— Ты главная пострадавшая, — пожал я плечами, — так что твоё право на виру неоспоримо. Бери и постарайся впредь быть осторожнее.

— Спасибо, господин, — растроганно сказала Кира.

* * *

Даже самые неприятные дела имеют свойство когда-нибудь заканчиваться, вот и это подошло к концу. Драгану я попросил приехать ко мне в нашу штаб-квартиру в Масляном — просто из-за того, что там под рукой все люди, которые могут понадобиться. Она согласилась, что так и в самом деле будет удобнее, и прибыла, произведя небольшой фурор. Я как-то незаметно настолько привык воспринимать её как подружку, что совсем уже забыл, как её воспринимают другие. Для публики это выглядело, как если бы в офис к средней руки бизнесмену так, по-простому, заехал премьер-министр. Ну, пожалуй, не средней руки, но всё равно.

Драгана уже много лет была публичной личностью, и газеты охотно печатали её портреты по случаю и без. Это и понятно — портреты красивых женщин тиражи увеличивают, а свиные рыла чиновников скорее наоборот. Так что в лицо её знал, наверное, каждый человек в княжестве, и её явление вызывало лёгкий ступор у всех сотрудников, попадавшихся навстречу. Не подвержена эффекту оказалась только Мира — я давно заметил, что она очень похожа на Зайку в том, что для неё имеют значение только мои распоряжения, а ко всему прочему она относится с полным равнодушием. Мне иногда кажется, что заедь ко мне внезапно сам князь, она и его спросит безо всяких эмоций: «Вам назначено?»

— Спасибо, Мира, — поблагодарил я ей, когда она подготовила нам столик. — И напомни, пожалуйста, руководителям подразделений, что все сотрудники, участвовавшие в работе над этим докладом, должны быть на месте, и готовы при необходимости дать дополнительные сведения.

Драгана тем временем без особого интереса листала толстенную папку.

— Кен, может, ты просто в двух словах расскажешь главное? — спросила она вздохнув. — Если я начну это читать, мне придётся сидеть у тебя до утра.

— Легко, — отозвался я. — Там всё просто, и по сути, всё вертится вокруг Горана. Он запачкался везде, вот вообще в каждой луже.

— Вот как? — помрачнела она.

— Все случаи там можно разделить на две категории: кража с политикой и кража без политики. К категории просто краж относятся договор с Коршевых и договоры с четырьмя фиктивными компаниями, которые на самом деле принадлежат Горану. С фиктивными компаниями ты разберёшься сама — в докладе они все подробно описаны. Что же касается Коршевых, то я счёл, что его вина невелика — он просто за небольшую плату оказывал услугу своему давнему деловому партнёру Горану. Вопрос с ним я урегулировал полюбовно — он вернул все полученные деньги и заплатил виру. С твоего разрешения, я хотел бы из этой виры выплатить премии своим людям, которые работали над этим докладом, и вообще принимали участие в расследовании.

— Не возражаю, — кивнула Драгана. — На твоё усмотрение.

— В категорию кражи с политикой я бы отнёс два случая: историю с уклонением от налогов, и договор с четвёртым механическим. Хотя настоящую роль Горана невозможно понять без его допроса, у нас создалось стойкое впечатление, что он там отнюдь не жертва, а активный участник. Выписки из его счетов, которые мы получили от тебя, это впечатление скорее подтверждают. Кстати, как я и предполагал, Лахти не получал никаких выгод от того фиктивного договора — все деньги без остатка тут же переводились Горану. Очевидно, Лахти с самого начала планировал в случае каких-либо проблем всё свалить на Горана. И у него, кстати, это может получиться.

Драгана поморщилась, но неохотно признала:

— Может и получиться. Сложно обвинить в краже человека, который не взял ни веверицы.

— Значит, надо обвинить его в чём-нибудь другом.

— Буду думать, — вздохнула Драгана. — Нельзя его отпускать, раз уж появилась возможность через него как-то эту шайку зацепить.

— Кстати, коли уж мы заговорили о Лахти… я слышал, что проблему с четвёртым механическим как-то решили. Не расскажешь?

— Решили, но грубой силой. Восемь Высших окружило завод непроницаемыми щитами, а потом потравили там всё живое газом.

— Хорошее решение, — одобрительно кивнул я. — А почему сразу так не сделали?

— Плохое решение, Кен, хорошее мы найти не смогли. Крысы-то сдохли, а вот завод превратился непонятно во что. Сейчас надзорные в защитных костюмах моют и дезинфицируют там всё, вплоть до стен и потолков. Всё оборудование приходится частично разбирать, чтобы очистить, а потом его ещё надо собрать обратно и настроить. Там работы как минимум на месяц для кучи народа. И придётся ещё пару месяцев держать там временный пост экологического надзора.

— Меня князь вызывал, мы тоже этой темы мельком касались. У меня сложилось впечатление, что князь сейчас решает, кого сделать виноватым — тебя или Лахти.

— Ожидаемо, — пожала плечами Драгана. — Кто-то должен за это безобразие ответить. А зачем он тебя вызывал, кстати?

— Воислав Владимирский прислал извинения за историю с Кирой, и заплатил виру.

— Ну надо же, — удивилась Драгана. — А с чего это Воислав так расщедрился? Как ты его заставил заплатить?

— Да никак я его не заставлял, — отказался я. — Он сам решил заплатить.

— Правильно, Кен, вот так всем и говори, если вдруг спросят. А если не спросят, сам ничего не говори.

Странный совет. То есть сам совет-то правильный, я так и поступаю, просто очень уж неожиданный.

— Знаешь, Гана, князь тоже сильно интересовался, — осторожно сказал я. — Он, по-моему, здорово рассердился на меня, когда я ему так же ответил.

— Да брось, ничего он не рассердился, — махнула она рукой. — Думаешь, он не знает, как ты Воиславу руки выкрутил? Ты правильно сделал, что болтать не стал, это проверка была. Князь наш любит такие проверочки устраивать.

И ты, похоже, тоже любишь. Нетрудно догадаться, что было бы, если бы я в самом деле стал рассказывать, что Воислав заплатил, потому что я перекрыл ему лечение у мамы. Наверняка меня сразу бы вычеркнули из списка людей, достойных доверия.

— О чём ещё говорили? — полюбопытствовала Драгана.

— Он интересовался моими взглядами на это дело. Ну ты же понимаешь, что я мало что могу на эту тему сказать. Но что мог — сказал. Ещё он поинтересовался, что лично я хочу от этого суда.

— И что ты хочешь?

— Моего интереса в этом деле нет, я всего лишь поддерживаю тебя. Именно этими словами ему и ответил.

— Молодец ты, Кен. Очень правильно себя ведёшь, и наверняка далеко пойдёшь. А князь, похоже, здорово тебе благоволит.

— С чего ты взяла, что он как-то по-особенному ко мне относится?

— Ты что, считаешь, что он со всеми такие разговоры ведёт? Можешь быть уверен — у Лахти он не поинтересовался, что тот по поводу этого дела думает.

А ещё я уверен, что у тебя он как раз поинтересовался. В общем-то, и так было ясно, на чьей стороне князь, и что бедняге Матиасу придётся изрядно повертеться, чтобы выскочить из этого дела без потерь.