За день до свадьбы Натали пошла на массаж, маникюр и педикюр. Элоиза увидела ее в парикмахерской с маской на лице. Она остановилась, чтобы поздороваться. Услышав знакомый голос, Натали открыла глаза — в последнее время она почти не встречалась с Элоизой.

— Ну, как дела? — вежливо поинтересовалась Элоиза.

— Ужасно, — ответила Натали, стараясь не двигать ртом, чтобы маска, напоминавшая зеленую глину, не потрескалась. Она ощущала себя ведьмой из «Волшебника из страны Оз». — Лицо ни к черту. Желудок расстроен. Певец из оркестра застрял в Лас-Вегасе и приехать не сможет. А я жалею, что мы просто не сбежали и не поженились где-нибудь далеко.

Казалось, что она сейчас разрыдается.

— Все будет хорошо, — заверила ее Элоиза. — Просто попробуйте расслабиться.

Натали вздохнула и сдалась. Во всех этих вещах Элоиза разбиралась гораздо лучше будущей мачехи, но до сих пор даже пальцем о палец не ударила, чтобы помочь.

— Хотите, чтобы я поговорила с Салли? — мягко спросила она.

Натали в изумлении уставилась на нее и кивнула.

— А ты не против? Я уже не соображаю, что делаю, и так нервничаю, что мне кажется, будто я вот-вот свихнусь.

Кроме того, Натали принимала лекарство, которое только усиливало эти ощущения, но об этом она Элоизе рассказывать не стала. Хьюз знал и всячески пытался ее успокоить, но лекарство, наложенное на естественный стресс от подготовки к свадьбе, сокрушало Натали, и по ней это было очень заметно.

— Через несколько минут у меня будет перерыв, и я зайду к ней, — улыбнувшись, пообещала Элоиза. — А вы думайте только о волосах и ногтях, остальное оставьте нам. И непременно вздремните.

Натали кивнула и проводила ее взглядом. У нее возникло ощущение, что война идет к концу. Вероятно, еще не совсем закончилась, но после возвращения Хьюза с Элоизой из Лозанны артобстрелов точно не было.

Полчаса спустя Элоиза с Салли проверяли последние детали свадьбы. В основном все было под контролем, поэтому они с весьма компетентным менеджером обсудили то, что вызывало сомнения, и сделали несколько изменений в тех мелочах, на которые никто не обратил внимания, вроде размещения за столами и размера скатертей. Кто-то заказал неудачные стулья, так что Элоиза попросила поставить самые лучшие. Поток гостей, расчет времени, схема размещения приглашенных за столами, где будут стоять венчающиеся во время церемонии, чтобы все всё видели, — все это были мелочи, но они-то и составляли разницу. Элоиза вместе с Салли все исправили, и Салли поблагодарила Элоизу, сказав, что с ее стороны очень мило прийти на помощь.

Предполагалось, что будет проведена репетиция, но ее пришлось отменить, потому что родственники Натали приехали слишком поздно и времени перед обедом не осталось. Элоиза попросила Салли все цветы для Натали и ее невестки — для прически Натали и обоих букетов — отнести в номер, где невеста будет одеваться. И не перепутать — букетик ландышей для лацкана пиджака Хьюза доставить в его апартаменты. Внезапно Элоиза поняла, что ее больше не тошнит от мыслей о свадьбе. Она смирилась и теперь рвалась помочь.

— А как же ты? — осторожно спросила Салли. Для Элоизы цветы не заказывали. — У тебя будет букет?

До этой минуты она не решалась задавать Элоизе вопросы про свадьбу, но, похоже, сейчас самое время.

— Я не пойду на свадьбу, — со сконфуженным видом ответила Элоиза.

— Не пойдешь?

Слегка удивившись, Салли тут же сообразила, что ни разу не обсуждала этого с невестой. Она не стала спрашивать Элоизу почему. Она и сама знала, да и весь отель тоже. Элоиза не делала тайны из того, как сильно не одобряет отцовскую женитьбу.

— Отец попросил меня быть свидетельницей вместо шафера.

Это была европейская традиция, и Элоиза не согласилась, а Хьюз не стал настаивать. Спасибо уже и за то, что появится на свадьбе, на большее он и не рассчитывал. Но даже в этом он сомневался, потому что Элоиза неоднократно угрожала, что не придет. А вот теперь она подумала об этом и взглянула на Салли, с которой дружила с самого детства.

— Наверное, сделай букетик ландышей и для меня тоже, я приколю его к платью.

Таким образом она отождествит себя с женихом, а не с невестой. На ее месте и шафер приколол бы ландыши или небольшую белую розочку. Но Элоиза предпочитала ландыши, свои самые любимые цветы, ей очень нравилось, когда невесты использовали их в букетах. У Натали будут белые орхидеи, она сказала, что они хорошо сочетаются с ее платьем и выглядят более изысканно.

Салли с Элоизой, к обоюдному удовлетворению, закончили разбираться с деталями, связали целую кучу болтающихся концов, в которых Натали сомневалась, а Салли не хотела за нее решать. Но Элоиза взяла дело в свои руки и сделала в каждом случае превосходный выбор. Она обожала свадьбы и прекрасно в них разбиралась.

А затем поднялась в апартаменты, поскольку это был ее перерыв на ленч. Натали только что вошла и с измученным видом легла на диван.

— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросила Элоиза, радуясь, что они с Салли внесли все необходимые изменения в свадебные планы.

— Ужасно. Разваливаюсь на кусочки. Ты виделась с Салли?

У нее был панический вид. Элоиза улыбнулась:

— Все в полном порядке. Даже и не думайте об этом больше, а спокойно переходите в завтрашний день. Что вы наденете сегодня вечером?

Сама Элоиза об этом вообще не думала и ничего не покупала к свадьбе, сомневаясь, что пойдет.

— Голубое атласное платье, — ответила Натали. — На столах будут стоять голубые цветы.

— Я знаю. Я только что все сама перепроверила. — Элоиза улыбнулась. — Хотите чашечку чаю?

Натали, все еще встревоженная, кивнула и благодарно улыбнулась, когда Элоиза протянула ей чашку «Эрл Грей». Она внезапно стала казаться совсем другим человеком, и Натали это по-настоящему впечатлило. Хьюз был прав. Его дочь успокоилась.

— Думаю, для этого и существуют матери, — сказала Натали, выпив чай. Он и вправду помог. — Да только не моя. Мне досталась одна из этих чопорных матерей среднего класса, которая вела себя так, словно мы все — чужие люди, как будто она никогда не снимала одежду, чтобы заняться сексом или родить ребенка. Холодная, как льдина. — Элоиза усмехнулась, услышав такое описание, и подумала о собственной матери, ведущей жизнь рок-звезды. — Отец умер, когда мне было двенадцать, она тут же отправила меня в школу-интернат, и с тех пор я ее почти не видела. Она переехала в Европу и забирала нас с братом в лучшем случае на пару недель в году. Так что мы и с братом не виделись. Когда я училась в колледже, она умерла, и мне казалось, что я присутствую на похоронах незнакомого человека. Я ее никогда не знала по-настоящему, а она не проявляла ко мне никакого интереса. Я и брата толком не знала, пока не закончила колледж, зато теперь мы с ним добрые друзья. Он на десять лет старше меня и отца знал намного лучше, а вот мать для нас обоих была совершенной загадкой. Ей бы вообще не следовало иметь детей, но она нас родила, потому что это считалось правильным. Но как только отец умер, она от меня сразу избавилась, а брат к этому времени уже несколько лет учился в школе-интернате, а потом в колледже, вот мы с ним и не встречались. Представления не имею, как сложилась ее жизнь после смерти отца, и всегда гадала, был ли у нее мужчина. Надеюсь, что был, ради нее самой. Мы с ней только и разговаривали, что о погоде и хороших манерах, и еще она много играла в бридж. Я никогда не появлялась на экранах ее локаторов, всего лишь несколько недель в году. Так что даже если бы она была жива, сомневаюсь, чтобы она стала бы помогать мне с этой свадьбой. Спасибо, что поговорила с Салли, — сказала она Элоизе, задумчиво ее слушавшей. Девушка улыбнулась. Ее тронуло то, что Натали поделилась с ней такими интимными подробностями.