Д.М.: Расскажи об этой девушке еще, о Лене Зверевой. Которая была девушкой Герасимова и помогла с написанием музыки. Она еще где-то потом пела?

С.Ц.: Нет, она нигде не пела. Я про Лену Звереву ничего не знаю, кроме того короткого периода, когда записывалась песня «Me And My Rhythm Box». Они появились вдвоем с Герасимовым. Я видел ее несколько раз, она приходила ко мне занять двадцать пять долларов… в общем, вела полубогемный образ жизни и еще, судя по всему, с наклонностями к наркотикам. И все. После этого она исчезла. Она исчезла сначала, как я понимаю, из Толиной жизни, и он тоже не знал, где она… Словом, куда-то сгинула Лена, и если с ней что-то случилось, то об этом так никто и не узнал. Она была эмигранткой из Советского Союза, с музыкальным образованием, типа учительница музыки. Но я не уверен. Понимаешь, прошло много лет, общение с ней было очень коротким. Лена мне нравилась как человек. Она была очень милой. Вот и все, что могу сказать.

Кстати, если ты вспомнишь песню «Me And My Rhythm Box» в эпизоде Fashion Show, то поймешь, что ритм там играет очень большую роль… Там такое: бац-бац-бац…

Д.М.: …А слова тоже ты сочинил? Когда и как?

С.Ц.: А слова я сочинил раньше. Они были уже в сценарии: я написал эту песню как часть сценария. Так вот, возвращаясь к песне: дело в том, что ритм-бокс, который присутствует в сцене, реально существует. Он стоит прямо передо мной, я его и сейчас вижу. Естественно, с тех пор им никто никогда не пользовался. Сейчас им и не надо пользоваться, потому что такие ритмы тебе любой компьютер сделает. Но тогда это было великое открытие – эта штучка, которая играет, – электронная установка, синтезирующая звук ударных, ритм-секцию. Она, между прочим, отработала в фильме не только в той сцене. Опять же музыки еще не было, а «Fashion Show» мы уже снимали. Для «Fashion Show» я наиграл на этой машинке, задавая ритмическую фактуру всей композиции. Потом под этот ритм и был снят эпизод «Fashion Show». А потом я мелодию для «Fashion Show» записал уже поверх этого отснятого ритма.

Д.М.: Слава, я знаю, что в мире есть какие-то магазины и музыкальные группы с названием «Liquid Sky»? Ты отслеживаешь их?

С.Ц.: Да, появилось огромное количество каких-то брендов с этим названием. Есть, например, техника, которая делает профессиональный свет в клубах, Liquid Sky.

Вообще если смотришь, допустим, Google по запросу «Liquid Sky», там все время число меняется, но можно увидеть какое-то невероятное количество статей и отсылок к Liquid Sky – больше чем у любой другой.

Д.М.: Есть магазины, марки одежды…

С.Ц.: Да, марки одежды, магазины. И я даже знаю хозяина. Или, например, магазин «Liquid Sky Berlin»…

Д.М.: Но ты как автор не имеешь права им запрещать использовать название своего фильма?

С.Ц.: Я не имею права что-либо им запрещать. Для того, чтобы иметь такое право, надо было сделать вещи, которыми, во-первых, мне не очень приходило в голову заняться, а во-вторых, я бы не имел на это деньги, ибо мой инвестор никогда в жизни не согласился бы на это тратиться, поскольку ему это показалось бы абсолютно бессмысленным. Нужно было регистрировать не копирайт. То есть, кроме копирайта, нужно было еще оформить трейдмарк.

Д.М.: Товарный знак.

С.Ц.: Да. А за это платить надо, как ты понимаешь. В общем, это сделано не было. По всей вероятности, если бы это было сделано, можно было хорошо заработать.

Д.М.: Помнишь, мы в шутку обсуждали, что если бы делали группу с тобой, неважно – сообщество в фейсбуке или рок-группу, то назвали бы ее «Братья Свидригайловы», так как этот литературный персонаж Достоевского, по нашему мнению, – один из самых многогранных, наиболее близких самому автору и впитавший черты самого Федора Михайловича. Но если все эти фантазии – литературные игры в стиле пост-панк, то группу «Жидкое небо» ты мог бы легко создать и выступать с ней, учитывая популярность саундтрека и фильма. А в твоем понимании, если бы ты на волне успеха ленты «Liquid Sky» сделал одноименную поп-группу, кто в ней должен был быть на вокале?

С.Ц.: Не было никаких мыслей. До этого не дошло, потому что одной из причин, почему я не стал делать группу, – это проблема решительно любого вокала.

Д.М.: То есть главная героиня не смогла бы выступать?

С.Ц.: Не знаю. Энн в принципе никогда и нигде не пела. А по поводу Полы… Она очень быстро исчезла – Пола вообще не очень управляемый человек. Особенно после «Liquid Sky», потому что она озверела. И озверела совершенно справедливо, но поскольку справедливость к шоу-бизнесу и вообще ко всему в мире имеет очень маленькое отношение – кроме несправедливости ничего в мире не происходит, – то ее справедливый гнев был, увы, бесполезен. Не помню, рассказывал ли я, что для будущего фильма было задействовано три члена актерского союза, включая ее.

ДМ: Ты имеешь в виду членов актерской гильдии, занятых в твоем фильме?

С.Ц.: В «Liquid Sky». Дело в том, что когда ты делаешь фильм и занимаешь в ролях хотя бы одного актера из гильдии, ты должен заключать с ней договор, что резко повышает бюджет фильма. Поэтому нам с нашим бюджетом делать фильм с членами гильдии было невозможно. Тем не менее, у нас работали три члена союза, которые прекрасно понимали, что они нарушают правило. Обычно, когда делается такой low-budget фильм, люди к этому относятся (не все, конечно, но некоторые) довольно-таки легко, потому что играть-то им хочется, а то, что этот фильм дойдет до широкого зрителя – шансы крайне микроскопические, ибо фильм с таким бюджетом, может быть, один из тысячи доходит до проката на сегодняшний день. Поэтому актеры не думают об этом. В общем, как только фильм прошел на фестивале в Монреале и получил там призы, тут же появилась рецензия в Variety. А Variety – это ведущая газета шоу-бизнеса. И естественно, люди в гильдии читают ее. И моментально всем троим моим актерам пришло письмо типа «Как вы посмели нарушить правила, и что вы теперь будете делать?!» Боб Брэйди и Сюзан Дукас, которые тоже были членами гильдии, написали письмо с извинениями и сожалениями, якобы они не думали, не гадали, что маленький низкобюджетный фильм вдруг станет кассовым. И как им было плохо сидеть без работы, и так далее, и так далее… Их оштрафовали на 3000–4000$, по-моему. Эти штрафы, конечно, наш продюсер радостно оплатил, потому что это все равно в разы меньше того, что пришлось бы выложить, начни мы снимать по договору с гильдией. Это был ощутимый выигрыш. А Пола поступила иначе. Пола устроила истерику и сказала, что когда она сидела без работы после прошлого фильма, то о ней никто не заботился и работу ей не искал. А теперь, когда она сама нашла роль и сыграла в успешном фильме, с нее требуют какой-то штраф. Но гильдия-то поступила абсолютно в рамках существующих правил, это делалось автоматически и никакие эмоции в это не вкладывались. Просто так положено, будьте добры – ошиблись – штраф. В общем, она сказала, что все: ноги ее здесь больше не будет, в кино она больше не играет. И на этом исчезла.