— Вы не можете быть объективной, так как не обладаете полной информацией.

Мы начали потихоньку поднимать тон нашего разговора. Я сказала немного громче, чем в прошлый раз. Хотелось достучаться до монарха, чтобы он никогда, никогда больше так не делал.

— Могу представить, насколько вы объективны, когда копается в мозгах своих подданных.

Я заводилась все больше, волна гнева поднималась все выше.

— Моя задача сохранить мир в стране любой ценой.

— Нет ничего дороже человеческой души!

— А я душу положил за Архон и если нужно, то положу и вашу!

Я подскочила, наружу просились обидные слова. Хотелось обозвать короля — самодур, деспот, Ирод. Но это же король! Поэтому слова брызнули из меня слезами. Я швырнула на стол салфетку, закрыла лицо руками и отвернулась. Обида плескалась во мне морем слез. Я ничего не могу противопоставить этому бронтозавру, который не понимает, что делает больно.

В ответ я услышала, как король встал из-за стола, отодвинув стул. Он подошел к окну и стоял там все время, пока я плакала. Когда мои слезы иссякли, я села обратно и начала дальше ковырять десерт.

— Вы, можете быть свободны. Я вас отпускаю, — тихо сказал горбун.

Я тут же встала и вышла из столовой.

После обеда меня никто не тревожил, всех слуг я прогнала и просто провалялась в кровати. Вспомнилась старая земная шутка из разряда: назло маме отморожу себе уши. Возьму и добьюсь того, что вся страна за меня проголосует. Выйду замуж за короля и жестоко отомщу ему своим сказочным характером.

Потом самой смешно стало. Хочу ли я быть женой такого человека? Стоит ли что-то делать? А ему хочется жениться на женщине, которая по мозгам старше, к тому же сильно зла на него?

Я крутила всю эту ситуацию, рассматривая ее с разных сторон, пока, в конце концов, мои размышления не прервал лакей, который с извинениями занес в комнату корзину с лавандой.

— Это от короля, сенара Роля. Просили доставить прямо сейчас.

Лаванда! Лаванда? Что это, намек или совпадение? Внутри была записка.

«Мне нравится ваш план по завоеванию Архона. Воплотите его».

Я что опять забыла закрыть щиты? Нет, они были на месте.

Вечером доставили письмо от Пелагеи, в котором она сообщала, что прибыла в Лицисту. Я назначила ей встречу на следующий день, сразу после завтрака.

Дед, Кряжек и Овид перед ужином пришли узнать, как прошла встреча с королем. Усевшись в гостиной, они начали допрос:

— Внученька, ты должна была делать губки бантиком, — сказал дед, пытаясь обучить меня науке соблазнения. — А еще хлопать глазками.

— Меня учит генерал королевской армии, как понравиться мужчине?

— Ну а, что? На войне все средства хороши.

— Значит, свидание прошло не так успешно? — спросил Овид.

Простота, хуже воровства. Вообще, за кого Овид? Может он шпион от цессы Аканэ? Хотя вряд ли. Что думает, то и говорит. Ладно, иногда полезно иметь в своей команде человека, который все критикует. Это освежает взгляд и активизирует мозг, однако. Немного оппозиции в нашем стане не помешает. Пусть остается.

— Не знаю. Вон, прислал цветы, — небрежно брякнула я.

Кряжек подошел к корзине с лавандой и вытащил записку, которую я туда бросила.

— Можно? — спросил он.

— Можно.

Кряжек быстро пробежал глазами по строчкам.

— Интересно, откуда король узнал про наши планы?

Я закатила глаза.

— Он не просто знает наши планы, — язвительно заметила я. — Иногда он вмешивается в наши жизни.

Захотелось подойти к корзине и ободрать все листочки на цветочках.

— Не нагнетай обстановку Кэтти, — вмешался дед. — Это я доложил королю о нашем разговоре. Ну и поделился кое-какими твоими знаниями. Кстати, его величество заинтересовался твоей идеей с газетами. Мы решили попробовать таким образом решить кое-какие международные проблемы. Вилидар поставляет контрабандистам товары. Хотим попробовать сформировать правильное общественное мнение по поводу контрабанды вообще.

— И каким образом это поможет? — скептически спросила я. — Сколько жителей дальневосточной губернии умеют читать?

— А вот об этом я и не подумал! — Дед завис. Все остальные тоже пораженно молчали.

Кряжек вернулся к своему креслу и задумчиво уставился в пол.

— Ладно, расскажи, что там произошло, — попросила я, деда.

— Хорошо, — согласился генерал. — Местные жители скупают в Вилидаре дарденцию — это особый вид водорослей, которым богиня благословила страну. Благодаря этому растению люди незаконно приобретают дары — магию. Приобретшие магию незаконным путем закрываются осканитом. Они, как правило, не становятся на учет и не несут службу на пользу королевству. Это подрывает наши устои и моральный облик магов.

— Что вы хотите написать в газетах?

— Ну, естественно все газеты будут кричать: так делать нельзя! Вы обкрадываете государство и прочее в том же духе.

Я задумалась. Потом озвучила свою идею:

— Первое, что нужно сделать, это подорвать доверие к Вилидарцам. Запретный плод сладок. Если газеты будут кричать о контрабанде, это сделает ей еще большую рекламу. Здесь нужно действовать немного тоньше.

— Ну ка, ну ка, просвети меня старика, что ты там придумала, — заинтересовался дед.

— Вам нужно добиться того, чтобы местные жители боялись покупать это чудесное растение. Пустите сплетни, пусть люди шепчутся по углам, про нечистоплотность Вилидарцев. Распустите слухи о том, что кто-то погиб или покалечился, из-за травы. Но лучше не врать, а раздувать из мухи слона.

— А ты дело говоришь, внучка, — почесав подбородок похвалил меня дед. Овид с Кряжеком внимательно нас слушали. Советник даже подался немного вперед и приоткрыл рот.

— А статьи в газетах, — продолжила я. — Нужно направить на разрушение репутации Вилидара. Пишите, что Вилидар обманывает жителей Архона. Продает некачественную траву, богатеет за счет несчастных и вообще хочет зла и войны. Нужно что-то в этом роде.

— Хм— м! Мне кажется пора к королю, — задумавшись, проговорил дед, вставая с кресла.

— Я пойду с вами! — воскликнул воодушевленный Овид, тоже подскакивая со своего места.

Мужчины удалились. Мы остались с Кряжеком вдвоем.

— Я еще раз убедился, что ты должна быть королевой.

Королевой интриг. Не люблю нечестные игры, но в политике только так. Я посмотрела на Кряжека и спросила:

— А ты бы смог жениться на женщине, которую не любишь, ради блага своей семьи?

— Как видишь я не смог.