Но, стукнув по затылку чем-то тяжелым, грабители и его вырубают, забирают деньги и немногие ценности из квартиры и убегают. Эльшан лишь через несколько часов приходит в себя и кое-как ползет к соседям, вызывает скорую…

В ту же ночь отец, не приходя в сознание, умирает в больнице…

– Подонки! – я высказался в гневе.

Полковник холодным взглядом остудил меня.

– Допустим. А то, что ты не можешь владеть собой, это проблема…

Я отвел глаза. Пытался поставить себя на место Мансурова. Страшно стало. Рукавом рубашки вытер со лба холодный пот. И вдруг до меня дошла вся трагичность ситуации, в которой оказались братья Мансуровы.

– Так это были менты? – от внезапно поразившей сознание мысли, я остолбенел. – Сволочи!..

Полковник не ответил. Начал неторопливо перелистывать какие-то бумаги на столе. Через некоторое время я в нетерпении спросил:

– Почему вы замолчали?

Лишь еще через несколько минут, основательно подпортив мои и так возбужденные нервы, он ответил:

– Ты или перестанешь изображать из себя экзальтированную дамочку, или я тебя действительно отстраню от операции… Научись хладнокровно воспринимать факты. Не обобщай людей, в данном случае, сотрудников внутренних дел. Это глупо. Ты оскорбляешь память таких достойных граждан, которым пока и в подметки не годишься. Сегодня фальшью и коррупцией заражены почти все чиновничьи слои общества и не только у нас – на всем постсоветском пространстве. Как обычно, после революций и прочих потрясений к власти дорываются немало пройдох. Вопрос времени. Всегда находятся силы, противопоставляющие себя порокам. Их должно само общество выдвигать по мере усовершенствования государственных институтов.

– Простите… – я покраснел. – Но это так подло, грязно…

– Я рад, что у тебя аналитический ум, – перебил меня полковник. – Мы также решили, что это организовало местное отделение милиции.

– Вы думаете? А разве это преступление не раскрыто?

– Нет, конечно. Начиналась карабахская авантюра. Из Армении появились первые азербайджанские беженцы… Да и некому было настаивать на раскрытии этого преступления. Братья Мансуровы, наскоро похоронив отца рядом с матерью, в скором исчезают.

– Неужели этих мерзавцев никак нельзя было наказать? – спросил я в раздражении.

– Их наказал, кажется, Всевышний, – полковник сквозь облако дыма очередной сигареты, тихо ответил. – Спустя шесть или семь месяцев, как братья покинули родной город, этого антигероя – начальника отделения милиции – нашли застреленным в подъезде любовницы. Смертельный выстрел в глаз был произведен из пистолета марки “ТТ” почти в упор. Воспользовались глушителем, потому и никто из соседей выстрела не слышал. Во рту у погибшего следствие обнаружило скомканную купюру, не помню уже какого номинала и пакетик конопли. Труп был обнаружен под утро – лежал в подъезде всю ночь.

– Мансуровы! – я удовлетворенно воскликнул.

– А еще через час в этом же районе в мусорном баке нашли труп еще и участкового, который как раз курировал в то время улицу Мансуровых. Того самого, которого Алигейдар за уши выпроваживал из зала. Ему перерезали горло. Мы предполагаем, это именно он во время ограбления столкнул старика с кровати.

– Так братьев арестовали?

– Нет. Было проведено множество оперативных мероприятий и отработаны различные версии – безрезультатно. Погибший начальник милиции был из влиятельного клана, и родня его подняла на ноги все тогдашние структуры правоохранительных органов, не смотря на шаткую политическую и социальную обстановку в тогдашнем Азербайджане. Сложность заключалась в том, что убитый был замечен в международной наркоторговле, проходящей трафиком по территории Азербайджана и курируемой очень высокопоставленными чиновниками. Они, мы знаем, и ныне в здравии и в действии. Родственники склонялись к версии криминальных разборок внутри наркомафии и влияли на следствие, а по сути, путали его. Купюра и травка во рту убитого однозначно указывали мотив…

Кроме того, этот нехороший начальник обидел не одного человека и каждый из его недругов мог бы являться мстителем. Так или иначе, пока определяли место проживания Мансуровых и отправили в Москву оперативников, прошло немало времени. Но у братьев оказались железные алиби. Алигейдар Мансуров продолжал лечиться от полученных сотрясений в одной из частных неврологических клиник Москвы, руководство и персонал которой однозначно подтвердили: в момент совершения убийств в Баку он находился на стационарном лечении. А Эльшан продолжал колесить на своем бортовом “Камазе”, снабжая торговые точки Московской области производимыми на предприятиях Манучарова товарами. Проверка его путевых листов, а также допрос персонала этих предприятий, хорошо отозвавшемся о молчаливом, пунктуальном экспедиторе, однозначно подтвердили его алиби.

– А вы как думаете? – я неуверенно спросил. – Может, действительно не они?

– Тут можно фантазировать сколько угодно. Я лично думаю, что травка и купюра во рту убитого, как послание имели двоякое содержание: во-первых, указывали на преступную деятельность этого субчика, то есть дискредитировали, как представителя правоохранительного органа; во-вторых, камуфлировали настоящих убийц, коими являлись братья Мансуровы или их наемники, направляя следствие по ложному пути. Как бы ни было, следствие зашло в тупик и дополнило ряды висяков…

Когда страсти улеглись, Алигейдар возвращается в Баку. Хотя прекрасно мог устроиться в Москве и успешно ловить золотых рыб в мутной воде, чем занимались тогда тысячи переселенцев со всех концов разрушающейся страны.

– А может он просто хотел возвратиться в родной город?

– В город, который кишел беженцами из Армении, Карабаха и других неблагополучных регионов, столкнувшимися если непосредственно не с войной, то с безработицей или безвластием. В город, теряющий своих лучших людей независимо от их национальности. В город, то и дело кипящий митингами, политическими страстями, противостоянием различных новоявленных лидеров, разрывающих растерянный народ в стиле лебедя, рака и щуки ко всем чертям… И наконец, в город, переживший к тому времени весь кошмар 20 января 1990 года, когда “родные” советские танки по приказу Горбачева давили своих же соотечественников похуже, чем в Афганистане. Тебе понравился бы такой город, после Москвы?

– Это догадки…

– Пора закругляться, – бесцеремонно перебил меня полковник. Тебе предстоит нелегкая задача и, честно говоря, я сам уже не уверен в ее благополучном исходе. Но если вдруг у тебя получится, запомни, сынок, ты спасешь тысячи жизней соотечественников и поможешь стране предупредить многие беды…

Выполни свой долг, сынок, хотя бы во имя брата. За тех, кого уже нет с нами.

Да хранит тебя Аллах!..

Длинный, выдержав паузу, в очередной раз опрокинул рюмку. Ветеран в тельняшке, откусив с вилки пол огурца, огрызок заботливо сунул ему под нос. Тот благодарно втянул соленый запах.

– Выпьем за отечественных шпионов, – предложила Аталай.

– Разведчиков, – важно поправил Арзуман, наполняя ее рюмку.

– А-аа – пчи!.. – Бакинец оглушил присутствующих. – Один хрен! Кто это придумал – если свои, то разведчики, чужие – шпионы.

– За неизвестных героев! – покосившись на него, подняла рюмку Аталай.