Будто в припадке, Элла несколько раз провернулась вокруг своей оси, чтобы перебраться туда, где помельче, и вернулась в свой облик. Око камнем потянуло вниз. Даже в воде, оно оказалось слишком тяжелым. К счастью, через несколько метров стало совсем мелко, и Элла смогла тащить его по дну, время от времени выплывая на поверхность, чтобы вздохнуть.

Когда вода перестала доходить до подбородка, сил идти не осталось. Ноги, руки и спина ныли и отказывались подчиняться. Сеть, в которую завернули око, порезала ладонь в кровь. Раны на шее зудели от морской соли.

Демоническими усилиями Элла сорвала с шеи кристалл и задействовала магию перемещения. До берега близко, все должно сработать правильно. Оказалась около ворот в сад вокруг голубого дома с окнами бойницами. Хотела оставить око у Драка, прихватить посох и отправиться на помощь мужчинам. Тормак вышел почти сразу. Протянул ей помощника из черного вяза и, окинув ее взглядом полным сочувствия, сообщил:

— Господин, если вдруг ты вернешься без него, велел напомнить тебе, госпожа маг, про противоядие.

Элла рассеянно кивнула и потянулась к склянке на поясе. Выпила. Взяла в руки посох и указала на око.

— Положи в кабинет. Я пойду помогу им вернуться домой.

Тормак кивнул, а потом замялся на мгновение. Облизнул губы. Тяжело вздохнул.

— Госпожа…

— Слушаю, — Элла посмотрела на слугу с любопытством, раньше он никогда не показывал ни страха, ни сомнений.

— Обитель опустела, — он громко проглотил слюну. — Сразу после вашего ухода.

Элла закрыла глаза и сжала кулаки. "Да что же это такое! За что?" — чуть не заплакала она. Еще одной встречи со Стражем теней ей не пережить. Посмотрела на городские стены Тмара. По пляжу стелился сизый дым, почти незаметный в ярких лучах беспощадного солнца.

Глубоко вздохнула и вымучила улыбку.

— Что ж, — подмигнула слуге. — Тогда план меняется. Для начала я навещу — таки великого Латасара.

Оставила посох Тормаку. Сорвала с шеи кристалл и приказала магии перемещения перенести ее к городскому святилищу небожителя.

Материализовалась на площади. Подошла к месту для приношений, достала из-за пояса склянку с зельем призыва, раскупорила и вылила содержимое на алтарь. Под полуденным солнцем камень нагрелся так сильно, что зелье высохло почти сразу, оставив после себя лишь темное пятно. Элла собралась с силами и опустила око на жертвенник следом за зельем.

Стало так легко, будто крылья выросли. Исчезла жара и палящее солнце. Пропало стоящее колом от соленой воды платье. Перестала ныть шея. Даже вытертая в кровь рука и та, словно враз зажила. Элла увидела перед собой огромного хрустального змея спускающегося с небес. Присмотрелась. Нет, он не двигался. Просто лестница с едва заметными вырезанными ступеньками на спине. Опасная, скользкая, без перил и ограждений.

Элла сняла туфли, чтобы лучше цепляться за поверхность и наступила на ноздрю монстра. Камень приятно холодил ногу, но предательски мешал занять устойчивое положение. Элла развела руки, стараясь сохранить равновесие, и пошла вверх. Спина змея оказалась мокрой: то ли кто-то пролил на нее воду, то ли еще не просохла после последнего дождя. Элла чуть не свалилась несколько раз, а потом плюнула, сорвала с шейного ремешка все кристаллы кроме последнего и обратилась в медведя. Некрупного, с большую собаку, рыжего худосочного саблезубого зверя с длинными острыми металлическими когтями. Дело пошло быстрее. Когти ловко цеплялись за каменную поверхность, и вскоре Элла перестала различать под собой землю, внизу остались лишь мягкие легкие облака.

Высоко вдали, на прозрачной хрустальной платформе она увидела яркие всполохи: разноцветные световые переливчатые полоски. Они, то становились нежно розовыми, то темнели и приобретали насыщенно красный цвет. Элла подернула плечами, прогоняя охвативший ее страх. Поймала себя на мысли, что свежая кровь могучего воина, вероятно, имеет именно такой оттенок. Еще до того, как она поравнялась с этим чудом, она поняла — перед ней сам Латасар.

Вернулась в свой облик перед самой платформой. Ступила голой ногой на гладкую поверхность. Сделала шаг и замерла в ожидании. Тут, наверху, было прохладно, но безветренно. Сильно, до приторности, пахло акацией. Элла торопливо потерла кончик носа, но усилия оказались тщетными, она громко чихнула. Полоски света посветлели и стали переплетаться между собой, как в грубом полотне.

— Рад видеть тебя, дочь Адлары, — голос Латасара гремел вокруг, звук не имел единого источника, и в то же время он совершенно четко слышался у Эллы в голове.

Элла посмотрела на свет. Ткань распалась, и всполохи снова плыли в пространстве вплотную друг к другу.

— Я принесла око многоглаза, — громко произнесла она и не узнала своего голоса. В нем не было ни капли страха, одолевающего ее сейчас, не было сомнений и нерешительности, только уверенность человека, выполнившего свою часть сделки: — Тмар сделал все, как договаривались. Отзови Стража теней и освободи город.

— Хорошо, — полоски снова собрались в полотно. — Боги всегда выполняют первичные договоренности. Это все?

Элла нахмурилась. Ужасно хотелось спросить о матери, но свет обдавал настолько грозной силой, что впору было уносить ноги пока цела. Дочь Тэона решила не рисковать, она поклонилась и сделала шаг к лестнице.

— Все. Я лишь посланник Тмара.

Пространство вокруг разразилось хохотом, а затем, словно подначивая, заметило.

— Твоя мать была смелее, дочь Адлары, — порозовевшие полоски снова сплелись, на этот раз плотно, будто и впрямь старались сотворить единое полотно. — Но не спеши. Я хочу предложить тебе сделку.

Элла закрыла глаза и обняла себя руками, стараясь унять мелкую дрожь. Сделка с Латасаром не входила в ее планы, но разве бог примет отказ?

— Что ты хочешь? — спросила она и, в который раз, поразилась твердости своего голоса.

— Ребенка от тебя, — вкрадчиво прошептал собеседник.

Элла ухмыльнулась. Теперь, когда Латасар раскрыл карты, исход игры тоже стал очевиден. Ей вдруг стало до боли жаль, что она просто развоплотиться, а не получит еще глоток жизни в Мире мертвых. Не сможет поболтать с отцом немного. Не увидит Авара, одолевшего свой путь, не встретиться взглядом с Драком. Но соглашаться на предложение Латасара нельзя. Согласиться — значит дать ему завладеть силой старых богов, дать ему преимущество перед остальными новыми небожителями. Дать миру монстра, который, имея абсолютную власть, погубит все живое. Конечно, с ребенком и она обретет силу новых богов, но как долго ей удастся остаться в живых? Латасар, судя по всему, хочет единолично править миром и долго терпеть конкурентов не будет. Она же лишена божественной сущности, вечна, но не бессмертна.

— Что получишь ты, я знаю, — выдавила Элла. — А что получу я?

— Ты торгуешься, и это приятно, — полотно стало кроваво-красным. — Ты получишь, во-первых, так желанного тебе ребенка. Ты уже слишком долго мечтаешь забеременеть, пора бы, наконец, довести дело до конца. Во-вторых, мою силу и возможность силой этой пользоваться. Клянусь, если ты не будешь лезть в мои дела, я на все буду смотреть сквозь пальцы. А в-третьих, те двое, что плещутся сейчас в море, останутся там, а не перекочуют в живот красного многоглаза. Как тебе такие условия?