Ахиллес не мог вынести ответственности за то, что предал жену. Чтобы уменьшить внутреннее беспокойство, он отделил часть себя – часть, ответственную за измену, – отрёкся от неё и запрятал в глубины разума. В разговорном языке содержится множество выражений, которые показывают общую склонность людей к перекладыванию ответственности с себя на некие безликие, абстрактные сущности: «Не знаю, что на меня нашло» или «Я был сам не свой». Совершенно неприемлемое поведение приписывается сверхъестественным силам: «В меня будто бес вселился».

Сразу после того, как Ахиллес изменил жене, его начали одолевать сны о дьяволе. Возможно, эти сны навели Ахиллеса на мысль, что его поведение объясняется происками сатаны, и поэтому после того, как он отсёк от себя часть, повинную в измене, он приписал ей демонические черты. Такая перемена становится ещё более понятной, если обратиться к детству Ахиллеса. Он вырос в очень набожной семье. К примеру, его отец рассказывал, как однажды повстречал под деревом дьявола. Ахиллес с детства впитал в себя религиозные взгляды. Когда же он повзрослел, то окружающий мир и все происходящие события виделись ему и толковались исключительно с христианской точки зрения.

Подобно Ахиллесу, переживавшему из-за измены, страдал и Джим, ходивший к проституткам. Его демон служил тем же целям: как можно обвинять человека в бесчестных поступках, если им руководит демон?

Всё же я позвонил моей коллеге.

– Я тут раздумывал и решил, что, наверно, ты права. Не могла бы ты побеседовать с моим пациентом, чтобы назначить нужные лекарства?

Моё нежелание привлекать психиатра было несостоятельным, возможно, даже непрофессиональным. Вполне могло оказаться так, что Джим выпьет таблетку и исцелится. А я останусь не у дел, и меня постигнет разочарование. Мне не хотелось так просто расставаться с этим случаем.

Я понял, что что-то идёт не так, едва Джим переступил порог кабинета. Он грузно опустился в кресло, а когда я начал задавать ему вопросы, стал отвечать на них медленно, бессвязно и глотая слова. Он был небрит, одежда надета кое-как. Чтобы добиться ответа, мне приходилось повторять вопрос по нескольку раз. Глаза Джима были полуприкрыты, и ему с большим трудом удавалось держать их хоть сколько-то открытыми. Время от времени мне приходилось тянуться к нему и встряхивать, чтобы вернуть к реальности.

У Джима была чудовищная реакция на антипсихотическое средство рисперидон.

– Джим… вы слышите меня?

Его голова качнулась вбок. Левый глаз закрылся, но правый продолжал глядеть.

– Да…

– Больше не принимайте лекарство, хорошо?

– Лекарство…

– Да. Рисперидон. Вам оно не помогает.

– Да, наверно, так. Я чувствую себя измотанным.

– Думаю, вам не стоит сегодня ходить на работу. Я позвоню в вашу управляющую компанию. Скажу, что вы себя плохо чувствуете. Хорошо?

– Ага, хорошо.

– У вас есть их телефон?

– Где-то должен быть.

Он предпринял попытку отыскать свой ежедневник, но внезапно наклонился вперёд и обхватил голову руками.

Никогда ещё я не видел, чтобы пациент так плохо переносил лекарство. Нехорошо и даже непростительно так говорить, но, должен признаться, я был рад.

Джим страдал от бредового расстройства; однако его расстройство не подходило ни под один из типов (как, например, расстройства эротоманического и ревнивого типов). Если наваждение не вписывается ни в одну из категорий (а в DSM-V их несколько), диагноз «бредовое расстройство» тем не менее можно поставить: к нему просто добавляют всеобъемлющую приписку «неопределённого типа».

Бредовые представления, связанные с любовью и изменой, недалеки от реалий нашего мира: люди в самом деле влюбляются и в самом деле изменяют друг другу. Что касается одержимости демоном, данное явление вряд ли можно назвать заурядным опытом. Поэтому наваждение, связанное с демонической одержимостью, намного сложнее объяснить. Однако чем больше я размышлял об истории Джима, тем больше мне казалось, что его бредовое представление носит закономерный характер.

У Джима начались головные боли, и он решил, что стал жертвой своего рода психического нападения. Так как мысль была случайной, она быстро бы забылась, если бы за ней не последовали ночные кошмары. Мигрень порождает кошмары, но Джим не знал об этом и начал думать об одержимости демоном. Он был подростком, и его тело бурлило от тестостерона, поэтому ничего удивительного, что он видел яркие эротические сны. Но, будучи чутким молодым человеком, он воспринял эти прежде не случавшиеся видения, полные извращений, как назойливые и чужеродные. Поэтому каждое утро он инстинктивно выискивал след демона.

Рассказ Джима о том, как демон проник к нему в голову, звучит необычно: присутствие в комнате, паралич, резкая боль в основании черепа и ещё более жуткие сны. Однако подобного рода опыт вовсе не уникален, и, подобно кошмарам, он связан с мигренями. Сонный паралич обычно случается во время переходных фаз сна, когда человек засыпает или просыпается. Парализованный человек пребывает в сознании, порой с открытыми глазами, но тело его не слушается. Он может испытывать трудности с дыханием, острое беспокойство и переживать галлюцинации (которые могут быть осязаемыми и болезненными). Самый распространённый симптом, сопутствующий сонному параличу, – инородное присутствие: ощущение, что в комнате кто-то или что-то есть.

Чёткие и однозначные причины, по которым возникает сонный паралич, неизвестны, но одним из факторов является стресс. Джим, вне сомнений, испытывал сильнейший стресс, когда у него начались проблемы. От него ждали успехов в учёбе, поэтому чем ближе подходил день экзаменов, тем большее напряжение он испытывал.

Инкубы, демоны, совокупляющиеся с людьми, вероятней всего, возникли в фантазиях людей, переживших сонный паралич. Их можно встретить в мифах и сказаниях, а также в готическом искусстве и художественной литературе. Мрачная и зачаровывающая эротическая картина Генри Фюзели «Ночной кошмар» изображает спящую женщину, над которой собирается надругаться страшное существо, сидящее у неё на животе. Картина стала излюбленной иллюстрацией журнальных редакторов, добавляющих её к статьям по сонному параличу.

Пока мы спим, большинство наших мышц парализованы. Так и должно быть. Похоже, сонный паралич случается, когда мы уже начинаем видеть сны, но ещё полностью не заснули. Тогда мы находимся на едва уловимой границе сознания, где-то между сном и бодрствованием. Мы не можем пошевелиться и начинаем бороться, чтобы понять, что с нами происходит.

Встав на следующий день после пьянки очень поздно, Джим истолковал все признаки в сторону демонической одержимости, даже усталость и те симптомы, которые можно отнести к лёгкой вирусной инфекции. Он проявил то, что когнитивные психологи называют когнитивным искажением – склонность выискивать, интерпретировать и отдавать предпочтение такой информации, которая согласуется с уже существующими предположениями или взглядами. Все мы так делаем. Большинство людей будет читать газеты, в которых поддерживаются те политические взгляды, с которыми они уже согласны, хотя куда логичнее было бы прочесть доводы оппозиции, чтобы иметь более широкое представление и испытать уже имеющуюся точку зрения. Когнитивное искажение неизбежно приводит к укреплению веры в то, во что мы и так уже верим.