chitay-knigi.com » Современная проза » Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина - Павел Басинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 111
Перейти на страницу:

— Извините, Родион Родионович. Кто мог знать, что эта скотина Янаев накануне путча нажрется и будет трястись по телевизору, как сукин сын, — на глазах у всего народа, всей армии?

— Так поставили бы другого! Или в России уже совсем не осталось непьющих людей? О, это проклятое русское пьянство! Сколько дел оно погубило!

— Вы тоже русский, Родион Родионович, — напомнил Палисадов.

Вирский встал перед ним во весь рост и покачал указательным пальцем перед его носом.

— Я не русский, Дима. Это ты русский. А я гражданин Вселенной.

Внезапно он успокоился.

— Где кровь? — своим обычным голосом спросил он. — Где обещанная кровь?

— Три человека погибли, есть раненые…

— Что? — презрительно перебил его гражданин Вселенной. — Опять издеваешься? Неужели ты думаешь, мне хватит крови троих людей?

— Сколько же вам надо?

Глаза Вирского вспыхнули огнем.

— Моря! Океаны! На худой конец — полноводные реки! Но не лужи, не лужи, понимаешь ты это, Палисадов?!

— Все еще впереди, — пробормотал Дмитрий Леонидович. — Завтра начнется распад России, отделение татар, башкир, Кавказа.

— Ой, как страшно! И что? Ты предлагаешь мне скакать козлом по горам ради этой незапланированной крови? Ты забыл о договоре? Ты обязался обеспечить кровь в Москве, и в большом количестве, и в тех местах, которые я обозначил на карте.

— Будет вам кровь, — вздохнул Палисадов.

— Когда? — нетерпеливо спросил Вирский.

— Дайте время. Год, два. За это время власть наделает столько глупостей, что народ восстанет и…

— Хорошо, я даю тебе время. Но учти, если ты не сдержишь обещание, твой патрон будет неприятно уязвлен, узнав, что его ближайший соратник…

— Я вас понял.

— Кстати, о патроне, — уже весело продолжал Вирский. — Что он, каков в общении? Не чужд мистических интересов?

— Он хочет заручиться поддержкой РПЦ.

— Жаль! И все-таки, Дмитрий Леонидович… Большие люди любят окружать себя магами, экстрасенсами. Президент вряд ли исключение. Устрой мне частную встречу с ним.

— Попытаюсь.

— Вот-вот, попытайся. Попытка не пытка, как говорил ваш русский товарищ Берия… Как там мой Джон? Какого дьявола ты отправил его на баррикады? А если бы он погиб? Не играй со мной в двойные игры, Дима!

— Он был под моим контролем. В случае опасности его спасли бы мои охранники.

— Ой ли? А может, еще бы и подсобили? Почему-то мне кажется, ты заинтересован в его гибели. Запомни, Димочка! Жизнь этого мальчика для меня не менее важна, чем кровь невинных жертв. Кстати, где он сейчас?

— Он едет в Малютов на машине Петра Чикомасова. Они свернули с трассы и заехали в какой-то детский дом.

— Детский дом, говоришь? Ах, как это интересно! Я не ошибся в мальчугане! Кстати, тебя не интересует, зачем он мне? Меня настораживает твое равнодушие.

— Это ваше дело, — ответил Палисадов. — Я ведь не спрашиваю, зачем вам столько крови.

— Но — интересуешься? И я скажу тебе, зачем мне столько крови. Именно — невинной крови!

— Говорите, если желаете, — Палисадов пожал плечами.

— Ты все равно ничего не поймешь, — засмеялся Вирский. — А если и поймешь, то не поверишь. В тебе совсем нет метафизической жилки. Поэтому слушай! На кровь невинных жертв слетаются лярвы!

Глава двадцать седьмая Товарищи офицеры

— Входи, капитан! Что ты жмешься, как неродной?

— Так мы вроде не родственники, товарищ генерал.

Максим Максимыч неуверенной походкой приблизился к огромному, из мореного дуба, покрытому добротным зеленым сукном столу, за которым, под стать служебной мебели, восседал генерал Рябов. Внимание Соколова привлекла генеральская лысина. Она сияла, как хорошо начищенный хромовый сапог, но, в отличие от сапога, была ослепительно белой. Пробивавшийся через неплотно закрытые тяжелые портьеры луч солнца отражался от лысины, как от зеркала, поэтому когда Рябов с трудом поворачивал голову, по стенам его кабинета весело бегал солнечный зайчик.

— Ну-ну! Уж и пошутковать нельзя. Мы с тобой боевые офицеры, Соколов. И не такие шутки на фронте слыхали.

— В моем роду войск, — поглядывая на генеральский стол, возразил Максим Максимыч, — генералы с капитанами не шутковали. Нельзя ли сразу к делу?

— Куда спешить? — нахмурился Рябов. — Я думал, ты сам хотел встретиться со мной. Садись, в ногах правды нет.

Лицо Рябова стало наливаться грозой. Лысина потускнела, и солнечный зайчик исчез со стены. «Что он себе позволяет, этот капитан!» — возмущенно подумал генерал. В то же время Соколов чем-то нравился ему, вызывая в памяти неотчетливые родные воспоминания.

Звонком генерал вызвал помощника.

— Pierre! — почему-то по-французски обратился к нему генерал. Помощник стоял перед ним как натянутая струна. — Pierre! Будь таким добреньким, сооруди нам чего-нибудь позавтракать, — ласково, по-домашнему, словно жену или домработницу, попросил он помощника, здорового холеного майора с маслянистыми, заплывшими, но очень умными и внимательными глазками.

Майор вопросительно поднял бровь. На их тайном языке это означало: на каком уровне будет прием?

— Капитан торопится, — сощурившись, намекнул генерал.

Майор понял так, что прием будет на самом низком уровне: свежесваренный кофе, круассаны и коровье масло с подведомственной фермы. Помощник по-военному развернулся.

— Да вот еще, Петруша, — бросил Рябов, — насчет коньячку побеспокойся.

О! Это был уже другой уровень. Это не только кофе и круассаны, но еще и осетровый балычок, и мясное ассорти с Микояновского комбината, и тонко нарезанный лимон, и кое-что еще, о чем девочки в буфете прекрасно знают.

— Спасибо за угощеньице, — сглотнув слюну и с печалью покосившись на бутылку армянского коньяка, отказался Соколов, — но спешу я. Мне-то, собственно, не в Малютов нужно, а до N-ского детского дома имени Александра Матросова. Это на полпути до Города из Москвы.

— Довезут на моей машине.

— Довезете — спасибо! А если бы ваш человечек еще и с директором дома насчет ребенка поговорил от вашего имени…

— За мальчишкой торопишься… — задумчиво сказал генерал, толстым слоем намазывая масло на хлеб. — Слушай, Соколов, зачем он тебе сдался?

— А зачем я вам сдался? — вопросом на вопрос ответил Соколов.

Генерал, не отвечая, налил по полстакана себе и капитану.

— За Россию! — провозгласил первый тост генерал.

«А он ничего!» — подумал Соколов, сам толком не понимая, о ком он думает — о генерале или коньяке. Мысль, что спешить теперь не надо, что в бутылке еще плещется две трети содержимого, что Рябов явно намеревается говорить с ним без начальнических выкрутасов и всех этих поганых гэбистских «подходцев», согрела его, пожалуй, даже сильнее выпитого. А генерал и впрямь разоткровенничался.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности