– Да, именно так, – настойчиво повторила Жюли. – Ты меня избегаешь. И Марк тоже. Вы оба сторонитесь меня, как зачумленной!

– Так это Марк тебя избегает? Или ты его? – с трудом выговорил Лоренцо.

– Мне кажется, его оскорбило то, что я так резко порвала с ним, но мы все же могли бы сохранить дружеские отношения.

– Дружеские, значит? – с усмешкой спросил он.

Жюли обогнула стол, за которым он писал, и взглянула ему в лицо.

– Да, дружеские – а что в этом плохого?! Почему ты произносишь это слово как ругательство?

– Потому что он плевать хотел на твою дружбу! Потому что он тебя все еще… любит!

Он еле заставил себя выговорить слово «любит», хотя отчетливо понимал, что это именно так.

– Я ничего не могу поделать, – прошептала Жюли. – Очень надеюсь, что он встретит кого-нибудь… какую-нибудь хорошую женщину. Он этого вполне заслуживает.

– Вот как? Тогда почему же ты его бросила?

– Мне казалось, я тебе уже все объяснила.

– Ох уж эти мне объяснения! Сегодня так, а завтра эдак…

Жюли смерила его испытующим взглядом, пожала плечами.

– Ты сегодня встал не с той ноги, – объявила она. – А ведь обычно ты такой милый… Что случилось? Ты поссорился с Сесиль?

– Милый! Дружеские отношения! – взорвался Лоренцо. – Хватит сюсюкать, Жюли, мы тут не в игрушки играем! И я вовсе не милый, нет…

Стараясь избежать пристального взгляда Жюли, он вскочил и отошел к застекленным витринам, где хранились токсичные медикаменты.

– Лоренцо!

Обернувшись, он увидел, что Жюли все так же внимательно смотрит на него, хмуря брови. В последнее время она слегка осунулась и все же была так хороша, что он едва удержался, чтобы не сказать ей это. Он любил в ней всё – ее темные блестящие глаза, медовый цвет волос, хрупкую шею, матовую кожу, длинные ноги, родинку на спине, которую отчетливо помнил до сих пор, – всю ее любил!

– Я что – создаю тебе проблемы?

Вопрос был поставлен так прямо, что Лоренцо растерялся. И, поскольку он молчал, Жюли продолжила:

– До сих пор мы были достаточно близки, чтобы ты мог откровенно говорить со мной. Ты считаешь, что я скверно обошлась с Марком? Тебе надоели все наши распри? Ты сожалеешь, что поселил меня в доме стажеров? Ты хочешь, чтобы я уехала?

– Нет!

Он не смог сдержаться и почти выкрикнул это слово.

– Значит, все дело в Сесиль? – продолжала Жюли так же спокойно. – Ей не нравится, что ты работаешь с женщиной, которая была твоей любовницей?

– Нет, все это не так, Жюли.

– Тогда что же?

Лоренцо колебался, не решаясь сказать правду, – и пусть бы она рассердилась или рассмеялась ему в лицо, – но тут в комнату ворвался Марк.

Он размахивал газетой, которую сунул под нос Лоренцо.

– Ты видел это? Зоопарк Боваля выступил с инициативой, а Туари уже взялся за это!

Лоренцо бросил взгляд на статью и кивнул.

– Да, я читал их проект: перерабатывать фекалии крупных животных в биогаз. Построить завод по превращению отходов в метан… Идея, конечно, гениальная, но обойдется очень дорого. Это только часть тех разумных преобразований, которые можно осуществить в зоопарке, но при условии крупных капиталовложений. Государственная ассоциация зоопарков разослала это сообщение всем нам. Если я захочу участвовать в таком проекте, мне нужно связаться с Агентством по рациональному использованию окружающей среды и энергоресурсов. Срок определения рентабельности такого предприятия равен двенадцати годам.

– И только-то! – воскликнул Марк. – Нет, по-моему, эта штука не про нас.

– Почему ты так считаешь?

– Лоренцо, опомнись! Ты забыл известную басню: «Лягушка, на лугу увидевши вола, затеяла сама в дородстве с ним сравняться…»?[28]

Увы, его шутку никто не оценил, – Жюли и Лоренцо даже не улыбнулись.

– Я просто хотел сказать, что ты строишь слишком грандиозные планы.

– Не такие уж грандиозные.

– Наверно, Сесиль могла бы дать тебе необходимую информацию? – подсказала Жюли.

Снова обращаться к помощи Сесиль? Именно этого Лоренцо хотел меньше всего. Он не станет ее использовать, особенно теперь, если решит расстаться с ней, что было вполне возможно.

– Ладно, посмотрим, – уклончиво ответил он. Но, заметив насмешливую улыбку Жюли, понял, что должен высказаться более определенно. И добавил:

– В таком деле я предпочел бы действовать самостоятельно.

– Ну, это как всегда! – усмехнулся Марк. – Однако лично я не вижу ничего плохого в том, что твоя подружка слегка тебе подсобит. Ей ведь это не впервой, разве нет?

На сей раз Лоренцо рассердился.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего… ровно ничего!

– Если Сесиль с самого начала поддерживала нашу просьбу о субсидии, так лишь потому, что она понимала все значение туризма, а значит, и такого парка, для этого региона. Но поймите раз и навсегда, что она ровно ничего не решает, и значит, ее возможности ограниченны.

Лоренцо смерил взглядом Жюли и Марка и добавил:

– А теперь за работу! Марк, ты мне понадобишься на эхографии. А потом, если захочешь, можешь помочь Жюли с пингвинами, она будет их вакцинировать.

Марк бросил на Жюли умоляющий взгляд, в ответ она улыбнулась и сказала, взяв коробку с медикаментами:

– Ладно, я пошла.

И поспешила выйти, избегая скорбного взгляда Марка. Он был не в силах скрыть свое горе, все еще остро переживал их разрыв, не мог понять его причины. Но примирение невозможно, и начать всё снова тоже невозможно: их история закончилась, да, наверно, ей и начинаться-то не следовало. Жюли чувствовала себя виноватой и несчастной. А Лоренцо, в довершение всего, кажется, сожалел о таком печальном исходе!

Жюли вызвала по рации двоих стажеров, вручила им свою коробку, а сама решила пройтись пешком до бассейна пингвинов, чтобы погреться в первых робких лучах просыпающегося солнца. По дороге она размышляла о Лоренцо: случается ли ему вспоминать те заветные минуты полного единодушия, сплотившего их, когда они стояли на коленях возле умирающей пантеры? Да и было ли это всего лишь единодушием… может, скорее взаимным притяжением? Не вкралось ли в это чувство что-то недозволенное? И почему, когда она думает о Лоренцо, ее душу переполняет нежность, зато при встречах с ним она соблюдает дистанцию? Почему?

«Ну, что бы я ни думала, у него есть Сесиль… Даже если Лоренцо упорно не признается, что любит ее, он все-таки, наверно, сильно увлечен… Она такая хорошенькая и так уверена в себе! Может быть, даже слишком? Ведь он не спешит предложить ей то почетное место, которого она так упорно добивается, и, похоже, смотрит на их отношения всего лишь как на мимолетный романчик без всяких последствий… Зато Сесиль всё поставит на карту, лишь бы достичь своей цели. Вот только она не знает Лоренцо так же хорошо, как я! Принуждать его к чему-либо бесполезно, он твердо знает, чего хочет, а главное, чего НЕ хочет. Ну, а я, – спросила себя Жюли, – чего я-то хочу? Встать между ними? Нет-нет, только не это, я искренне желаю ему счастья… Правда, мне очень неприятно представлять их вдвоем, вместе, что в ресторане, что в постели… Лоренцо – прекрасный любовник, если только не изменился за эти годы. Внимательный, нежный… Обращается ли он так же нежно с той? Варит ли ей кофе по утрам? Ох, не надо бы мне об этом думать!»