– Дурачьё! Деревенщина-засельщина! Я ж бессмертный!

И на том с размаху так получил кулаком в челюсть, что летел с попутным ветром метров двести, прямо через стену замка.

С той стороны, на болотах, стояло что-то наподобие большущего каменного сарая. Жил в том сарае трёхголовый Змей Горыныч, наипервейший приятель Кощея по всем злодейским делишкам. Но так как за последние сто лет никто самовольно в Кощеевы владения не совался, Змей основное время тихо себе дрых, почёсываясь и причмокивая. Вокруг его жилища по земле были разбросаны бараньи, коровьи и даже человеческие черепа.

Когда битый Кощей на четвереньках пришёл к Горынычу в будку и начал долбить головой дверь, Змей валялся на спине, задние лапы его сонно подёргивались, поэтому гостю он открыл далеко не сразу…

– Фазве так мовна? – шумно возмущался Бессмертный. – Носью, пез пйедупйефдения, пез опьяфления фойны?!

Его передние зубы остались на сцене, но вот-вот должны были вылезти новые. Парик болтался на сапоге, как волосатая бахила, а на грязном пиджаке чётко просматривались отпечатки подошв богатырских сапог сорок пятого размера.

– Пофли намстим этим нахалам дейефенским?

– Не, не сейчас. – Лезть в драку с кучей богатырей сразу Горынычу тоже не улыбалось. – Пущай расслабятся, успокоятся, тут мы и намстим со страшной силой!

– Подумаеф, дефок укйял! – Кое-где, несмотря на всю свою природную неубиваемость, Кощей всё-таки обмотался бинтом. Старые кости срастались медленно. – Мне-то они нушнее! Говыныщ, ты со мной?

– Естественно! Я ж в энтом деле тоже свой интерес имею, – пробасил Змей. Все головы говорили синхронно и меж собой не ссорились. – А ведь во всех бедах жаба проклятая виновата!

– Точно! Не уберегла наших с тобой девок…

– Да-да, костлявый, энто тебе из-за баб наваляли, ежу понятно! Я Иннокентия этого в пепел превращу, да гипсом обмажу, да высушу и в речке утоплю…

– А ты вефно шкажал! – Кощей с трудом поднялся, снял парик с ноги и встряхнулся вместе с ним, будто деревянная кукла на ниточках. Новые зубы доросли до нужного размера, и слова зазвучали разборчиво. – Пришёл черёд московской квакушке за мои синяки ответ держать. Ну-кась, где он тут?!

Из глаз Кощеевых сверкнули жиденькие молнии, и откуда ни возьмись сверху свалился Иннокентий Иванович Перепонкин. Вид у него был перепуганный и жалкий.

– Что с гаремом? – потребовал отчёта Кощей. А Горыныч грозно пустил оранжевый пар сквозь ноздри.

– Я не виноват! Не виноват! Это соседи, соседи проклятые! Понимаете? – взмолился батрахолог. – Из третьей квартиры, напротив, соседи, домовой у них там, домовой, и мальчик такой, маленький мальчик, Егор Красивый. Они виноваты, они это сделали! Они, они!

– Что они сделали? – Кощей скрестил руки на впалой груди.

– Как что? Как что?! Всех лягушек это… того… зацеловали! Всех подряд, понимаете? Понимаете, без разбору! Целовали подряд, каждую, одну за другой! Вот так, вот так!

Перепонкин чмокнул воздух в опасной близости от щеки самого Кощея.

– Прекрати! – чуть не взвизгнул Бессмертный.

Вновь сверкнули молнии, и Иннокентий Петрович вновь вернулся в Москву. Кощей с трёхглавым Змеем стояли рядом, у детской площадки, где Вал Валыч обычно парковал свою старенькую «шестёрку».

– Вот, значит, как! На наших невест губу раскатали?! Своих домових мало?! Ну ничего, ща мы со всеми тут разберёмся!

– Шашлык-машлык сделаем, – прорезался Горыныч и сжал когтистые лапы в огромные кулаки.

– Чур, я мариную, – подхватил Бессмертный. – У меня большой опыт в кулинарии.

Он кое-как нахлобучил парик, поскольку терпеть не мог выглядеть старой развалиной.

Дедушка Мороз стукнул посохом по паркету гостиной третьей квартиры и заморозил время. До жути тихо стало в переулке Маленькое Гнездо, и зрелище получилось удивительное! За окном, растопырив цыганские крылья, повисла летящая ворона с фольгой от шоколадки в клюве. Замерли машины и даже исходящий от них пар.

Оглохло метро, успокоились вокзалы. В «Домодедово» застыл, задрав нос, взлетающий самолёт. Казалось, он прилип к полосе задними колёсами, отчего стал похож на сувенир. Кот-баюн в кухне Красивых замер над кусочком плавленого сырка, распахнув пасть и заранее жмурясь от удовольствия.

Только семь живых существ во всём несказочном мире могли двигаться и разговаривать – это были Дед Мороз, девушка Глаша, мальчик Егор, домовой Гаврюша и три белых коня, Декабрь, Январь и Февраль, запряжённые в сани, висящие над балконом.

А что же взрослые? Когда стукнул посох, папа подпрыгнул и оскалил верхние зубы, изображая серого зайку из мультфильма «Ну, погоди!». Мама смеялась над ним, а бабуля аплодировала. Они были похожи на фотографию – папа даже ногами пола не касался.

Глаша стояла с раскрытым ртом, разглядывая более чем странное положение Вал Валыча. Соображала она с трудом. Это Егорку происходящее почти не удивило, он уже столько всего и всякого навидался за время школьного карантина.

Дедушка Мороз меж тем взял временную Снегурочку за руку:

– Готова ты мне сегодня помочь?

– А? – невпопад отозвалась она.

– К деткам ехать пора, – пояснил дед. – Всюду успеть надо, я потому время и задержал маленько, чтобы мы к сроку управились.

– Это вы сейчас о чём? – встрепенулась Красивая-младшая и вопросительно глянула на брата. – Чего они все замерли, это флешмоб какой-то?

– Соглашайся, сестричка! – тихо посоветовал Егор. – Это будет круто!

– Я ничего не понимаю! Что здесь творится? Вы что с ними сделали? Как вас там зовут, не знаю…

– Мороз Колотунович меня зовут.

– Ой, ладно! Вы это серьёзно?!

– Он серьёзно! – вступился мальчик. – Он всамделишный, из Великого Устюга. Мы там были, мы там с Гаврюшей были!

– Помоги, Глашенька, – взмолился дед, беря её за вторую руку. – Полные сани подарков на улице ждут, а внучка моя меня бросила, замуж вышла. А куда я без неё? Нельзя без Снегурки. Пожалуйста, помоги!

– Вы мне предлагаете с вами сейчас куда-то ехать?

Глаша отстранилась от странного типа (наверняка с накладной бородой и сомнительной биографией). Бородатый старик и маленький брат кивнули.

– Э нет! Я Новый год у подруги отмечаю, мы договорились.

– У неё есть подруга Светка, страшная-а-а, как кикимора в бигудях, – прошептал Деду Морозу Егор, делая вид, что его тошнит.

Возмущённая сестра попыталась испепелить его взглядом, но мальчик оказался огнеупорным.

– О-хо-хо-хо-хо! – притворно засокрушался дедушка. – Беда-то какая, ну, может…

– Ничем помочь не могу, – жёстко отрезала Глаша и вышла из гостиной.

– Глаша! Не уходи! – Егор бросился за ней. – Так нельзя!