не умеет любить женщин. Пока бегает за тобой, ему интересно. А как привяжет к себе, ты ему наскучишь.

34.4

— Спасибо, Варя. А ты не похожа на мажорок. Прости.

— Да что ты? — Варя усмехнулась. — Я типичная их представительница. Люблю тратить деньги, ходить по магазинам. Я за день могу истратить миллион и не задуматься, куда. Только это скучно. У меня есть крутая тачка. Правда прав нет. Папа сказал, что покупать не будет. Хочет, чтобы я сама сдала. И Жека против. Я капризная и высокомерная.

— А что ты в телефоне постоянно делаешь? — спросила Люба.

— Ролики верстаю. У меня есть свой канал в тиктоке. Я там деньги зарабатываю. Знаешь, сколько мне ролик потасовки принёс за утро? Ты не переживай, я лица скрываю. Добавляю музыку и реплики.

Барби показала обработанное видео. Выглядело смешно. Вера с Любой были с головами кроликов, а мажорки — львиц. Когда мажорка влетала в лужу, у неё из орбит выскакивали глаза.

— Круто, ты где так научилась? — восхитилась Люба.

— Жека научил. Он вообще гений.

В это время к машине подошла троица. На плечах у них были лыжи. Девушки вышли.

— На лыжню! — весело проговорил Жека.

— Только вы, сладкая парочка, давайте позади всех, — заржал Свят.

— Это почему ещё? — поинтересовался Демьян.

— Так на вас либо сосна упадёт, либо вы её не увидите. Ты заметил, Демьян, как Любовь рядом, так мозги твои отключаются?

— А у мужиков вообще у всех мозги отключаются, когда любовь подбирается, — подала голос Барби.

— Они не отключаются, а передислоцируются, — ответил ей Демьян.

— Вот ты со своей передислокацией и езжай позади, — засмеялся Свят.

— Мы с девочками впереди поедем, — ответила за всех Изольда. Грациозно взмахнула палками, крикнула: «Крошки, за мной» и покатила.

— Крошка, догоняй свою мамку, — заржал Демьян.

Свят погрозил кулаком, но времени на разборки тратить не стал.

Люба вначале шла след вслед за Изольдой, то и дело наезжая ей на лыжи.

— Слушай, давай ты впереди покатишь, лыжница, — пропустила она подругу.

— Хорошо, — согласилась Люба. — А где Вера?

— Она с Романом поехала на санях кататься. Говорят, что здесь недалеко четырёхкилометровый саночный съезд. Свят обещал, что после лыж тоже покатаемся. Санок на всех не хватило.

Люба обошла Изольду, вдохнула в себя морозную свежесть, оттолкнулась и пошла. Нет, поплыла. Лыжи скользили хорошо. Лыжня шла по лесу. Девушка не уставала любоваться красотой елей, на лапах которых серебрились снежные украшения. Огромные шишки висели, словно игрушки. Голубые тени падали под ноги. Голоса позади сначала слышались отчётливо, а потом затихли. Девушка остановилась и оглянулась. Она стояла одна посередине заснеженной поляны. На небосводе появилось облачко.

«А вдруг начнётся метель, и я потеряюсь», паническая мысль забилась у виска.

Люба развернулась и побежала обратно. Сердце стучало где-то под коленками. Ей показалось, что небо потемнело. Подняла голову — так и было, солнце скрылось за облачком. Страх выдохнул холод ей в лицо. Ускорилась, подгоняемая паникой. Деревья замелькали. Дорога пошла в горку. Люба вдруг поняла, что где-то перешла на другую лыжню. Пейзаж был незнаком.

«Заблудилась…» Попыталась установить по деревьям, где север, а где юг, а потом вдруг поняла, что понятия не имела, куда ей надо. От этого стало ещё страшнее. Лыжня пошла на крутой спуск. Она присела, зажав палки под мышками. В ушах засвистело. Лыжи набирали скорость.

Вдруг навстречу показался человек, он тоже скатывался с горки в ложбину с противоположной стороны. Столкновение было неизбежно. Девушка это понимала. Она интуитивно решила упасть, как её учили, чтобы лыжи сами отстегнулись, притормозить-то уже не было возможности.

Похоже, что тот, кто ехал навстречу, решил сделать такой же манёвр. Два человека, словно отражение друг друга, одновременно упали на снег и покатились по склону. Где-то на лыжне столкнулись их лыжи.

Они катились по девственному снегу, оставляя за собой глубокий след. Он попадал за шиворот, набивался в нос и рот, залеплял глаза. Паника наполняла душу девушки, но где-то в подсознании она была уверена, что Демьян её спасёт. Откуда появилась эта уверенность, она не понимала. Её потащило за ногу куда-то в сторону, и падение внезапно прекратилось. Люба налетела прямо на парня.

— Бурыгина, какого ты поехала навстречу? — услышала она голос Демьяна. — Нет, живым я до конца проекта точно не дотяну.

Девушка приоткрыла глаза. Так и есть — он сидел в глубоком снегу, привалившись к молодым елочкам, словно в кресле. С дерева слетела птица, качнув ветви.

Люба подняла глаза. Она увидела, как с зелёной лапы медленно съезжает блестящая на солнце «подушка».

— Демьян, — девушка показала рукой на снег, который задержался у самого кончика ветвей и, рассыпавшись дождём, укрыл молодого человека. Она заворожённо смотрела, как снег короной укладывался на его шапку. Улыбнулась, провела кончиком языка по пересохшим губам.

Демьян смотрел на Любу и не мог понять, что же с ним такое происходило. Он не злился на неё. Наоборот, где-то в душе был благодарен за этот миг. Она, словно мадонна, в лучах выглянувшего из-за облака солнца, в голубых тенях, отбрасываемых елями, среди блеска снегов приковала к себе его взгляд.

Парень как-то неожиданно потянул её на себя. Стащил с руки перчатку, осторожно прикоснулся к её лицу.

Девушка опустила свои глаза на него и тут же утонула в его бездонных, как полноводные голубые озёра.

Подушечки его пальцев были мягкими и тёплыми. Он улыбался. И улыбался по-доброму, рассматривая её лицо вблизи и убирая выбившиеся волосинки. Она смутилась. Хотелось что-то сказать, но слова не находились.

Он внимательно рассматривал её глаза, спрятанные за очками, стёкла которых заиндевели.

— Зачем ты носишь очки? — неожиданно спросил он, снял их, сложил и убрал к себе в карман. — Ты без них гораздо симпатичнее.

— Я без них не вижу, — пробормотала Люба и покраснела от собственной лжи. Не скажешь же ему, что всё для солидности. Засмеёт.

— Носи линзы, — сказал он, рассматривая теперь её нос, густо усыпанный мелкими веснушками. — У мышки такого же цвета глаза, что и твои.

— И что? Думаешь, она с такими глазами одна во всём мире?

— У неё такие же губы, — Демьян провёл подушечкой пальца по нижней губе. — И она не умеет целоваться. Бурыгина, ты умеешь целоваться?

Люба растерялась, не зная, что ему ответить. Скажет: «Нет», и он мог понять, что это она. Скажет: «Да», станет приставать.

— Не умеешь, — улыбнулся он, скользя ладонью по её щеке.

Ей захотелось прижаться щекой к его ладони крепко-крепко.

— Умею. Между прочим, я всё умею, — выпалила она, не думая.

— Всё?