С этими словами он опять вопросительно посмотрел на меня, так что мне снова пришлось отвечать:

— Договор не мог быть исполнен, княже, потому что он подразумевал получение специальной лицензии, а господин Остромир заблокировал её выдачу.

— Вот, значит, как, — картинно удивился князь. — Что на это скажешь, Грек?

— Предприятие Ивличей не отвечало требованиям этой лицензии, — ответил тот.

— Мне тут сигналят, что ты врёшь, Грек, — ласково сказал князь. — Нет, ну что вот за люди, а? Врут своему князю в глаза и вообще ничего не боятся. Придётся опять самому разбираться.

Он махнул рукой судебному маршалу, и тот объявил: «Свидетель Филип Роговски, начальник департамента специального лицензирования Работного приказа». Мой старый знакомый Филип выглядел очень бледно и заметно трясся. Да уж, ему не позавидуешь — попал он между князем и Греком, как между молотом и наковальней, и ещё неизвестно кто из них страшнее. Впрочем, неизвестным это оставалось недолго — князь тут же этот вопрос полностью прояснил:

— Вот что, свидетель, как тебя там. Имей в виду: если выяснится, что ты пытаешься мне врать или недоговаривать, то отсюда поедешь сразу в тюрьму. Я тебя там сгною, понятно?

— Понятно, княже, — дрожащим голосом подтвердил Роговски.

— Ты почему не выдавал лицензию Ивличам?

— Виноват, княже, так распорядился господин Остромир Грек.

— Ну-ка, ну-ка, подробнее об этом.

— Господин Остромир вызвал меня и предупредил, что вскоре мастерская Ивлич обратится в мой отдел за лицензией, — начал рассказывать Филип, старательно избегая смотреть в сторону Грека. — Он распорядился, что нужно тянуть время под разными предлогами. И ещё он издал внутреннее распоряжение, что выдача лицензий четвёртой группы должна визироваться им лично.

— Не доверял тебе, значит? — хмыкнул князь. — Боялся, что ты можешь и выдать втихую?

— Не могу знать, княже.

— Ладно, продолжай, — поощрительно кивнул князь.

— Вскоре после этого мастерская Ивлич действительно обратилась за лицензией.

— И что ты сделал?

— Как было приказано, княже, задержал выдачу лицензии.

— А то, что это против правил — тебя никак не смутило?

— Виноват, княже, — взмолился Филип. — Не мог я пойти против прямого приказа начальства.

— Против приказа пойти не мог, а сообщить в мою канцелярию о таком приказе был обязан.

— Виноват, княже, — в полном отчаянии повторил Филип.

— Виноват, — утвердительно кивнул князь. — Насчёт тебя потом решим, а пока иди. Свободен!

Роговски покинул зал в полном раздрае, и выходя в дверь, умудрился с размаху налететь на косяк. Бедняга.

— Что скажешь, Грек? — в упор посмотрел на Остромира князь.

— Ничего, — коротко ответил тот.

— Вижу, — кивнул князь. — Ну что ж, давайте решим, доказано ли обвинение. Что скажут общины?

— Доказано полностью, — отозвалась Алина Тирина.

— Доказано в полной мере, — заявил фон Кеммен.

— Круг Силы возражает, — подала голос Максакова.

— Что конкретно тебя не убедило, Анна? — устало спросил князь.

— Я считаю единственным виновником сиятельную Драгану Ивлич.

— Она сама у себя украла, что ли? — изумился князь. Присутствующие заулыбались.

— Она затеяла эту интригу, чтобы подставить господина Остромира, — настаивала та.

— Ты, Максакова, эти штучки брось, — сурово сказал князь. — Вы там в своём змеином кубле душите друг друга как хотите, а в княжеский суд свою вражду приносить не смей, понятно тебе?

— Круг Силы возражает, — упрямо повторила та.

Князь с досадой махнул рукой.

— Вот буду я ещё на ваши бабские склоки время тратить. С этим делом всё понятно, но мне кое-что другое неясно. Скажи-ка мне, Грек — что творится с четвёртым механическим, и как ты это допустил? Производство встало и неизвестно когда двинется, военный заказ не выполняется, а ты в это время занимаешься тем, что организуешь мелкие кражи? Ты вообще зачем в Работном приказе сидишь? Ну что застеснялся? Отвечай, мы все тебя внимательно слушаем.

— Что отвечать, княже? — мрачно взглянул на князя Остромир.

— Отвечай, что происходит с четвёртым механическим, и как ты со своим другом Лахти его до этого довёл.

Так, похоже, что начинается этап оформления козлищ — приклеивание рогов, бород, и что там ещё козлам положено иметь перед забоем и закладкой в котёл.

— Это стихийное бедствие, княже, — ответил Остромир, уже понимая, что происходит. — Никто здесь не виноват.

— А вот Арди считает, что всегда кто-то виноват. Так, Арди?

Князь сегодня активно противопоставляет меня Греку с Лахти — неужели он считает, что я в принципе мог бы в будущем к ним примкнуть? Если так, то напрасно — не думаю, что это возможно, во всяком случае, с Греком. Я уже слишком тесно связан с Драганой, а Грек в противоположной команде, и мира между нами быть не может.

— Так, княже, — откликнулся я.

— Даже если это стихийное бедствие? — настаивал князь.

— У каждого бедствия есть имя, фамилия и должность[14], княже, — ответил я.

[14 — Кеннер здесь слегка переиначил крылатую фразу, которая обычно приписывается Сталину, хотя по другим версиям, автором может быть Берия, Ежов, Орджоникидзе, или даже Каганович.]

— Вот так! — князь в избытке чувств от души хлопнул ладонью по подлокотнику трона. — Вот так ты мне должен был ответить, Грек, а не мямлить про стихийное бедствие. Слушай, Арди — а может, тебя поставить главой Работного приказа? Твои предки неплохо им руководили — возьмёшься?

— Руководили мои предки Хомские, княже, но я не Хомский. Прости, княже, но не возьмусь.

— Ты это брось! — строго сказал князь. — Служба княжеству — это долг каждого дворянина.

— Прости, княже, — повторил я. — У нас слишком маленькая семья, мне просто некому передать дела.

— Вечно одно и то же, — картинно развёл руками князь. — Кто может, тот не хочет браться, а кто берётся, тот чем угодно занимается вместо работы.

Князь вздохнул, печально глядя на Грека и Лахти, отчего Матиас беспокойно заёрзал, а Остромир помрачнел ещё больше.

— Решение княжества по иску Драганы Ивлич против Матиаса Лахти и Остромира Грека, — наконец, заговорил князь. — Оба признаются виновными в соучастии в краже, иск Драганы Ивлич принимается как полностью обоснованный. В связи с действиями, порочащими честь дворянина, а также некомпетентностью, которая нанесла урон оборонным возможностям княжества, княжеский суд приговаривает следующее: четвёртый механический завод изъять в казённое управление с выплатой Матиасу Лахти текущей стоимости за вычетом двадцати процентов, которые пойдут вирой сиятельной Драгане Ивлич. Половину выкупной цены предстоит выплатить Остромиру Греку как виновному в развале работы и плачевном состоянии завода, вторая половина будет выплачена казной.