Это уже было нечто такое, что я мог предоставить кредитной компании за оплату ею нашего дня работы. А уж им останется написать полиции в Джексонвиль, чтобы там поискали автомобиль или самого Томми Рейнала.

Было немного за полдень, когда я покинул миссис Рейнал. Вряд ли и дядюшка Эм выбрался от неё раньше, я не опережал его. Теперь он, возможно, съел ланч, и я проделал то же. Вероятно, и в том же ресторане, который встретился мне всего лишь в квартале от дома миссис Рейнал. Это можно было бы установить точно, покажи я фотографию дядюшки Эма, но мне было не принципиально. К тому же я бы встревожился, окажись, что он тут всё же не завтракал.

Ещё не заказав ланча, я направился к телефонному аппарату и позвонил в агентство. Бен сообщил мне, что новостей не поступало и ничего не произошло. Он пожелал узнать, как мои хождения. Я сказал, что побывал везде, где побывал и дядюшка Эм, но нигде, кажется, не встретил никакой зацепки и не нашёл никакой связи с тем, что произошло после того, как он вернулся в агентство.

— Не останавливайся, — велел мне Старлок. — Чем больше об этом думаю, тем больше признаю твою правоту. Я имею в виду — проследи все его передвижения до того часа, в котором он отчитался. Нам раньше следовало так поступить.

Покинув телефонную будку, я, вместо того чтобы усесться прямо у стойки, занял одну из боковых кабинок. Мне хотелось просмотреть свои записи, все имена и адреса, и распланировать работу на послеполуденное время. Дядюшка Эм, несомненно, тоже занялся этим за ланчем.

У меня, как, несомненно, и у дядюшки Эма, были записаны четыре фамилии. Если ни Дженнингса, ни миссис Рейнал не подвела память, других у него не могло быть.

Трое из четырёх находились недалеко в южной части города, все в радиусе мили или близко к тому. Этих троих дядюшка Эм сумел бы повидать лично, по крайней мере — попытаться. Четвёртый адрес располагался значительно западнее, почти что в Сисеро, в пригороде.

Покончив с едой, я вернулся в телефонную будку и поискал номер Харви Шпенглера, — того самого, что жил так далеко на западе. В телефонной книге его не оказалось, поэтому я позвонил в справочную, назвал им адрес и получил в ответ номер телефона — у них он имелся. Я позвонил по этому номеру.

Скорее всего, я попал в дом с меблированными комнатами; Шпенглера там не оказалось, но они полагали, что он просто вышел позавтракать и скоро вернётся.

Я выбрал ближайший из оставшихся адресов и направился туда, к человеку по имени Альберт Бургойн. Там выяснилось, что по субботам он работает после полудня, вот почему его не было дома. Мне дали адрес галантерейного магазина и сказали, что по средам он тоже работает во вторую половину дня. Галантерея была недалеко; трамвай, ходивший по Кларк-стрит, доставил бы меня туда в пять минут.

Но сначала я завернул в аптеку и вновь попытался связаться по телефону со Шпенглером. Теперь мне это удалось.

По телефону легенда о кредитной компании звучала бы совсем иначе. Если вы не разговариваете с людьми лицом к лицу, они замыкаются в себе. А потому я произнёс:

— Это говорит Джей Уилер. Не подскажете ли, где можно найти Томми Рейнала?

— Не подскажу. Томми я не видел больше месяца. А вы кто?

— Джей Уилер. Я как-то видел вас вдвоём с Томми. У меня для него есть деньжата. Не много, но их надо отдать и вычеркнуть из списка.

— За что деньги-то?

— А выигрыш. Чуть больше месяца назад он давал мне пять баксов на одну клячу, ну и выиграл. Тридцать четыре доллара шестьдесят центов. И всё не приходит их забрать, — может, и не знает, что выиграл. Не люблю, когда в моём списке невыплаченные выигрыши, хоть сам их всучивай. Так не скажете, где он?

— Я слыхал, что он дёрнул из города. Так что, скажу вам, возьмите денежки себе. Если только не желаете отделить двенадцать баксов мне. Он их мне должен.

Я рассмеялся.

— И вы не знаете, куда он мог отправиться? — Я почувствовал, что это не лучший вопрос, не для моего образа. Но Альфред не заметил.

— Не знаю, разве что в Калифорнию. Но теперь и сам удивляюсь: точно ли он сбежал? Пару дней назад мне звонил ещё другой букмекер, и у него, чёрт подери, тоже имелся выигрыш для Томми. Побольше вашего. Чего ж тогда Томми не стал дожидаться результатов, не подсобрал тех денежек, что навыигрывал?

Я поблагодарил и повесил трубку. Ну не смешно ли! — дядюшка Эм использовал тот же предлог, что и мне пришёл в голову. Смешно, да только смеяться не хотелось. Во всяком случае, одно имя из списка долой.

К галантерее меня привёз трамвай. Была половина второго; мне сказали, что Альберт Бургойн вышел на ланч и назад его ждут к двум.

Я решил, что лучше мне подождать поблизости, чем отправляться по оставшимся двум адресам, а потому я направился в заведение на углу и скоротал полчаса за бутылкой пива. Ну, и позвонил в агентство узнать, нет ли чего нового.

В два я вернулся в галантерею. Бургойн только что пришёл. Я поведал ему ту же историю с кредитной компанией и спросил, не знает ли он, где сейчас Томми Рейнал.

Нахмурившись, Бургойн несколько секунд колебался. Наконец он произнёс:

— Да, я знаю, где сейчас Томми.

Глава 16

Вот уж чего я не ожидал, так не ожидал! Да и в тупик стал: неужто дядюшка Эм не побывал тут? Ведь сказал же Дженнингс, что дядюшка записал имя Бургойна. Вообще-то, где находился Томми Рейнал, мне было плевать. Захотелось закрыть эту тему и перейти прямо к дядюшке. Но требовалось выдержать роль, так что я обуздал нетерпение и спросил Бургойна, так где же Рейнал.

— В Луисвилле, что в Кентукки. Остановился в Кентукки-хаусе под именем Том Рейнольдс; имя несколько изменил, но не сильно. Вчера я получил письмецо.

— От него? — изумился я.

— Чёрт, нет. От моего двоюродного брата, он живёт в Луисвилле — занимается доставкой от большого винно-водочного магазина. Он провёл здесь в Чикаго парочку недель примерно год назад и познакомился с Томми. И вот он написал мне, что несколько дней назад ему нужно было подвезти кое-что из спиртного некоему Тони Рейнольдсу в Кентукки-хаус. А это имя якобы напомнило ему, что в Чикаго он знавал