Людмила только и успевала хватать всё, что швыряла ей старшая дочь. – Да ноги моей больше в этом дурдоме не буууудет! – выла разъяренная Светка. Схватила кофр с косметикой, без которого никуда не выезжала, и ринулась из дома. Лёха задумчиво проводил её взглядом и одобрительно кивнул.

– Лёш, что ты ей туда засунул? – прошептала Алёна.

– Да ничего такого… Мелочь в сущности! – совершенно честно ответил Лёха.

Машина тоже была полна сюрпризов. Распахнув водительскую дверь, Светлана получила залп омерзительнейшими липкими гадостями в виде прозрачных ящерок, привезенными запасливым Лёхой для её младшей сестры, но так и не использованными по назначению.

– А чего добру-то пропадать? – Лёха удостоился объятий от Матильды Романовны и подумал, что остаток продукции фирмы «Мелкие пакости» эта визгля будет ещё долго находить в собственной тачке! – Я ж не жадный! Сам порадовался, так порадуй другого! Вон как радуется, аж охрипла!

Светлана, стряхнувшая с себя липких ящериц, гневно развернулась к Алёне, стоявшей на крыльце. Даже рот открыла сказать что-то абсолютно убойноуничижительное, но Павел не позволил.

– Езжайте, побыстрее, и лучше молча! – сказано было так, что Светлана разом поняла, что и правда лучше уехать.

– Лена, мама! Я от вас такого никак не ожидала! – Людмила, сжимая в охапке Светины вещи, торопливо прихрамывая, прошагала к машине, и, скинув свою ношу на заднее сидение села туда же, но тут же выскочила. Хорошо хоть дверь закрыть не успела. – Ииииии! Мыыыышшшь!

Лёха удивленно поднял брови, проводив взглядом улетевшую в кусты тушку. – Мышь – это не я! Клянусь!

– Мышь – это, наверное, Мышка поймала, – примирительно объяснила Марина Сергеевна. – Я её как раз у машины нашла, всё удивлялась, что ей там понадобилось, а это она себе новую кладовку приспособила. Бедная детка. Первая мышь и такое небрежное отношение к её законному трофею!

Машина Светланы, взревев двигателем, вылетела за ворота, едва не снеся створки, которые предусмотрительный Павел и не подумал закрыть. Урс и Бэк провожали машину, дружным лаем и радостными прыжками.

– Вали отсюда! – Бэку дамочки откровенно не понравились, и он глуховатым ротвейлерским рыком громко выражал своё к ним отношение.

-Не возврррращайтесь! – Урс тоже рявкнул своё веское собачье слово. На дорожку.

– Зеркалом дорога, скатертью путь! – Марина Сергеевна переглянулась с подругой и повернулась к внучке и Павлу.

– А теперь, дорогие мои и хорошие, не могли бы вы ещё раз повторить то, что Пашенька сказал?

– Погодите! Я только ворота закрою! – Лёха сорвался с места и быстро начал запирать ворота и калитку. – А то ездят тут всякие! Спецсредств не напасёшься! Будем надеяться, что сороконожки в этой её чемоданной сумке с косметикой ей очень понравятся. Хорошо, что тут сумку не открыла. Мне и тараканов хватит вылавливать! Зато дома у неё насекомусам будет раздолье! А её мамаша наверняка оценит пару стрейчевых змей в шмотках. Если она такую змею-дочку вырастила, ей они понравятся. А ещё Алёнину сестричку в её туфлях очень ждут два лучших липких паука! Прям от сердца оторвал!

Лёха, как человек предусмотрительный, назад не торопился, давая время Матильде Романовне успокоить Павла.

– Ну, мало ли, разозлится… Грозился же обратно отправить! – Лёха проверил запоры раз пять, потом нашел и закопал мышь, которая пала жертвой охотничьих инстинктов Мышки. – Ну, надо идти… В конце концов, всё равно скоро ехать обратно! – настроение испортилось внезапно и сильно. Ему ещё нигде так хорошо не было! Разве что, когда он был совсем маленьким и родители ещё не ссорились.

– Лёш, ну, где ты там? Иди скорее! Мы праздновать будем! – Алёна сбежала с крыльца на поиски главного выдворителя и увидела его немного раньше, чем он сумел принять вид независимый и безразличный к собственному расстройству. – Пойдём, ты нас просто спас! Не волнуйся, Паша в восторге!

– Да я и не волнуюсь… Чего там… Всё равно скоро того… Уезжать!

– С чего ты взял? Матильда Романовна разве тебе ещё не сказала, что ты с нами можешь ещё на две недели остаться? Ну, конечно, если хочешь…

– Чего? Правда? Нет, правда? Конечно, хочу! Ещё бы!!! – Лёха в восторге подпрыгнул и не сильно бы удивился, если бы и взлететь мог!

– Наверное, она ещё не успела с тобой это обсудить, много всего было. Она только сегодня с твоей мамой и бабушкой говорила. Ну, что пошли праздновать?

– Да! Уррраа!!!

Лёху унесло вперёд, словно и правда крылья выросли, а Алёна оглянулась на Урса и Бэка.

– Мальчики! Спасибо вам огромное! Вы-то сколько сил приложили! Я понимаю, конечно, что мясо в запасе вам душу греет, кстати, Урс, твою нычку я принесла тебе под твой матрас, но, может, в вас ещё что-нибудь поместится? Исключительно в честь праздника?

– Ещё бы! Конечно поместится! – согласно гавкнул Бэк.

– Рррразумеется! – присоединился Урс. – Интересно, а как она разглядела, куда я мясо прятал? – призадумался он, торопливо шагая за своей Алёной. – Наверное, она тоже может меня чуять… Немного.

Бэк уже с топотом промчался по ступенькам крыльца и скрылся в доме, а Алёна обернулась и погладила своего пса из породы хранителей. – Я тебя сейчас, наверное, тоже немного чувствую. И точно знаю, что ты мой самый-самый лучший пёс-хранитель и друг!

Лёха и совесть для подавляющего большинства людей, которые его знали – понятия несовместимые абсолютно!

– Да у него совести как у сырости! – общее мнение взрослых Лёхиных родственников, учителей и родителей его знакомых и одноклассников. За редким исключением. Все эти исключения по странному совпадению сейчас собрались в одном месте и были заняты поздравлениями Алёны и Павла.

Лёха покивал, поулыбался и потихоньку выбрался из дома. На крыльце посидел, а потом полез в заросли. Там у небольшой полянки лежал очищенный ствол упавшей и распиленной березы. Как скамейка очень даже подходящий.

– Хорошо тут, наверное, развести костёр и картошку печь, и сало. Или шашлыки… – Лёха тоскливо вздыхал. Он радовался и за дядьку и за Алёну. Но, дураком-то не был, и по собственному печальному опыту отлично знал, что влюбленным людям на окружающих плевать даже на собственных детей, а это значит, что Павел и Алёна им теперь точно заниматься никак не будут. Хорошо если всё-таки позволят ещё побыть, раз уж Матильда договорилась.

– Но, совесть-то у меня есть? Есть! Кто бы что не думал, но есть! Так что мешать я им не буду! Просто потихонечку поживу тут, а потом уже поеду домой.

Сразу вспомнилась маленькая и почему-то всегда пыльная комнатка в квартире у бабушки, где он жил. Старый-престарый письменный стол, который пошатывался от дряхлости. Скрипучий шкаф, вечно отрывающий ночью левую дверцу. Лёха даже пугался поначалу. Потом перестал, привык, наверное. Родители… А что родители? Отец максимум может подкинуть рублей пятьсот, если в хорошем настроении. Даже не спросит, как его дела. Мама денег не даёт, у неё малыш, это понятно. Но, раньше-то обнять могла! Нет, не то, чтобы ему это было сильно надо, он-то уже взрослый, но когда Матильда обнимает – это приятно. Просто тепло. Вроде как ты нужен, не безразличен!