Над масками, закрывавшими лицо, Клэр видела только глаза Зуки и Майкла, но что-либо прочесть по их глазам сейчас было невозможно. За одним из иллюминаторов виднелись слоистые сланцевые склоны Маунт-Шарп и кусочек неба, лишенного каких бы то ни было типичных небесных признаков. Клэр на минутку опустила глаза, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Надо успокоиться, твердила она себе. Делать паузу перед любым новым действием. И главное – надо быть особенно внимательной к деталям, к деталям, к деталям.

– У тебя все получится, – ободрил ее Майкл.

Она выбрала скальпель № 12 и сделала первый разрез. Сразу выступила кровь, и Зуки мигом прикрепила к нижнему краю разреза отводную трубку-дренаж. Клэр были ясно видны три слоя, из которых, собственно, и состоит плоть человека: внешний слой кожи, жировой слой, фасция Кемпера и фасция Скарпа[48]. С помощью электрокоагулятора Клэр прижгла наиболее крупные кровеносные сосуды, и кровотечение прекратилось. Запахло жарящимся беконом. Мерно чирикал кардиомонитор, показывая 78 ударов в минуту. Майкл методично сжимал и разжимал прозрачный пластмассовый шар, вентилируя Джону легкие. Клэр сделала второй разрез и посмотрела на диаграмму. Она уже добралась до верхнего слоя мышечной ткани живота. Параллельные волокна лежали наискосок – с северо-запада на юго-восток, – и вот тут-то и начиналось самое трудное. Она сделала разрез вдоль этих волокон, закрепила его двумя зажимами и вставила расширитель, чтобы разрез оставался открытым. Странно, думала она, приходится прилагать такую силу, делая разрезы, а мышца не рвется. В итоге у нее получилось шестиугольное отверстие, показавшееся ей невероятно маленьким.

Под мышечной тканью виднелась брюшина, и Клэр осторожно вскрыла ее с помощью ножниц Метценбаума, так что получилось отверстие еще меньшего размера. Майкл спросил, не нужна ли ей помощь. Она сказала, что не нужна, и удивилась, какой ломкий и неуверенный у нее голос. Пришлось немного помедлить и сделать три глубоких вдоха. Прошло уже двадцать четыре минуты, но Клэр понимала, что сделать все правильно куда важнее, чем сделать все быстро.

Она сверилась с записями, выведенными на монитор. Ей некоторое время пришлось искать восходящую ободочную кишку и продольные мышцы вокруг нее. Она несколько раз просмотрела иллюстрации, но, похоже, с реальной картиной ничто не совпадало, и она решила немного сдвинуть кишку в сторону с помощью зажимов, хоть и не была уверена, что эта блестящая пленка не разорвется даже при самом минимальном давлении. Очень осторожно она все же сдвинула кишку чуть влево, закрепляя ее зажимами – казалось, она вытягивает из воды тяжелый мокрый канат. Затем точно таким же образом чуть сдвинулась вправо и наконец, увидев толстую кишку, последовала за нее, вглубь, – и вот он оказался перед ней, проклятый воспаленный отросток. Теперь она видела его прекрасно.

В операционную в маске и синем костюме тихо вошел Арвинд и сменил Майкла.

Клэр с помощью закругленного конца металлического зажима постаралась аккуратно вывести аппендикс чуть вверх и как бы наружу. Затем поставила зажим в том месте, где аппендикс соединяется с толстой кишкой. Когда зажим защелкнулся, она некоторое время удерживала его в таком положении, а потом рядом поставила второй зажим. В этом узком соединительном перешейке плоти имелась артерия, вокруг которой Клэр и собиралась накладывать швы. Она на минутку распрямила руки и пошевелила пальцами, чтобы снять напряжение, и Зуки подала ей первый кусок кетгута. Клэр обвела нить вокруг отрезка плоти между зажимами, туго завязала рифовым узлом и отрезала свободные концы. Затем рядом наложила второй шов. А потом и третий – чтобы уж быть до конца уверенной. И только тогда медленно освободила зажим со стороны аппендикса.

Ей как-то не пришло в голову заранее спросить у Джона, что именно и сколько в аппендиксе содержится. Понятно, что там должен быть гной, но насколько жидкий и под каким давлением? Клэр попросила Зуки смочить несколько тампонов антисептическим гелем и закрыть ими разрез, чтобы защитить брюшину. Потом взяла новый скальпель, намереваясь перерезать зажатую зажимом плоть, но она оказалась более упругой и крепкой, чем Клэр предполагала. Когда ей все же удалось ее перерезать, случилось непредвиденное: она нечаянно проткнула скальпелем один из тампонов и повредила мышечную ткань.

– Черт!

Она выждала, стараясь успокоиться и делая глубокие вдохи. Потом внимательно осмотрела повреждение. Брюшину, по крайней мере, она точно не проткнула. Еще большей удачей было то, что раздувшийся аппендикс ей удалось отделить без перфораций и протечек. Она бросила его в кювету и электрокоагулятором прижгла край плоти, к которой аппендикс был присоединен.

Затем Клэр освободила второй зажим. Швы держали хорошо, но она все же решила выждать пять минут, чтобы быть абсолютно уверенной. В операционной стояла полная тишина, лишь вздыхал аппарат искусственного дыхания. Четыре минуты, четыре минуты тридцать секунд, пять минут. Клэр промыла рану физраствором и соединила зажимом края разреза, сделанного в брюшине. Зуки тут же вставила хирургическую нить в специальную изогнутую иглу и подала ей. Клэр наложила шов и удалила зажим, затем наложила еще один шов и удалила второй зажим. Закончив шить, она тщательно проверила состояние брюшины по обе стороны шва. Швы получились не очень аккуратными, но вполне держали. Клэр промыла их физраствором.

Затем она скрепила зажимами мышцу живота и наложила швы. Точно так же она скрепила и соединительную ткань, и кожу живота. Каждый новый шов она обрабатывала физраствором.

С начала операции прошло уже три с половиной часа.

Зуки сказала, что сама все уберет и присмотрит за Джоном.

Арвинд заявил, что это поистине выдающаяся работа.

Клэр вышла из операционной, сняла перчатки, спустила маску на шею. Майкл тут же подошел к ней и обнял, хотя рядом стоял Пер. Впервые Майкл решился открыто продемонстрировать, что Клэр именно его предпочла другим мужчинам.

– Ты просто настоящий герой! – сказал он восхищенно.

Джон умер на следующее утро. Зуки принесла ему на завтрак немного теплой овсянки и слабого кофе. Он самостоятельно приподнялся в постели и сел, чтобы было удобнее завтракать. Должно быть, как раз в этот момент у него и разошлись швы. Он тут же попросил совершенно растерявшуюся Зуки позвать Клэр.

Клэр он сказал, что сам во всем виноват и должен был раньше сказать, что у него не все в порядке. Простыня под ним была красной от крови. Он попросил дать ему морфин. Вскоре все собрались вокруг него. Арвинд, Майкл, Пер. Боль все усиливалась, туманя ему голову, но минут пять ясности у него еще оставалось.

Пер выступил вперед и, выпятив грудь, начал:

– Я хотел бы от имени всех нас…

– Ох, кончай ты эту гребаную поминальную речь! – оборвал его Джон.

Арвинд невольно хихикнул и сам же оборвал свой смех.