– Потому что я спросил!

– Тебе-то это зачем?

– Затем! – сердито фыркнул Павел, у которого за последние двадцать километров стремительно менялись какие-то ключевые жизненные настройки, по крайней мере, он сам так понимал то, что с ним происходило.

– А куда мы едем? – вдруг заинтересовалась Алёна.

– Куда-то вперёд! – Павел небрежно махнул рукой. – Ты сама ела?

– Не помню… Наверное, когда пробовала…

– Наверное, когда пробовала! – сердито передразнил её Павел. – Это вредно, знаешь ли! Вредно так позволять себя порабощать.

– Кто бы говорил! – буркнула Алёна, и Павел рассмеялся. Он понял прекрасно, что она имеет ввиду, и радовался, потому что из замороженной серой невзрачной девицы на побегушках она становилась самой собой.

– Я понял! Тебе надо кто-то, кто может тебя защитить от того безобразия! – решительно заявил он. Сзади раздался согласный басовитый лай. – Да я уж осознал! И можно мне инструкций не давать! – решительно заявил он псам.

– Тихо! Не перебивай его! – Урс толкнул Бэка носом в шею. – Тише ты! А то запутается, что хотел сказать, забудет ещё! Беда с людьми! Слов много, и они иногда не знают, какое лучше выбрать. А тут ты ещё!

– Думаешь, нужное дозрел сказать? – c надеждой пофыркал Бэк приятелю.

– Надеюсь! Так, не отвлекаемся, слушаем! – Урс подсунулся поближе к Алёне, чтобы ничего не пропустить.

– Чего ты понял? – Алёна оглянулась на длинную морду Урса, сосредоточенно сопящую ей в ухо.

– Выходи за меня замуж! – выговорил Павел. – И чего ты так смеешься, хотелось бы мне знать? Как-то не внушает мне оптимизма твоя реакция.

– Паш, ну что ты в самом-то деле? На кой я тебе нужна? Ты же даже разговаривать со мной не можешь толком! Вон, как ночью умчался, словно тебя кто-то преследовал.

– Я тебя заговорить боюсь. И очень боюсь, что тебе не интересен. И что надоем тебе, так же как Ларе.

– Ты что дурак? – растеряно спросила она. Псы на заднем сидении тоже переглянулись с недоумением. Павел, увидев это движение в зеркале заднего вида, только усмехнулся.

– Ну, выходит, что да. Алён, ну, правда, я не могу сказать, что мы очень уж долго с тобой знакомы, или, что я за тобой как-то ухаживал… Но, понимаешь, у нас не так много времени до возвращения обратно. Я могу, конечно, остановить машину, нарвать цветы, стать на одно колено, или наоборот, повернут в город, купить цветы, кольцо, и вернуться к тому пункту про колено, и сделать тебе предложение по всей форме. Хочешь?

– Да как-то не особо, – до Алёны стало доходить, что он всё это говорит всерьёз.

– Так, ладно, это пока отложим, тогда возвращаемся к моему предложению, и попрошу не смеяться, для моей мужской харизмы это жестокий удар! А! Улыбаться можно, это я переживу!

– А почему надо всё это решать до нашего возвращения? – поинтересовалась Алёна.

– Да потому что я этого просто не вынесу! Смотреть, как ты опять становишься несчастной служанкой на побегушках. Как гость в твоём доме, я прав никаких не имею. А вот как твой жених – очень даже! Будущую тёщу остановлю для начала вежливо, ладно уж, а твоя сестрица, клянусь тебе, сильно пожалеет!

С заднего сидения опять раздался согласный лай псов, всеми лапами голосующих за такой поворот событий.

– Во, видишь, даже псы на бэках подпевают! Значит, так тому и быть. А! Забыл уточнить! Ты согласна?

Алёна и смеялась и слёзы вытирала, откуда они взялись-то? Да, про любовь ничего Павел так ничего ей и не сказал, но как выяснилось, даже его стремление защитить, это так для неё важно и так много! Даже то, что он попросту её пожалел, и то радовало!

Он, наконец, остановил машину и хмуро повернулся к ней. – Алёна, ты хоть что-то мне скажи, а? Я ж волнуюсь! Я могу вышвырнуть твою сестрицу, и больше никому не позволять об тебя ноги вытирать?

– Слушай, а тебе не кажется, что жалости как-то маловато для предложения? – спросила Алёна.

– Это не жалость. Нет, ну и это тоже… не смотри так укоризненно, я знаю, что из меня романтик никакой. Понимаешь, я говорить на такие темы совсем не умею, не получается. Ты соглашайся, пожалуйста, и мы попробуем вместе справиться и с твоими родственницами и со всем остальным, а?

– Да! – Алёна решительно вытерла глаза. Вот это «вместе попробуем справиться», возможно, стоило всех романтических признаний мира вместе взятых. – И это, наверное, одно из самых удивительных предложений в истории. Это я тебе как историк говорю!

– Погоди… Что-то я забыл! А! Я же тебе не сказал, что тебя люблю! Точно это понял, когда ты мне с Лёхой голову морочила, а он крался у меня за спиной! Да что ж ты хохочешь-то всё над будущим мужем!? – уточнил Павел.

– Не подглядывай! – фыркал Урс на Бэка. Хотя сам время от времени голову поднимал. Очень уж волнительно было.

– Ну, что уже можно? – Бэк глянул на смущенную Алёну, и весьма довольного Павла. – Да, уже закончили это… как это у них… Целоваться. Странные они, люди. Всё так неудобно делают… Куда уж проще в морду лизнуть! – задумчиво вздохнул ротвейлер. Урс снисходительно глянул на приятеля.

– Да что б ты ещё понимал! – но он был так доволен, что решил вместо спора с Бэком просто насладиться моментом!

– А сейчас мы куда едем? – поинтересовалась Алёна через некоторое время, сообразив, что Павел куда-то сворачивает.

– Мы едем дать мне возможность за тобой поухаживать и для начала тебя накормить! Потому как по возвращению на дачу придётся сначала очистить территорию, и ещё неизвестно, оставила ли сестрица тебе хоть один огурец! Но, выяснять это лучше без твоих голодных обмороков.

– Паш, шашлыком пахнет! – смешно принюхалась голодная Алёна. С заднего сидения донесся дуэт из пофыркивания и тоненького намекающего поскуливания.

– Правильно! Сейчас мы с тобой поедим. Да, да и вам, разумеется, достанется, а как же! – он насмешливо глянул на воодушевившихся собак.

– Это самый вкусный шашлык, который я когда-либо ела! – призналась Алёна, и Павел сильно пожалел, что не догадался привозить её к этому ресторанчику каждый день. Да и вообще не догадывался, как это здорово, делать то, что нравится самому, да ещё когда это можно разделить с другим человеком! И тебя при этом не оглядывают снисходительно, не вздыхают о твоём несовершенстве и не проделывают прочих штук, от которых невольно чувствуешь себя особью низшего сорта.

– Какое мясо… Урррмммм… – мечтательно облизывался Урс над каждым куском. Бэк ел молча, только счастливо вздыхал.

Смартфон предсказуемо брякнул именно в тот момент, когда Павел счастливо додумал эту мудрую мысль. – О! Моя бывшая жена! – обрадовался Павел, и Алёна удивленно на него покосилась.

– Пашенька! Я в такой депрессии! – раздался нежный голос Лары из динамика.