по-вашему, неразумное дитя? Ребенок малолетний? Вы мне кто — отец? Муж? Опекун? Я должна вам отчитываться в каждом своем шаге?

Она сама не понимала, что говорит, ее, что называется, несло. Слова сами вылетали изо рта — злые и несправедливые. Все же появление Ненарокова со товарищи спасло ей жизнь. Да, но как жаль сокровищ!

— В каждом — не в каждом, но сюда вам незачем было отправляться! — продолжал отчитывать ее Ненароков. — Хорошо, что вы не пострадали…

— А вообще — как вы-то здесь оказались так вовремя? Как вы меня нашли?

— Ну, есть у меня кое-какие профессиональные секреты… — уклончиво ответил капитан. И тут же не выдержал: — Вы что думаете, я вас без пригляда оставил бы? Ведь понял же, что вы, Анастасия, многого не договариваете. Если нам население доверять не будет — как же мы сможем ему помочь?

Опять нравоучения! Просто не человек, а обучающий автомат какой-то!

— И все же, вы упустили Сергея, и самое главное — упустили сундук с драгоценностями! — напомнила Настя, и настроение у нее резко испортилось. — Выходит, все было напрасно…

— Да не расстраивайтесь вы раньше времени! Говорю же вам — не уйдет он далеко!

— Ой, да не хочу я вас слушать! — Настя махнула рукой и отошла в сторону.

Сергей стоял возле надгробия, следя за происходящим. Один из страшных бородачей был уже убит, на второго надели наручники, как и на того человека, который расправился с его братом. Полицейские были заняты двумя арестованными, на самого Сергея никто не смотрел. О нем пока просто забыли. Сейчас или никогда! Другого такого удобного момента не будет!

Сергей еще раз быстро огляделся, схватил сундук, из-за которого заварилась вся эта каша, и нырнул в кусты.

Почти сразу следом за ним затопали омоновцы, посланные вдогонку капитаном — но у Сергея было несколько секунд форы, а самое главное — у него был план.

Тяжелый кованый сундук мешал бежать, бил его по ногам — но Сергей не хотел с ним расставаться. В этом сундуке лежало его светлое будущее…

Когда-то давно, в советские времена, в школах учили, что смысл человеческой жизни заключается в борьбе за светлое будущее всего человечества. Сергею не было дела до всего человечества. Смысл его жизни заключался в борьбе за светлое будущее одного, отдельно взятого человека — его, Сергея. И вот теперь оно, это самое светлое будущее, как никогда близко…

Сергей почувствовал прилив радостного возбуждения и гордости. За этот сундук боролись опасные, опытные люди — но достался он ему, Сергею. Потому что он умнее, хитрее, дальновиднее их всех!

Как большинство людей, не обладающих большими способностями, Сергей не хотел и не мог винить самого себя в своих неудачах. Виноваты всегда были другие — сослуживцы, жена, просто знакомые. Но теперь справедливость восторжествует, и его жизнь удивительным образом изменится…

Опять же, как большинство слабых и недалеких людей, Сергей весьма своеобразно понимал слово «справедливость». Справедливым он считал, чтобы все лучшее доставалось ему, и только ему. Потому что себя он считал самым умным, самым честным, самым замечательным человеком на всем белом свете. Ну, любит он играть в азартные игры, так ведь это же азарт, адреналин, он просто оживает в игре. Это так скрашивает серые скучные будни…

И вот наконец скоро справедливость восторжествует!..

Сзади громко трещали кусты — это приближались омоновцы.

Сергей резко вильнул вправо и оказался перед входом в полуразрушенный склеп. Он юркнул в этот склеп. Перед ним в полутьме белели три мраморных саркофага — места упокоения купца первой гильдии Спиридона Дормидонтовича Чуркина, его благоверной жены Авдотьи Филаретовны и сына Павла Спиридоновича. Сергей опасливо оглянулся на вход и толкнул верхнюю часть третьего саркофага. Мраморная плита отъехала в сторону, открыв темный проход, уходящий глубоко под землю. Сергей, не теряя ни секунды, скользнул в саркофаг и задвинул за собой плиту.

И сделал это очень своевременно — в склепе послышались тяжелые шаги омоновцев, а затем разочарованные голоса:

— Вот черт, куда же он девался? Ты уверен, что он сюда забежал?

— Да вроде сюда… но, может, мне только показалось. Поглядим вокруг…

Шаги омоновцев затихли.

Сергей переждал еще полминуты, затем тихонько спустился по лестнице в подземный ход.

Именно по этому ходу незадолго до того двое чернобородых громил привели его на кладбище.

Сергей поставил сундук на землю и немного передохнул.

Однако долго отдыхать он себе не позволил — омоновцы могут найти тайный вход в подземелье, или выход из него. Нужно поторопиться, каждая секунда дорога…

Сергей пошел вперед.

Через несколько минут подземный ход уперся в крутую каменную лестницу. Вскарабкавшись по ней, Сергей толкнул железный люк и вылез на свет.

Он оказался возле самой кладбищенской ограды. В ограде в этом месте был сделан небольшой пролом, через который Сергей выбрался на улицу. Здесь, совсем рядом, стояла машина, на которой они сюда приехали. Открыв дверь ключами, предусмотрительно украденными у убитого бородача, Сергей сел на водительское место, поставил рядом заветный сундучок и перевел дыхание.

Затем он включил зажигание, выжал сцепление…

И тут зазвонил его мобильный телефон.

— Ну как, сундучок у тебя? — раздался в трубке тягучий, гипнотический голос.

Сергей узнал этот голос.

Перед его глазами появился тщедушный человечек в инвалидном кресле, человечек с тонкими паучьими руками, который этими тонкими руками дотягивался до кого угодно, как паук, широко раскинувший нити своей паутины. Или нет — этот человек больше напоминал хищное растение, караулящее на болоте доверчивых мотыльков…

А еще Сергей увидел своим мысленным взором двух угольно-черных доберманов…

Страх сковал Сергея. Он не мог не только пошевелиться — не мог даже слова вымолвить.

— Я так и думал, что ты его достанешь! — продолжал гипнотический голос. — В тебе сидит такая жадность, что ты всех растолкаешь в борьбе за главный куш! Как там мои гориллы — убиты? Арестованы? Ну, да меня это не особенно интересует! Сейчас главное, чтобы ты доставил сундучок сюда, ко мне в оранжерею! Ты его привезешь — понятно?

И Сергей едва слышно проговорил: — Понятно…

У него больше не было своей воли, своего разума. Он слышал тягучий гипнотический голос тщедушного человека — и послушно исполнял все, что тот прикажет. Ведь он, Сергей, — собственность этого человека. Он так хотел забыть об этом, но не получилось.

Через сорок минут Сергей вошел в оранжерею.