Последние дни я работал над модернизацией своего истребителя и мне было некогда заниматься другими делами. Но сегодня моя работа в ремонтном боксе отменяется, потому что половина ремонтников будет занята встречей подполковника Динго, а вторая половина будет занята построением второго экземпляра истребителя, на котором предстоит летать и воевать моему ведомому Динго. Поэтому, подумав немного, я сказал князю Оболонскому, что готов пройти освидетельствование сегодня во второй половине дня. На что князь утвердительно кивнул головой и отключил интерком.

Подполковника Динго я встречал у ворот замка. Когда машина с эмблемами медицинской службы Люфтваффе въехала во двор замка и остановилась, то здоровяк Ортис, осторожно поддерживая подполковника Динго, помог ему выйти из машины. А я ужаснулся при виде своего друга и ведомого, сейчас он выглядел ужасно, по всему было видно, что человек болен и очень серьезно болен. Я вспомнил, что в свое время, когда появился в этом месте, то выглядел аналогичным образом, даже не мог самостоятельно передвигаться. Но время в замке текло независимо от скорости протекания времени за его стенами. В замке могут пройти сутки, а за его стенами — всего лишь час времени. К моменту приезда моего друга я провел в его стенах уже две недели, а за этими стенами, как я понял из разговоров с Цигевартеном, прошла одна неделя. После двух недель пребывания в замке я выглядел здоровым тридцатилетним мужчиной, а Динго за одну неделю превратился в ходячую мумию. Он страшно похудел, как будто на нем остались только кожа да кости, щеки у него ввалились, глаза запали и потеряли присущий ему мальчишеский блеск, он едва переставлял ноги. Если бы не Ортис, то Динго не смог бы самостоятельно покинуть санитарный автомобиль. Я обнял друга, а затем поддержал его под локоть, и, я с одной стороны, а Ортис с другой, мы повели его к входу в замок.

Я очень ждал появления в замке своего друга и заранее готовился к его приезду, еще утром попросил автоповара-кулинара замка приготовить экзотический обед, которым собирался угостить его. Но увидев, в каком состоянии Динго приехал, я отказался от этой идеи и первым делом решил подвергнуть его медицинскому осмотру в лазарете. По браслету связался с Жеко и попросил его подготовить для Динго койку в лазарете и срочно вызвать доктора. Жеко заверил меня, что в лазарете все уже давно готово для приема нас обоих. Оказывается, Жеко и Ортис, когда увидели, в каком состоянии находится Динго, еще на вокзале по рации связались с ИИ замка и попросили искусственный интеллект заранее подготовить кибер-доктора к приему больного. Пока я разговаривал по браслету, рядом с нами появилась гравитационная медицинская тележка, Ортис глазами показал, что нам необходимо уложить на нее подполковника, который в этот момент был совсем плох и близок к потере сознания. Гравитационная тележка опустилась до уровня колен, а мы с Ортисом осторожно опустили Динго на нее. Как только его голова коснулась подушки, Динго с видимым облегчением закрыл глаза и забылся тяжелым сном. Тележка с заснувшим Динго приподнялась и скользнула в одну из дверей, по всей очевидности, ведущую в лазарет. Я рванулся было следом за ней, так как судьба друга была мне небезразлична, но путь мне преградил Ортис. Смущенно почесывая рукой затылок, парень вежливо сказал:

— Милорд, сегодня вы обещали князю Оболонскому пройти медицинское обследование. Так почему бы вам не воспользоваться этой возможностью. Ваш друг целые сутки будет находиться в распоряжении кибер-доктора, построение второго истребителя займет около пяти часов. Таким образом, вы свободны все эти пять часов, а за это время наш кибер-доктор мог бы поработать с вами.

Мне нечего было сказать или противопоставить логике рассуждений Ортиса. Пришлось и мне лечь на вторую тележку, которая уже поджидала меня, и, как только голова коснулась подушки, то я почувствовал, что тело наливается тяжестью и мне очень хочется спать. От яркого света я на минуту прикрыл глаза и не заметил, как заснул.

Проснулся я в кровати своей комнаты, когда за окнами уже сгустилась ночная темнота. Первое, на что я обратил внимание, так это на то, что мне страшно хотелось есть: я был готов съесть целиком зажаренного быка. Отбросив в сторону простыню, которой был прикрыт, я вскочил на ноги и устремился к угловому столику, который уже был заставлен едой, но на середине пути круто изменил маршрут и присел за стол с интеркомом. Князь Оболонский ответил на третий звонок вызова. Увидев меня на мониторе, он даже не дал мне возможности задать вопрос, а тут же начал, предварительно вежливо поздоровавшись со мной, отвечать на вопрос о здоровье моего друга. Он сказал, что в настоящее время подполковник Динго чувствует себя лучше, но кибер-доктор считает, что его лучевая болезнь была запущена и перешла границы дозволенного, она стала угрожать его жизни. Больному предстоит еще много процедур, но утром ему будет позволено покинуть помещение лазарета при условии, что в назначенное время подполковник будет возвращаться в лазарет для проведения определенных процедур.

Несколько раз я встречался и разговаривал с князем Оболонским, но так до конца и не разобрался, что это за человек и какие конкретно функции этот бывший белый офицер-интеллигент выполняет в этом замке неземных чудес.

— Получилось своевременно, и замечательно, что вы имеете еще одного, и такого умного друга, как полковник Цигевартен, — продолжал говорить князь Оболонский. — Он вовремя сообразил, что врачам медсанчасти полка нечем помочь Динго в борьбе с лучевой болезнью, они ведь даже не знали, что это такое. Понимая, что если срочно не принимать меры, то парень умрет в ближайшее время, его решили командировать в твой госпиталь, под предлогом посещения раненого друга. Он полагал, что врачи госпиталя, которые справились с лечением одного больного лучевой болезнью, наверняка обратят внимание на состояние здоровья подполковника Динго и займутся его лечением. Это был единственный шанс спасти вашего друга, и Арнольд Цигевартен сумел им правильно воспользоваться. Динго будет жить, но он уже не будет тем человеком, которым был прежде.

Я некоторое время постоял, посмотрел на уже потухший экран монитора интеркома — князь Оболонский только что отключился, — а затем поплелся к столику с едой, где начал без всякого разбора поглощать сэндвичи с ветчиной, сыром и колбасой. Придавив парой сэндвичей голодного червяка в желудке, по интеркому я набрал Ортиса и, увидев на экране его добродушное лицо, поинтересовался, как обстоят дела со вторым истребителем. Ортис, улыбаясь, замер по стойке смирно и, приложив руку к пустой голове, доложил, что работа завершена и оба истребителя находятся во внутреннем дворике замка в полной боевой готовности. Дальше он говорил о том, что кибер-доктор передал им информацию по физическим и психическим параметрам подполковника Динго, которые уже введены в ИР его истребителя, но завтра перед вылетом следует провести последнюю калибровку этих параметров с техническими характеристиками его машины. Я поблагодарил Ортиса за информацию и отключил интерком.

* * *

Я был доволен временем пребывания в замке неземных чудес. Мне удалось многое сделать, самому поработать и головой, и руками, а главное, я познакомился и встретился с такими людьми, как князь Оболонский, Ортис, Жеко, Мунди и Олекса. Несмотря на их молодость и крестьянскую внешность, за плечами последней четверки стоял богатый жизненный опыт, авантюры и приключения, которые и привели их в это место пересечения миров.