«Как бы ты поступила, Пирра?» – спросил Гилас.

Что ж, теперь она знает ответ. Пирра такая же беспощадная, как ее мать. Не задумываясь, обрекла Усеррефа на гибель. И ради чего? План обернулся провалом. Кинжал по-прежнему у Воронов. А Гилас уплыл.

Вдруг Хекаби схватила девочку за руку и затащила за терновый куст.

– Кто-то идет! – выдохнула провидица.

К перекрестку приближалась темная фигура. Вот этот человек снял шапку и утер пот со лба. В звездном сиянии блеснули светлые волосы.

Пирра вышла из-за кустов.

– Значит, все-таки остался, – только и произнесла она.

Пирра очень бледна, а на Гиласа глядит так, будто увидела привидение.

– Думала, ты сбежал, – прибавила девочка. – Не ожидала…

– Нет времени объяснять, – перебил Гилас. Потом обратился к провидице: – Мы должны отнести кинжал на Гору, верно?

Хекаби не ответила. Молча уставилась на предмет, который Гилас сжимал в кулаке.

– Неужели это…

– Да, он самый, – нетерпеливо перебил Гилас.

– Кинжал! – ахнула Пирра. – Как же ты…

– Скажем так: из Акастоса вышел бы отличный вор. Хекаби, нам надо подняться на Гору. Это единственный способ уничтожить кинжал. Найдем жилище духа огня и сбросим кинжал туда. Тогда Повелительница Огня расплавит его.

Хекаби вцепилась в руку мальчика:

– И сделать это должен ты.

– Конечно, – согласилась Пирра. – «Если клинок окажется в руках Чужака, дом Короносов поглотит пламя».

– И тогда Талакрея наконец обретет свободу, – прибавила Хекаби.

Гилас поглядел на кинжал. Ему и раньше вся эта кутерьма не нравилась, а теперь дело приняло и вовсе скверный оборот. Его судьбой распоряжаются мощные силы, и неизвестно, куда они заведут на этот раз.

В свете звезд над крепостью Креона со встревоженным карканьем кружили вороны. У Гиласа возникло неприятное предчувствие, что и птицы тоже всполошились неспроста. Но при чем тут кинжал? Должна быть хоть какая-то связь…

– Надо поторапливаться, – произнесла Хекаби. – Кто знает, когда Вороны хватятся кинжала?

Тут Пирра прищелкнула пальцами:

– Лошади! Вороны их держат возле перешейка. Украдем три…

Гилас не двигался с места. Мальчик наблюдал за чайками и воронами, сновавшими туда-сюда на фоне звездного неба.

– Гилас! – окликнула Пирра. – О чем задумался?

Он думал о том, как странно ведут себя дикие звери. Мыши бегут из-под земли, птицы не сидят в гнездах, лягушки исчезли из прудов. Во сне Исси пыталась его предупредить. «Где лягушки, Гилас? Где лягушки?»

Гилас вспомнил, как кровь хлынула из распухшего пальца Акастоса. И Гора тоже раздулась так, будто из нее что-то рвется на свободу.

И тут мальчик все понял. Креон копал слишком глубоко, и Повелительница Огня прогневалась даже сильнее, чем все они предполагали.

Гилас повернулся к Пирре:

– Она взлетит на воздух.

– Она?

– Талакрея.

– Неправда, – рассердилась Хекаби. – Гора и раньше гневалась, но Она никогда не погубит своих людей!

Провидица скрестила руки на груди, будто отгоняя страшное подозрение, что Гилас прав.

Пирра глубоко ей сочувствовала. Уж она-то знала точно: мальчик не ошибся.

– Алая река поглотит Талакрею, – произнесла девочка.

Гилас удивленно взглянул на Пирру.

– Только что вспомнила. Хекаби об этом говорила, когда погрузилась в транс.

– Мало ли что я болтала в трансе, – выпалила Хекаби. – Это еще ничего не значит! Мы знаем Повелительницу Огня, мы ей поклоняемся тысячи лет!

– Вы – да, но Вороны – другое дело, – возразил Гилас.

Вкратце рассказал, как беспокоятся звери в шахтах и возле них. А когда Хекаби и от этого отмахнулась, поведал о раздутой горной вершине.

Тут Хекаби совсем сникла. Провидица все еще качала головой, но Пирра видела: она уже поняла, что грозит Талакрее.

– Хекаби, – произнесла Пирра, – сейчас ты нужна своим людям, как никогда.

Провидица уставилась на девочку невидящим взглядом.

– Иди в деревню, – велел Гилас. – Предупреди всех жителей и рабов в шахтах тоже. Вели, чтобы уплывали!

Потом мальчик обратился к Пирре:

– Пойдешь с ней.

– Нет, я с тобой! Ты один не справишься.

– Не бойся, справлюсь. А тебе на Талакрее оставаться незачем.

– Гилас, кинжал можно бросить в любую огненную трещину, их там много! Успеем вернуться в деревню раньше, чем последняя лодка отчалит!

– Говорю же: тебе оставаться незачем…

– А я говорю, ты без меня до деревни не доберешься! Ты же дороги не знаешь!

Гилас смутился:

– Ладно, пошли. Нечего время терять.

Над Горой взлетали к небу столбы дыма, угрожающе возвышавшиеся над равниной. Тут темноту расколол зигзаг молнии. Лошадь пронзительно заржала и едва не сбросила седоков.

Гилас еще крепче вцепился обеими руками в гриву и посильнее уперся пятками в бока. От коня исходил запах страха. Сзади Пирра держалась за пояс Гиласа. Мальчик напряг слух: не стучат ли копыта? Но погони пока нет.

С печатью Акастоса стражники на перешейке пропустили Пирру. Для верности она еще соврала, что знахарка послала ее принести жертву Горе. А пока Пирра отвлекала их болтовней, Гилас проскользнул на конюшню и увел лошадь. Теперь она стремительно летела через равнину. Только копыта высекали искры из обсидиана, которым выложена тропа. Гора приближалась так быстро, что дух захватывало.

Вот они добрались до края зарослей и спешились: пусть конь отдохнет. Пирра выпросила у стражников бурдюк с водой. Мальчик и девочка отпили из него по большому глотку. Но когда Пирра налила воды в сложенные ковшиком ладони Гиласа и тот попытался напоить лошадь, та в испуге отпрянула.

– Не бойся, скоро приедем, – успокаивающе произнес Гилас и погладил животное по шее.

Опять сверкнула молния. Загрохотал гром. Гилас и Пирра переглянулись. Значит, Повелительница Огня не только разбудила Сотрясателя Земли. Теперь она призывает на помощь Небесного Отца. Просит обоих своих бессмертных братьев вступиться за нее и наказать Злобных. А заодно и зазнавшихся смертных, которые только и знают, что вгрызаться в ее нутро.