целые склады с оружием, обмундированием, продовольствием, но взять не получается. Стоит дорого. На днях у возвращающейся домой казачьей артбригады купили две трёхдюймовки. Казаки по пьяни продали за двадцать тысяч.

Корнилов почему-то не занимается экспроприацией. Только закупает. А денег — шиш. Приходят иногда какие-то пожертвования.

Ещё один момент удивил Тоху. В городе полно офицеров. Но как-то не спешат записываться в Добровольческую армию.

Постепенно мысли перетекли на события вчерашнего вечера…

Выстрелов больше не было. Разобрав оружие, быстро проверили близлежащие крыши. Особенно ту, на которую указал Тоха. Там обнаружили следы сапог на снегу, но ни одной гильзы. И сектор хороший. Как раз то самое окошко.

Всех удивило, что никто не слышал выстрелов. Тоха предположил, что стреляли с глушителем. На недоумённые взгляды офицеров рассказал о приборах бесшумной стрельбы. Лишь один поручик читал об этом ещё перед войной. То ли немцы, то ли бельгийцы разработали глушитель для револьвера и карабина…

Хруст снега отвлёк от размышлений. К забору приближается человек. Руки в карманах длинного пальто. Армейская фуражка надвинута по брови. Мужчина приблизился к забору.

— Простите, сударь, — он пролез между жердинами.

Это уже нападение на пост. По крайней мере, согласно уставу гарнизонной и караульной службы Российской армии, в которой почти сто лет тому вперёд служил программер.

— Стой, стрелять буду! — Тоха скинул с плеча «мосинку».

Мужчина не остановился.

— Простите, где записываются в Добровольческую армию?

Тоха на миг растерялся. Объявления расклеены по всему городу. На них указан адрес бюро.

Незнакомец вытащил руку из кармана. В руке удлинённый глушителем пистолет. Как в боевике. Пистолет явно современный программеру. Слава Богу, Тоха не поставил «мосинку» на предохранитель, вскинул «винтарь». Незнакомец чуть раньше нажал на спуск и… исчез.

Попаданец поозирался. Ощутил едва уловимый поток через тело. Будто миллионы мелких иголочек прокалывают тело.

Мужчина появился снова. Вид удивлённый. Вскинул пистолет. Тоха тут же прикладом выбил оружие. Ствол отлетел в снег. Мужик врезал ногой в грудь. Теперь уже отлетел попаданец, рухнув на снег, и долбанувшись головой о ворота сарайчика. Винтовка, звякнув, шлёпнулась рядом. Дыхание перехватило.

Мужик кинулся вперёд, на добивание. На замахе в руке в свете фонарей блеснуло лезвие. Тоха инстинктивно вскинул руку.

Мужик опять исчез.

«Что за нафиг?» — влезла запоздалая мысль.

Послышался хруст снега, будто бегут несколько человек. Тоха с трудом поднялся на колено и взял винтовку. Между жердинами пролезают трое.

— Стой! Стрелять буду! — попаданец взял на прицел первого. Патрон в патроннике.

— Антон! — закричал тот. — Это я, Прилуцкий!

— Твою мать! — Тоха опустил «мосинку»

Троица подбежала ближе. Программер узнал Яна и Олега. Третий парень был незнаком. По команде Прилуцкого, те быстро прочесали территорию поста. Нашли ствол. «Глок 17».

— Ты его разглядел? — спросил Ян.

Тоха покачал головой.

— Не успел.

37. Майор Борзов

(Управление «Л» Хронослужбы Конфедерации, позывной «Акафист»)

28 декабря 1917 г. (10 января 1918 г.)

г. Новочеркасск

«Что за чёрт? — мысленно выдохнул „Акафист“, опускаясь на диван в комнате, где его группа устроила оперативный штаб. Группа небольшая — два помощника и два физика с аппаратурой. У тех свои задачи и в их дела Акафист не вникает. Не любит физику. — Что происходит?»

Объект устранения не производит впечатления опытного бойца. Вообще, бойца. И на тебе! А то, что он, майор Фёдор Борзов, один из лучших спецов Управления ликвидации, уже трижды не смог выполнить задачу, это как?

Ещё ствол оставил на месте акции. Но это не страшно, он рассыплется на атомы через два часа. Плохо, что Прилуцкий быстро сложит два и два. Фактически он раскрыт перед капитаном. Но и это не так страшно.

Странно другое.

Первый раз он пытался ликвидировать объект, когда тот со своей ротой отражал атаку красных. Он выпустил десять патронов. Десять! И все мимо! Он брал на прицел голову Воронцова. Голова то размывалась, то винтовка уходила в сторону. Итог — все десять пуль мимо цели.

Тут же Акафист израсходовал обойму на сучки, веточки и даже пострелял по прикладам и головным уборам солдат. Хотя это прямое нарушение приказов, но он убедился в главном — стреляет также отлично. Пули впивались туда, куда хотел.

Второй раз попытался ликвидировать объект, когда тот вернулся в казарму. Акафист выбрал прекрасную позицию. Объект словно подставился под выстрел. Сел за рояль. Ликвидатор сместил перекрестие прицела с виском Воронцова. Пуля просто прошла мимо. Вторая, пущенная вдогонку, тоже.

И вот сегодня стрелял почти в упор. Объект исчез. Вместо него оказался другой офицер. Акафист ненадолго вырубил мужика. И тут снова перед ним возник Воронцов, да ещё и умудрился выбить у него из рук оружие. Попытался добить Воронцова ножом и бац… опять смена реальности. Ликвидатор оказался около своего штаба.

В комнату заглянул офицер из группы прикрытия.

— Всё в порядке, шеф?

Акафист лишь отмахнулся.

— Там вас научники требуют.

Майор нехотя поднялся и вышел в другую комнату. Двое мужчин в звании полковников копошатся около аппаратуры.

— Что случилось, господа?

Научники наперебой, будто не солидные учёные в большом звании, а молодые аспиранты, стали наперебой рассказывать о последних событиях. Из их птичьего языка майор мало что понял. Поток хрононов образовал вихревую структуру с центром в точке нахождения Воронцова. Хрононы замкнули потоки. Акафисту стало скучно, и он вежливо предложил научникам тщательно собрать всю информацию и отправить в центр.

Сам же пошёл к себе и принялся за подробный отчёт, не пропуская ничего, вплоть до своих ощущений. Как учили.

38. Капитан Прилуцкий

(Хронослужба Конфедерации)

Ночь с 28 на 29 декабря 1917 г. (с 10 на 11 января 1918 г.)

г. Новочеркасск

— Итак, что мы имеем? — Ян оглядел присутствующих. — На Воронцова совершенно два покушения с использованием современного нам оружия, но без применения субатомных технологий. То есть, противник осведомлён о том, что к объекту невозможно приблизиться при наличии подобных активированных изделий. Второе. Хронополе ведёт себя странно. Мало того, что скачки достигают пятидесяти тысяч, но и структура импульсов носит невиданный ранее характер. Я ничего не пропустил? — обратился он к старшему группы физиков.

— В целом, всё верно? — кивнул тот. — Эх, нам бы ещё регистратор потока хрононов, — мечтательно прикрыл глаза физик.

— У меня и так штат группы раздут дольше некуда, — буркнул Ян. — Если нужно, подавай заявку.

— Подавал. Не дают.

— Ладно. У кого какие мысли?

— Это не амеры, — сказал Максутов. — Им он живой нужен. А если уже нет, нафига им в него стрелять, если можно просто активировать ту штуку в его теле. Бац! И нет Антохи.

Ян то же так думает.

— А если Бюро?(15) — подала голос девчонка.

* * *

(15) Имеется в виду Европейское Бюро защиты времени (прим. автора)

Прилуцкий посмотрел в серые девичьи глаза и задумался.

— Убивать, даже не попытавшись захватить и склонить к работе? Смысл? — развёл руками Максутов.

— Что б никому не достался, — девчонка посмотрела на Олега.

— Даш, ну это совсем уж детский сад, — усмехнулся Максутов.

— Знаю, — вздохнула та.

Ян в задумчивости побарабанил пальцами по столу. То, что пришло на ум, капитану не нравится, очень, навьи болота, не нравится. Отмахнуться от мысли тоже нельзя. Версия невозможная, но Ян уже долго работает опером, чтоб понять — ничего не возможного не бывает.

— Ян Максимович, — девчонка всё ещё называет его при всех на «вы» и по имени-отчеству, — а если обратится за помощью ко второй группе?

— Я не могу обратиться к ним за помощью.