Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты проходи и выбери столик, а мы пока пойдём в туалет. – Через пятнадцать минут вся компания сидела за столом рядом с возвышенностью для музыкантов и небольшой площадкой для танцующих посетителей. Огромный зал с подвесным потолком из чёрного стекла, примерно, на сорок столов, покрытых белыми скатертями до пола, был наполовину пуст. Музыкантов пока на месте не было, и музыка негромко звучала из высоких чёрных колонок вверху по углам зала. Подошла официантка, и таксисты заказали две бутылки армянского коньяка, фруктовое ассорти, эскалопы с жареной картошкой и салаты из овощей.
– Смотри, сколько свободных девок сидит за столами. Это студентки и точно на «съём» пришли, – сказал Николай Рукавишников. – Видишь, почти ничего не заказывают. Одна бутылка шампанского на всю ораву, а сами ждут, что заиграет музыка и их разберут.
– Да, девки хорошие… – сказал Федченко, улыбаясь своим большим ртом в пол-лица. Когда он улыбался, то на его щеках появлялись обаятельные складки.
– Вон тех подруг надо пригласить к нам. Нас пятеро – и их пять штук. Попросим разрешения сдвинуть столы, если они не будут возражать, – предложил Сабитов.
– Надо приглядеться получше, а уж потом кого-то звать за свой стол. Не спешите! Давайте ещё раз за сына Бурцева выпьем! – рассудил много пьющий Адамов и стал всем наливать коньяк, что принесла официантка в первую очередь вместе с двумя большими блюдами фруктового ассорти.
Бурцев чувствовал, что уже прилично пьян, и решил делать вид, что отпивает мелкими глоточками. Валерий хорошо понимал, что нетрезвое состояние теперь каждый раз его будет подталкивать к любви со смертью, которая вынужденно началась у него с первой вздорной пассажирки. Именно в пьяном состоянии он хотел преступной остроты и не боялся последствий. Однако Бурцев понимал, что увезти из ресторана очередную жертву незаметно невозможно, потому что приходящие сюда девицы были или в мужской компании, или с подругами, да и от своих друзей тайно не скроешься. В одиночестве девушка в ресторан вечером прийти не может. Опьянение делало Валерия готовым на риск, придавало ему решительности и уверенности в себе, но, несмотря на это, он понимал, что не учитывать опасности совсем, и действовать опрометчиво, – значит, наверняка погубить себя. Мысленно Бурцев согласился с тем, что сегодня, если уговорит какую-нибудь девицу ехать к нему, то пристрелить её не сможет.
Через час музыканты заиграли и запели, а таксисты, сидящие близко к аппаратуре, первыми ощутили силу громкой электронной музыки и выскочили проворно на площадку танцевать. Через пять минут к ним присоединились и люди с других столов. Мгновенно на небольшом пятачке стало тесно, и танцующие невольно начали касаться друг друга. До перерыва таксисты возвращались за стол, чтобы только выпить коньяка. Через некоторое время музыканты ушли на первый перерыв, и следующий их приход начался с медленной танцевальной музыки. За столом таксистов уже сидело несколько дам, а с ними часть таксистов, а другая часть таксистов – сидела за столами девиц. Было видно, что за чужими столами таксисты хорошо «прижились» и уже заказывали за свой счёт там коньяк, вино и закуску. Товарищи Бурцева захмелели основательно, и потому никто из них не экономил деньги. Столы там и здесь были заставлены бутылками. Бурцев уже не пил ничего спиртного. Он хотел только одного – уехать к отцу в дом, но с той подружкой, с которой успел познакомиться и потанцевать несколько раз. Эта подружка сейчас сидела рядом с ним и касалась его своим бедром, она явно с охотой танцевала с Бурцевым и готова была продолжить общение с ним без свидетелей.
– Натали, поехали ко мне? – спросил тихо Валерий новую подружку без особого энтузиазма.
– Куда к тебе? – спросила девушка.
– - На дачу…
– А где это?
– Рядом с городом, – ответил Бурцев, просунув руку между спиной Натальи и спинкой стула.
– Я пришла с подругами. Мне надо им сказать, чтобы они меня не теряли.
– Скажи. Я сейчас заплачу за стол и поедем.
– Почему ты должен один за всех платить? – поинтересовалась Наталья.
– Потому что я самый трезвый, – не раскрывая причину похода в ресторан, сказал Бурцев.
Через пятнадцать минут Валерий с Натальей ехали с частником в Колюшево в дом отца, прихватив из ресторана бутылку шампанского и бутылку красного сухого вина. Было темно, но тепло, и, быстро открыв дверь в воротах, хмельные молодые люди зашли в ограду дома.
– Ты женат? – пристально глядя Бурцеву в глаза, спросила Наталья.
– Да… – ответил Бурцев, не смея лгать, потому что был уверен, что не смог бы сказать неправду уверенно и убедительно именно сегодня. Ему показалось, что неправда могла бы не только выглядеть в высшей степени неприлично по отношению к жене с его первенцем в роддоме, но и больше навредить в достижении его единственной цели – во что бы то ни стало иметь близость с новой девицей.
– Ты явно не любишь жену, а живёшь с ней… Почему?
– Не знаю… – ответил Бурцев. – Не всегда любовь главное условие для совместной жизни.
– Хорошо. Не будем о жене… Я вижу, что эта тема тебе неприятна.
– Ты учишься?
– На последнем курсе в университете. Скоро буду преподавателем русского языка и литературы.
– Подруги ничего тебе не сказали, когда ты им объявила, что поехала со мной?
– Они не решают в моей жизни ничего. Я сама определяю, стоит ли мне ехать с молодым человеком или не стоит…
– Ну, что-то ты им всё-таки сказала, когда прощалась?
– Ничего я им конкретно не сказала, но они и без моих объяснений все поняли правильно, – сказала Наталья улыбнувшись. «Сегодня секс без крови, но зато не будет изнурительных земляных работ…» – успокоил себя Бурцев, но был уверен, что скоро число его жертв все равно неминуемо опять продолжит увеличиваться.
– Давай выпьем шампанского! – предложил Бурцев и, стрельнув пробкой в стену, наполнил два бокала. Наталья улыбалась и мелкими глоточками отпивала игристый напиток. Бурцев, не дожидаясь согласия, просунул свою руку с бокалом через руку девушки. Гостья не противилась. Выпив все шампанское, Бурцев начал целовать приятную подругу. Любовники целовались долго с пустыми бокалами в руках. Бурцев явно нравился Наталье, и она полностью поддалась ему. Взяв из руки Натальи бокал, Бурцев поставил его на стол и опять начал целовать девушку. У Валерия давно не было близости с женщиной, и потому он желал незнакомку очень сильно. Не выключая свет, хозяин приподнял подружку от пола и отнёс на диван. Диван в комнате над полуподвалом всегда был в расправленном положении, потому что у него был сломан складной механизм. Целуя неотрывно Наталью, Бурцев легко просунул ей свою ладонь под резинку колготок и приспустил их с трусами до колен. Он расстегнул свои брюки и спустил их вместе с трусами. Быстро Бурцев проник в девушку, не снимая с неё окончательно колготки. Ступни девушки были словно связаны, и она никак не могла поднять ноги. Наконец Валерий осознал, что нужно снять колготки у Натальи полностью или хотя бы с одной ноги. Быстро сдёрнув колготки, Бурцев опять проник в девушку, и вдруг Наталья плаксиво всхлипнула. Потом она заплакала под Валерием, но это были те слезы, которыми отличаются во время близости редкие женщины. Плач девушки возбуждал Бурцева сильнее, и ему хотелось, чтобы она плакала от его грубых и резких проникновений. Наталья плакала, но подчинялась любому требованию партнёра, не смея ни в чем ему противиться. Бурцев переворачивал девушку и со злостью входил в неё вновь, как будто желая, чтобы она плакала громче. Растопыренными пальцами Валерий зачесал Наталье грубо волосы на затылке и увидел предмет своего вожделения – едва приметную ямочку на шее. Громкие и сильные удары об ягодицы девушки и её плач превращали хозяина в зверя. Через мгновение Валерий закричал, а Наташа зарыдала так громко, что если бы кто-то в данную минуту это услышал, то, несомненно, подумал бы, что здесь избивают женщину. Через несколько секунд партнёры затихли и только редко Наталья иногда продолжала всхлипывать. Все её лицо было в слезах, но через минуту она была спокойна и тиха.
Ещё через час Бурцев вновь со злостью