– На удачу! – тихо прошептала она. – И чтобы еще не раз вернуться сюда вместе с Тошкой…

Вдоволь налюбовавшись открывшимися им красотами, участники экспедиции вновь расселись по машинам и тронулись в обратный путь.

Анжелика, поменявшаяся местами с Олегом, с удивлением обнаружила, что изнутри «уазика» форсирование озерных бродов кажется не таким страшным, как снаружи. Антон уверенно вел Дуняшу, и его спокойствие и уверенность как-то сами собой передались Анжелике.

Единственное, что заставило их с Антоном здорово понервничать, – это полеты Олега по крыше вахтовки. В стремлении получить отличные кадры, Олег наплевал на элементарную безопасность, удерживая фотоаппарат сразу обеими руками. Чтобы держаться за поручень, рук соответственно уже просто не хватило. На первой же кочке Олега подбросило вверх, и он почти вылетел с крыши, в последний момент каким-то чудом вернувшись на прежнее место. Но даже это не сподвигло его быть осторожнее.

– Черт побери, этак он мне на капот свалится! – матерился Антон. – А то и вовсе под колеса уйдет, папарацци доморощенный! Ну, дай Бог ему целым до лагеря добраться, я ему там разъясню политику партии! Мало не покажется!

Наконец броды закончились, и колонна выбралась на дорогу. Олег, сделав еще штук пять снимков, успокоился и все же вспомнил о том, что не грех бы держаться за что-нибудь кроме объектива, после чего полеты по крыше прекратились.

Лику, нежащуюся в тепле Дуняши, разморило. Она знала, что Антон ужасно не любит, когда штурман дремлет, но ничего поделать с собой не могла. Глаза слипались просто катастрофически, и ничто не помогало хоть чуть-чуть взбодриться и дотерпеть до лагеря.

– Слушай, а ты очень обидишься, если я немного посплю? – спросила Лика Антона, поняв, что бороться со сном уже не в силах.

– Да спи, без проблем. Я вроде пока бодрячком себя чувствую, доедем уж как-нибудь.

– Тошка – ты настоящий друг! – с чувством произнесла Лика и буквально через минуту уже отошла в царство Морфея.

Следующим воспоминанием Лики было, как Антон, взяв ее на руки, заносит в палатку и бережно укутывает в спальник. Анжелика сонно прошептала ему «спасибо» и окончательно отключилась.

* * *

– Ну, как вам Гольцовое озеро? – спросил Степан, устроившись у костра на раскладном стуле и грея руки.

– Супер! Да еще здорово, что у нас это, считай, первая ночная поездка получилась – просто класс! Кстати, по поводу ночи: я, когда сюда ехал, по наивности полагал, что в августе у вас еще полярный день!

– Нет, Макс. Полярный день в смысле незакатного солнца и отсутствия сумерек уже несколько недель как закончился. Кстати, давно заметил: когда тургруппа попадает к нам на полярный день, крышу у всех рвет просто по-черному. Сначала начинают путать утро с вечером, потом выясняется, что всем удобнее ехать ночью, а днем отдыхать. На часы уже никто и не смотрит, разве что ради прикола. И самое интересное: обычный график вроде как летит в тартарары, а всем нравится!

– А зимой тут каково? Когда полярная ночь начинается и с утра до вечера хоть глаз выколи?

– Ну, ты опять преувеличиваешь! Рассвет все-таки имеет место быть, правда светлое время суток длится всего три-четыре часа. Да и сумрачно довольно: солнца-то нет! А потом снова темень. И делать ничего не хочется. Мечтаешь усесться у камина с хорошей книжкой в руках, пить горячий глинтвейн и тихонько дремать. Потом появляется солнце. Сначала недолго: просто скользнет по небу, перекатится, и вновь его нет. Потом дольше и дольше задерживается. Ну все, сразу жить легче становится. А уж после весеннего равноденствия и вовсе с каждым днем все светлее и светлее!

– А северное сияние часто бывает?

– Когда как. Иногда несколько дней подряд красуется, иногда неделями его не видно. Как повезет. Кстати, сияние – это всего-навсего магнитная буря. Так что тут еще палка о двух концах: кому-то красота, а кому-то головная боль и прочие проблемы со здоровьем.

– Тю! А то магнитные бури только на Севере бывают! Голова, как ты выражаешься, у всех болит, а вот северное сияние только вам видно! Нечестно! Требую сатисфакции! – в шутку возмутился Макс и тут же спросил: – Да, а в августе северное сияние бывает? А то хоть одним глазочком бы глянуть, что это за зверь такой!

– Да ты что! – замахал руками Степан. – Нет, конечно. Только зимой. Кстати, если хотите, расскажу вам одну баечку из своего прошлого. Я тогда срочную служил в Североморске. Да, Антон, в твоем родном городе! Так вот, был я шофером у одного майора. Как-то раз приехали к нам проверяющие из Москвы. Ну, встретили мы их, везем, и тут майор мой видит через лобовое стекло, что начинается сияние. Он тут же строит жутко умную морду и говорит, поглядывая на циферблат: «Товарищи офицеры, по графику через пять минут у нас заказано северное сияние!» Ну, я эту фишку-то просек, еду, стараюсь не улыбаться, чтобы шутку не испортить. Ну, через пять минут майор снова выглянул, убеждился, что сияние уже вовсю разыгралось. После чего вновь сделал серьезную физиономию, сверился с часами и говорит: «Прошу!» Ну, проверяющие выходят из машины, ахают, все как положено. А майор мой стоит невозмутимый, только чертенята в глазах скачут.

– Ой, что это! – вдруг спросил Стас и ткнул пальцем в небо.

По ночному небосклону летал небольшой двуцветный сполох. Он причудливо изгибался, вертелся и играл, словно шаловливый котенок с клубком.

– Мать честна! Сияние!

– Степан, ты, случаем, его не заказывал?

– А как же! Само собой!

– Слушайте, я в Североморске до восемнадцати лет прожил, но такого раннего сияния точно не упомню!

– Не ты один! У меня такое тоже впервые! – подтвердил Степан.

– А где Олег?

– За фотоаппаратом побежал!

– Надо Анжелику разбудить! Она же вообще еще ни разу в жизни сияние не видела!

– Так давай бегом! А то погаснет, и все!

* * *

Анжелика спросонья не понимала, что происходит. Кто-то немилосердно тряс ее и чуть ли не силком пытался вытащить наружу.

– Вставай, Лика! Северное сияние!

– Да хоть третья мировая война! Спать хочу!

– Лика, подъем! Такого ты точно больше нигде не увидишь!

– Да и ладно. Я и так все равно ничего не увижу, у меня глаза не открываются. Тошка, радость моя, положи меня, пожалуйста, туда, откуда взял, хорошо? Прости, но я и вправду хочу спать больше всего на свете!

– Эх, что с тебя взять! Отдыхай уж, – чуть расстроено отозвался Антон и, закрыв полог палатки, присоединился к остальным полуночникам.

Лика улеглась, потом перевернулась на другой бок и вновь заснула. На этот раз – до самого утра.

– Ух, а морозец ночью был знатный! – заметил Стас, разглядывая покрытые инеем палатки.