Клиенты прямо лопались от сознания собственной значимости, вытаскивая свои увенчанные золотыми цепями тела из лимузина, доставляющего их прямо к вертолету с эмблемой фирмы Пола на борту. Экипаж встречал гостей у трапа в строгих темных костюмах, белых рубашках, при галстуках. После взлета борттехник разносил в салоне напитки, второй пилот по ходу полета рассказывал о прохождении маршрута. На месте предполагаемого строительства вертолет уже ждал джип с сотрудником фирмы или прорабом, который вез дорогих гостей прямиком на размеченные участки. Все это безусловно действовало на нуворишей, ублажало, что собственно и требовалось. Богачи мгновенно понимали размах и основательность фирмы, не перебегали к конкурентам, не мелочились при подписании сметы.

Как правило, за один вылет мы вывозили на объект только одного заказчика. Дело ведь тонкое, индивидуальное. Исключение делалось для чиновников по-мельче, тех вывозили иногда чохом, да и запросы оказывались пожиже. Мелькали среди клиентов и знакомые лица политических деятелей новой формации, не отстававших в улучшении своего быта от порожденных ими новых руских.

Промелькнули события девяносто третьего года. В начале босс нервничал, не знал на кого поставить. Придерживал вертолет возле себя на случай экстренной эвакуации семьи, но вскоре определился, стал вслух поносить Хазбулатова и Руцкого. Мы даже пару раз свозили его на встречи с генералами, ставшими вскоре клиентами фирмы. Отгремели пушечные выстрелы, опустел прокопченный, продырявленный снарядами танковых пушек Белый Дом, и все вновь стало на свои места. Разве, что у фирмы появились новые заказчики, а некоторые старые клиенты временно сменили места обитания на казенные дома. Получила фирма и свою долю заказов по восстановлению Белого Дома. Вот уж незавидная судьба российского парламентаризма, то его разгоняет революционный матрос, то сибирский мужик, то танковые пушки самого демократичного в мире министра обороны.

Время бежало вперед не задерживаясь на мелких казусах истории. Все чаще и чаще встречались фамилии возимых нами новоселов в газетных статьях о мафии, вокруг клиентов теперь толпились охранники, телохранители со стандартно короткими стрижками, низкими, деловито наморщенными лобиками, массивными фигурами с накачанными мышцами, с неприменными кобурами под расстегнутыми полами пиджаков, мобильными телефонами зажатыми в кувалдах кулаков.

Стали фигурировать счастливые застройщики и в списках покойников, находящих последний приют на престижных кладбищах в обществе знаменитых певцов, киноактеров, политических фигур ушедших в прошлое и криминальных паханов. Охрана не помогала, их стали чаще расстреливать, взрывать, просто по старинке резать в многочисленных бандитских разборках и стрелках.

Прилетев в очередной раз на родину попытался выяснить мнение Димыча о ситуации в деловом мире. Конечно, Украина не Россия, а относительно тихий, обнищавший Харьков близко не напоминает столицу криминальных разборок Москву, но процессы всюду идут одинаково, пусть с разной скоростью и интенсивностью. Не называя имен описал ему клиентуру фирмы. Подводя итог заключил — политики, чиновники, уголовные авторитеты, бизнесмены — все это одна шантропа, мафия.

— Ну и что с того? — Спокойно ответил друг. — То же мне новость.

— Тебя это не волнует?

— Нисколько. С чего это мне волноваться? У меня свой бизнес. Кому надо плачу. На остальное живу как никогда раньше не жил, так в чем же проблема? Политиков они покупают? А мне до этого дела нет. Чиновников? Я и сам куплю, если потребуется. Народное добро разворовывают? За границу капиталы вывозят? Молодцы. Подсоберу бабок, найду подходящую страну, где можно спокойно жить и вести дела. Глядишь — сам слиняю. Какое тут будущее? Нет его, ни для меня, ни для детей. Деньги за границей держат? Ну и слава богу! Целее будут. Я и сам… счетец на Кипре открыл. Налоги не платят? И я не плачу. Чего мне на этих…., - он кивнул на открытое окно из которого доносились обрывки пьяной брани, — свои бабки тратить. Да пусть пропадут пропадом. Хоть все упъются и передохнут. Мафия — это между прочим и для них благо.

— Ну это ты брат Димыч загнул! — Не выдержал я. — Еще могу допустить, что ты с ней как-то уживаешься. Ваши пути не перекрестились, слава богу. Тебя не сожрали. Но какой с нее прок простым гражданам?

— Все просто. Например дешевая водяра. Где теперь водочная монополия? Кто ей владеет? Что, думаешь в правительстве России идиоты сидят если от таких прибылей отказались? Нет уж. Значит кто-то свой, собственный, очень хороший куш заимел. И ему наплевать, что казна не получит в десятки, сотни, тысячи раз больше денег чем он сунул в свой, личный карман. Ему и его семейству хватит. И простым гражданам хорошо. Налогов на водяру нет, никто ее не инспектирует, качество не проверяет, следовательно она дешева и доступна. Дешевле хлеба. А если кто упъется, помрет, это уже его проблемы. Меньше народу — больше кислороду.

— Теперь возьмем среднего, рядового человека, нормального трудягу обремененного семьей. Во-первых, ему в большинстве случаев сегодня глубоко и смачно наплевать кто даст работу и заплатит бабки. Даже если это мафия. Бедняга сегодня замерз без тепла, ему нечем кормить детей, до жути опасно ходить по улицам. Гражданин смертельно, до печеночных колик боится мелкой шпаны с пером в кармане. Его страшат отморозки, заезжие домушники — любителей выпотрошить маленькие семейные ценности. Предприниматели в страхе перед беспредельщиками — рекэтерами.

Димыч передохнул и продолжил свой вдохновенный монолог.

— Пусть это покажется тебе парадоксальным, но и мафия также против этого мелкого дерьма. Вся эта шваль зря раздергивает ее, мафии законную добычу, уменьшает доходы. Ведь если меня обложили данью заезжие гастролеры, то не смогу заплатить свою долю серьезным людям, настоящим хозяевам города. И они это прекрасно понимают. Если пьяная шпана ограбила людей, то эти деньги не пришли в мои палатки, а следовательно, законная их часть не осела в кошельке мафии. Зачем же ей такая головная боль?

— Вот, представь себе, мафия сегодня дает деньги милиции, снабжает ее связью, транспортом, бензином… Каково? Зачем? Да, все очень просто! Для борьбы с таким вредным, неорганизованным преступным сбродом. Со всякой шпаной и шушерой. И, поверь, пока лично меня не трогают, мне глубоко наплевать кто защищает меня и мой бизнес, государство, милиция или мафия. Главное результат. Я плачу хорошие деньги и обретаю спокойную жизнь. Вот так-то, братан…

Он посмотрел на меня, хитро прищурив глаз.

— Не нравится, вижу, не нравится. Но таковы реалии нового мира. Хочешь в нем жить, привыкай. Забудь про совесть, про честь, которая смолоду… Обзаведись золотой цепью на шею и мобильником в кармане. Не думай сперва о Родине, думай всегда о себе. Забудь все чему учили гнусные училки, пионервожатые, замполиты и прочие комуняки. Закинь подальше патриотические книжонки, выкинь из головы песенки и побасенки из фильмов. Просто живи и наслаждайся жизнью.

— Димыч, о дружбе тоже забыть?

— Не рви душу… — Он сипло вздохнул, с трудом проталкивая воздух через зажатую внезапным спазмом гортань. — Дружба — это… Оставим…