Элла вздохнула, чтобы унять подступившую дрожь и посмотрела вокруг. Везде, насколько хватало взгляда, простиралось лазурное небо. Ровное, безмятежное, равнодушное. Под платформой пуховой периной стелились облака. Солнца видно не было. Вокруг ни души. Ни совета, ни помощи… Собрала руки в замок и посмотрела на свои ступни. Узкие, с длинными пальцами и жилами, отлично видимыми сквозь тонкую кожу. Оглянулась на лестницу, но не нашла пути вниз, платформа висела в пустоте. Прочистила горло и прохрипела.

— Как я проверю, что ты не обманываешь меня? Зачать ребенка — дело нескольких мгновений, а добраться до берега, чтобы убежать от многоглаза не так легко.

Пространство хихикнуло. Ехидно. Зло.

— Про несколько мгновений, ты, дочь Адлары, погорячилась, я все-таки бог и получше твоих кавалеров буду. А что касается остального, — Элле показалось, что сияние смотрит на нее пренебрежительно. Она внимательно взглянула на собеседника, но не нашла объяснений своим ощущениям. Пространство невозмутимо продолжило: — Что касается остального… Если учесть, что ты тяготеешь к околочеловеческому телу, то ребенка придется вынашивать несколько месяцев, а это значит, что до родов ты сможешь насолить мне, просто наложив на себя руки. Так что с моей стороны блефовать бессмысленно. Ты не хуже меня знаешь, против законов мироздания даже боги пойти не могут. Если ты убьешь себя, ребенка тоже не будет. Кстати, если твои дружки случайно умрут, их тоже не воскресить.

Элла закрыла глаза. Ребенок от Латасара ставил крест на всех планах. Беременность не даст обрести счастья с Драком, измены маг не простит. Возможно, он сделает вид, что все не важно, но хватит его ненадолго. Да и любой другой мужчина трижды подумает, прежде чем быть с ней. А ей так хочется, попробовать каково это, иметь дом, семью, не быть вечным перекати-полем.

А если отказаться, то Драк умрет. И Ладр, который уж точно ни в чем не виноват, тоже. У нее, у дочери демона Тэона, еще будет шанс обрести радость, когда ребенок вырастет, у Драка и Ладра другого шанса не будет. Их жизни слишком коротки.

Но как же не хочется, ошпаренные кони!

Элле вдруг вспомнилось, как она жаждала иметь ребенка от Авара. Мечтала родить маленького чешуйчатого двухвостика, продолжение любви и напоминание о пережитом наслаждении. Родное существо, скрепляющее лучше любых брачных уз. Грезила, каким умным тот будет, когда вырастет, каким красавцем станет.

Вздохнула. Прошлое казалось куда заманчивее будущего. Сейчас мысль о ребенке внушала только страх и тревогу за завтра. Элла облизнула пересохшие губы и начала словесное наступление. Ситуация, как ни поверни, проигрышная, так отчего бы не попробовать потянуть время? Как знать, может красный многоглаз издохнет, пока они с Латасаром ведут бесполезную беседу.

— А что о ребенке от дитяти стихий думают твои собратья? Что они скажут, когда узнают, что кое-кто хочет получить больше власти?

Пространство хмыкнуло. Полоски света покраснели и снова переплелись, образуя полотно.

— Собратья почивают в покое, — прогремел голос вокруг. — Длительном, почти вечном. Чтобы восстановить отнятые мной силы, им нужна тьма времени. Ты до них не достучишься, не надейся, — полоски снова повисли вплотную друг другу, изменив цвет. Самая близкая к Элле осталась кроваво-красной, а каждая следующая на мизерный шаг приближалась по цвету к самой дальней от дочери Тэона бледно-розовой. — Перестань заговаривать мне зубы, — приказал Латасар немного раздраженно. — Просто соглашайся. Расслабься и позволь овладеть тобой.

Элла шумно выдохнула. Поежилась. Отчего-то показалось, что тут на платформе похолодало. Свело ступни, задрожали руки и челюсть заходила ходуном. Нахмурилась и обняла себя. Потерла плечи ладонями.

Всполохи стали бардовыми, почти черными. Приблизились к Элле и закружились в безумном хороводе, отнимая разум и волю к сопротивлению.

— Дитя стихий, я твой бог, именем своим, повелеваю — прими свой истинный облик, откройся моей воле и выполни мой приказ.

— Нет, — еле слышно ответила Элла и беззвучно заплакала, — дай мне время, пожалуйста.

— У тебя есть время, а вот у них нет, — отозвался Латасар, и полосы ускорили свой танец.

Элла подняла глаза к небу. Слезы катились по щекам и стекали по шее на плечи. Повинуясь воле Латасара, сущность рвалась из тела, желая превратиться в бесплотный дух, самую удобную для бога форму.

Элла вспомнила свой первый раз. Вспомнила вкус тряпки, которую сводный брат Тур затолкал ей в рот, чтобы не было слышно ее криков с просьбой о помощи, вспомнила его руки, угрожающе, до боли сжимающие ее шею и его слишком тяжелое большое тело. Его мерзкий, скрипучий, пробирающий до самых пяток шепот. Сущность успокоилась и снова застыла в теле рыжей девчонки.

— Ах вот как… — отозвалось пространство. — Значит, я ошибся и эти двое недостаточно дороги тебе. Что ж, говорят, когда мы теряем кого-то, мы начинаем ценить его больше.

Полосы отступили на несколько шагов и позеленели.

— Нет! — крикнула Элла. Тяжело вздохнула. — Я согласна, — облизнула губы. — Просто я не могу так, мне очень страшно.

— Зря, — рассмеялся Латасар. — Ни с кем другим так не попробуешь. Но я помогу тебе, девочка. Скажи, кого ты хочешь? Этот подойдет?

Полоски дернулись, как в предсмертных конвульсиях, и перед Эллой предстал Драк, точнее, кто-то очень похожий на него. Знай Элла его черты меньше, у нее не было бы ни малейшего сомнения, но сейчас вглядываясь в его глаза, она жизнь свою могла поставить, это не он. Латасар понял, что копия не удалась, и тело вновь распалось на полоски. А потом на месте Латасара оказался Авар. Тоже не настоящий, но в этот раз, чтобы заметить обман, нужно было приложить усилия.

Он подошел ближе и, заключив лицо Эллы в свои ладони, посмотрел в глаза.

— Искорка, славная моя, все будет хорошо. Страшно хочу быть с тобой сейчас.

Элла зажмурилась. До боли знакомый голос будто резал ножом. Обиды, злость, горячие ночи с Драком, мысли о Латасаре — все кануло в небытие, стоило услышать его. Элла отлично понимала, что перед ней бог, что настоящий Авар, вероятно, наслаждается медовым месяцем и не вспоминает о ней, но как же хотелось хотя бы ненадолго оказаться рядом. Может копия оттого и казалась удачной, что хотелось верить, это он. Она втянула носом воздух и привстала на носочки, предвкушая поцелуй.

В голове вдруг мелькнуло воспоминание. Авар с мечом наизготовку, показывает ей, как правильно нападать на врага. Он подмигивает, ухмыляется и без конца повторяет: "Атакующий имеет краткое преимущество".

Ладр вынырнул из воды и огляделся. Недалеко одинокой брошенкой бултыхалась лодка. Мальчишка подплыл ближе, обогнул ее в поисках удобного места и, притонув до подбородка, выпрыгнул из воды. Подтянулся и забрался на борт. Отдышался. Нагнулся и нашел привязанные ко дну запасные весла. Короткие, неказистые, но лучше, чем ничего.